Наталья Симонова - Будем меняться мужьями?

«И главное – без всякой влюбленности, без всякой истории… – мучилась Настя. – Просто так! Как же это…» Никогда еще ей не доводилось столь грубо попирать законы дружбы. «Ну ладно, чего там, – пыталась она себя утешить. – Милка сама виновата: навязывает всем своего Андрюшу, словно ненужную вещь, вот и…» Но отбиться от терзаний совести не получалось. «Забыть – и как будто ничего не было», – в конце концов твердо решила Настя.

…Галя топталась возле Милкиной двери, не решаясь позвонить. «Раньше такого не было, – думала неопределенно, с неловкостью переминаясь с ноги на ногу, – не было этого чувства противного…»

Ей необходимо было увидеть Милку как можно скорее, чтобы попросить денег в долг. Приходилось срочно выручать «оступившегося» младшего братца. Всю сумму – Галя понимала – не одолжит никто. И она набирала по знакомым у кого больше, у кого меньше. Или уходила ни с чем, когда отказывали. «Теперь с ней как с чужой стало, – подумала, томясь, про Милку, – неудобно как-то…»

Неприятные перемены в докторе Дановой давно напрягали подруг, но, несмотря на обиды, они только и ждали, что Мила опомнится и вернется в лоно их проверенной дружбы. Она, однако, не опоминалась, а отрывалась все заметнее, так как сама чувствовала, что старые глупые, нерациональные связи не только не нужны, а и просто тянут ее куда-то назад и вниз, мешая взлететь к социальным высотам новой жизни.

Галя резко выдохнула и решительно вдавила кнопку звонка.

– О! Привет! – воскликнула некстати оживленно, когда дверь открылась и Мила сурово уставилась на нее.

Не ответив Гале, Данова вышла из квартиры, быстро прикрыв за собой дверь.

– Что случилось? – поинтересовалась сухо.

– У меня… Мне деньги очень нужны… – выпалила Полоскунова, смущаясь. – Большая сумма… Вовка под следствием… Собираю по добрым людям. Дай, сколько сможешь, Мил. Ты не волнуйся, – зачастила она, понимая, что уйти без денег нельзя. – Я уже кучу клиентов набрала, убираюсь, готовлю кое-где. Квартиру сдала, мы в Прудищи переехали… Так что не волнуйся, деньги будут, очень скоро отдам.

– На взятку? – спросила Данова. И тут же пожалела, что спросила. Зачем ей, в самом деле, вся эта чужая грязь!

– Ну естественно, – кивнула Полоскунова.

Дверь за спиной Милки приоткрылась, наверное, потянуло сквозняком – и Галя услышала невнятные обрывки разговора. У подруги, похоже, были гости.

– Подожди здесь, – коротко бросила Мила, снова скрываясь в квартире.

Галя прислушалась. Любопытства по поводу происходящего за закрытой дверью не было. Но следовало как-то отвлечься, раз уж старая подруга неизвестно почему не пускает ее на порог. «Не до обид», – пыталась быть рассудительной Полоскунова.

Мила в спальне копалась в шкафу, доставая деньги. «Какая ж ленивая дура, какая тупая корова, – с раздражением думала про Галку. – Никогда ей не вырваться из своего хлева, никогда. Блин! Убирается она! Квартиру сдала!.. Так и будет всю жизнь чужое дерьмо разгребать… Не могу больше. Не хочу! – Отсчитав некоторую сумму, Мила, болезненно морщась, направилась к Галке, мечтая поскорее проводить нежеланную гостью. – Господи, сколько можно! Не хочу… Вообще-то я и не обязана», – напомнила себе, выходя снова на лестницу. И хмуро вручила заемщице деньги.

– Да-а, – Ленка задумчиво качала головой. – Милка изменилась.

– Знаешь, как мне там было не по себе.

– А ты ей объяснила ситуацию?

– Объяснила. Коротко. Что Вовка под следствием сказала, что нужно выручать. И что скоро деньги отдам. Она спросила только про взятку. Деловая такая, непроницаемая… Смотрела на меня как на… какую-то… – Галка досадливо запнулась, подбирая слово, – как на докучливую попрошайку, как на нищенку! Но я же не нищенка, я просто попала в трудное положение.

– Да-а… – опять протянула Лена. – Да все понятно, Гал, успокойся. Ты-то вопросов не вызываешь. А вот Людмила…

– Пошла она на фиг! – обиженно и зло буркнула Галя. – Вот деньги отдам – и знать ее больше не желаю.

– Ну как это… Мы столько лет вместе.

– Были!

– Жалко…

– Плевать! Пусть катится! Я когда там стояла, за дверью, кое-что такое новое поняла… про дружбу…

Вообще-то, огорчить Галю до переоценки ценностей еще никому не удавалось. Испытания, неудачи и невезучести совершенно не мешали ей считать себя избранницей судьбы, задарма осыпаемой ее милостями. Хотя со стороны жизнь ее скорее могла показаться тяжелым кармическим наказанием. И сейчас она решала действительно серьезную семейную проблему.

Едва достигший совершеннолетия братец погорел на криминальных шалостях с чужими машинами, родители дружно ушли в привычный запой, туда же знакомой дорогой отправился и вероломный Циба, из-за которого Галя чуть было с собой не покончила. Да еще малолетняя подружка братишки Ирка внезапно оказалась глубоко беременной… Вот такая перед Галей развернулась почти безнадежная картина.

Главным, конечно, было то, что Володе грозил значительный срок. Но словоохотливый следователь намекнул на частичную поправимость положения. Правда, многое, по его словам, зависело не от него, а от других людей, которых удовлетворила бы вот такая-то сумма… Получив деньги, слуга закона заверил Галю, что «те люди» совершенно довольны. Однако тут же ввернул несложный комплимент и, посетовав, что в кабинете как-то абсолютно неудобно разговаривать, поинтересовался, нет ли возможности пообщаться в другом месте. Галя, вполне осознавшая этот тактичный намек, растерянно молчала: она не собиралась отступать, но ее квартира была уже сдана.

– Видите ли, – мягко объяснил майор, неправильно истолковав Галкину нерешительность, – следствию пока не до конца ясна степень вины вашего брата. Поймите, что от конкретной статьи зависит не только срок, но даже место отбывания наказания. Вот я и говорю: нам бы как-то потеснее, что ли, собраться, подушевнее… Вы понимаете?

– Конечно, – сказала Галка. – Но мне негде вас принять.

– Ну, хорошо! – согласился уступчивый майор. – В принципе, поговорить можно и здесь, лишь бы люди понимали друг друга, верно?! – Ударив себя по коленкам, он запер дверь на ключ и пересел поближе к Гале…

– Слава богу, – апатично рассказывала Лене с Настей измотанная хлопотами Полоскунова, – хоть проделал все быстро. Эх, Вовка! Нет, ну так вляпаться! Хороший же мальчишка.

– Сам-то что говорит?

– Что он может говорить! Свиданий пока не дают.

– А следователь?

Галка устало махнула рукой:

– Ну его в задницу!

– И то правда.

– А знаете, я все-таки точно счастливая! Мог же этот следователь оказаться и каким-нибудь извращенцем. Или садистом, да? И куда денешься, все равно ноги раздвигать. А этот еще ничего, даже себя не особо нудила, разве чуть-чуть.