Лидия Сальвер - Не плакать

Не желая погрязнуть в истории, лично к ней не имевшей отношения, и не умея изобразить фальшивую нежность к этой женщине, внушавшей ей отчего-то неодолимую неприязнь, она, однако, старалась не обижать ее, что требовало искусно дозированной любезности и тщательно рассчитанной дистанции. Но иной раз, при всех сделках с самой собой, она не находила иного выхода, кроме лжи. Тогда она измышляла благовидный предлог и с подходящим к случаю выражением лица говорила, что ей-де нужно срочно зайти к Росите или навестить заболевшую мать. После чего, убежав со всех ног, шла через поля быстрым шагом, как будто кто-то ее преследовал, что, в сущности, было правдой: ее преследовало чувство вины, преследовали угрызения совести, преследовала мысль, что она собственными руками построила себе клетку, преследовал голос, нашептывавший ей No es una vida, no es una vida, no es una vida [153] Это не жизнь (исп.). .

А бывало, она ссылалась на внезапную головную боль, что избавляло ее, lo siento muchísimo [154] Мне очень жаль (исп.). , от болтовни после кофе, которой в этом доме заполняли вечера, и удалялась в супружескую спальню, ставшую для нее чем-то вроде одиночной камеры. Там, на брачном ложе, большой кровати из красного дерева, она часами предавалась своим думам, если можно назвать думами эти смутные промельки, подобные сквознякам в голове, мимолетные образы, обрывки мыслей, не оставлявшие никаких следов. Тоскуя так, что не передать словами, она смотрела, как сгущаются лиловые сумерки над оливковыми рощами, или следила за мухой, случайно залетевшей в комнату (como yo [155] Как я (исп.). , говорит моя мать) и бившейся об оконное стекло (como yo, говорит моя мать).

Иногда мысли в голову лезли печальные. Она представляла себе смерть матери, упавшей с лестницы, или брата, сбитого машиной, что было в высшей степени маловероятно, ибо всего два автомобиля ездили по улицам деревни: «Испано Суиза» дона Хайме и старенький грузовичок отца Хуана, но ей виделось, как она идет, рыдая, за катафалком среди скорбной толпы в черных одеждах. А то она, бывало, бормотала что-то, как это бывает с одинокими детьми, до тех пор, пока, заслышав шум в гостиной, не умолкала разом, поняв задним числом, что разговаривала сама с собой.

Предавалась она и другим занятиям, которые я приведу здесь в порядке возрастания по значимости:

— вязала лицевыми петлями небесно-голубые пинетки для будущего малыша,

— фантазировала о карьере певицы и разрабатывала сценарий, в котором сочетались бегство из деревни и встреча с Хуанито Вальдеррамой, ее любимым cantaor [156] Певