Людмила Иванцова - Родительный падеж

— А отец что? Ничего не предлагает? Может, взял бы его с собой в какое путешествие?

— Такое скажешь, Наташ… его путешествия романтические, дорогие и заграничные. На черта ему там ребенок? У него и без сына есть с кем играться. А козе этой зачем прицеп? Антон может иногда денег подкинуть, а на другую помощь мы и не рассчитываем. Да и кому от этого весело? Малой будет напрягаться, я тоже… сама понимаешь.

— Да, понимаю. Думала, может, перебесится, поймет, что потерял…

— Значит, еще не перебесился. А может, это его судьба — нашел, что искал, и счастлив, интересно живет. Да и не надо нам таких экспромтов. Прежнего не вернуть. А такой, как сейчас, он мне ни к чему. Я выжила. Не пропаду и одна. Кого жизнь не убила, того закалила.

— И то правда, Ирка. Может, еще встретится нормальный человек…

— Да ну их! Одной как-то спокойнее. Без сюрпризов. Живешь себе сама, сама выкручиваешься, зато никому не кланяешься, ни под кого не прогибаешься, никого не боишься, никого не тянешь. А как сбивает жизнь с ног — падаешь на четыре лапы, отряхиваешься и бежишь дальше. Живешь своей собственной жизнью. Ради детей. Ради себя самой…

— Понимаю тебя. Я тоже когда-то так думала. Правда, времена другие были, да и Игорь мой погиб, а не в блуд пошел, но страшно было снова кому-то вверять свою и Николушкину жизнь.

— Да помню я твои страхи! — засмеялась в трубку Ирина. — «Ой, маааатушки! Да где ж та Фрааанция?! Ой, бооожечки! А как же мы там без языкаааа?!.. Да кому ж мы нужныыы?!.» А как славно все сложилось! Это, конечно, большая заслуга твоего Жан-Поля, золотой он человек, хоть и такой с виду незаметный.

— Да, Ирка. Это ты меня на мою судьбу когда-то натолкнула. И что ты за человек такой судьбоносный, а? То там в роддоме, — Наталья понизила голос, — то с этим замужеством… Все ты! А сама теперь сидишь и в людей не веришь… Из-за одного козла поставила крест на всех и на себе. Вот приеду — разберусь с тобой! Ой, кумочка, муж во двор заезжает, вижу в окно, пойду встречу, буду своих мужчин кормить. Золотые они у меня!

— Да ты ж ни слова не сказала о приезде! Когда вы будете? На сколько? С мужем или вдвоем? Мы с Пашей вам гостиную отдадим.

— Приедем восьмого мая, на неделю. Эта женская организация бронирует нам с Николкой номер в отеле, так что к вам в гости будем ходить без ночевки. А Жан-Поль отказался — дом, коты, собака, да и работа же. Отпуск у него в конце лета. Ира! Ира! Слушай, как я не подумала?! А давай мы малого твоего заберем с собой?! Пусть бы отдохнул. Да и ты тоже. Я справлюсь, ты ж помнишь — с тремя когда-то справлялась! Думай! Все, пока, еще позвоню. Целую всех!

С утра Степан Лозовой зашел в кабинет, где работали Ирина и еще две молодые сотрудницы, и попросил ее утрясти рабочие вопросы так, чтобы освободить время после обеда, потому что им надо будет вдвоем поехать по делам. Ирина согласилась без лишних вопросов и опять погрузилась в работу, сверяя накладные, акты выполненных работ, счета.

Когда дверь за шефом закрылась, девушки переглянулись и двусмысленно хихикнули. Ирина удивленно посмотрела на них поверх очков — неужели кто-то может допустить, что у нее существуют неслужебные отношения со Степаном? Да и вообще… Эти дети, чуть старше ее Маши, пришли на работу, когда Ирина уже вернулась сюда после развода, изредка выглядывая из своей побитой жизнью ракушки, и видели ее соответственно.

«А может, потому и хихикают, что даже не допускают, что у нее могут быть отношения с мужчиной и что она вообще — женщина?! — промелькнуло в голове у Ирины. Она крепко зажмурилась, на миг сжав зубы и кулаки, и почувствовала, как ногти впились в ладони. — Докатилась…»

Ирина выпрямила спину, подняла голову, сняла очки и стала смотреть на одну из девушек, пока та сама не зыркнула на нее, оторвав взгляд от монитора.

— И чего хихикаем? — строго спросила Ирина.

— Да нет, Ирина Васильевна, вы не думайте… мы это… это личное… — произнесла девушка, снова прыснув от смеха.

— Нет, ну правда, вы не подумайте, — вмешалась другая, — просто вчера, когда вас не было, приперся Стас, ну тот, который на фургончике саженцы развозит, и почти теми же словами предлагал Светке «как-то уладить дела до обеда», чтобы потом куда-то проехаться.

Светка закивала, вытирая от смеха слезы, и выдавила из себя:

— Вы не обижайтесь, это мы про свое, просто очень похоже вышло, извините. Весна, понимаете. Коты орут. — И девушки опять захохотали.

Ирина положила на стол очки и тоже засмеялась — и такому сходству предложений, и непохожести ситуаций, и тому, что весна, и тому, что основной инстинкт существует независимо от того, что мы о нем думаем, кого-то радует, а кого-то калечит, но жизнь идет, и так должно быть.

— Ну и что ж ты ему, Свет?

— Да пусть гуляет! Тоже мне… Сейчас вот все брошу и поеду с ним развлекаться в грязном фургончике! — Девушка захохотала, а потом прикрыла рот ладошкой и, осмелев, добавила: — Ну, у шефа, конечно, «тойота»!

Ирина показала ей кулак, и все вместе опять расхохотались.

В три часа после обеда машина Степана, как всегда, вернулась на стоянку возле офисного здания. Шеф вышел, кому-то позвонил, потом зашел в свой кабинет, просмотрел бумаги и набрал по внутреннему телефону Ирину.

— Ира, готовность пять минут, едем за город, посмотришь дачу одного моего знакомого, вот тебе и будет полигон для первой ландшафтной практики. Он человек деловой, занятой, ему некогда там ковыряться, поговоришь, расспросишь, чего он хочет, и предложишь несколько вариантов на выбор. Собирайся.

Ирина согласилась, но вдруг заволновалась — теория теорией, но первый собственный проект — это такая ответственность. Она думала походить какое-то время учеником при опытном дизайнере, которого Степан хотел переманить из другой конторы, а так вдруг и самостоятельно…

«Ну, поеду погляжу. Отказаться всегда можно. Зачем-то же училась? А уж журналов и книг накупила по теме, так просто дыра в бюджете за последнюю зиму. Ведь надо как-то теорию выводить на практический уровень и превращать знания в умения, а умения — в деньги. Ну, Господи, помоги!» — подумала Ирина, повесила на плечо сумку и вышла из кабинета. В дверях оглянулась на девушек, услышав опять хихиканье, и показала им кулак, но совсем не сердито, а с улыбкой.

День был по-весеннему солнечный, умытый вчерашним дождем, зеленел город, Степан ловко выкрутился по небольшим улочкам на трассу, которая вела на север, и прибавил скорость. В двух словах он рассказал о заказчике, что это его давний знакомый, нормальный, без придури, ученый, достаточно обеспеченный человек, нервы мотать не будет, как бывает с «мажорами», и деньги заплатит, но хочет, чтобы сделали по душе.

— Да кто ж вашу мужскую душу разберет? — вздохнула Ирина, и вдруг взгляд ее остановился на двух пластиковых стаканчиках из-под кофе, которые стояли в подставках слева на уровне ее коленей, соответственно, справа от Степана. Стаканчики были прозрачные и еще влажные, а на полочке под ними стояла открытая коробочка конфет «Рафаэлло».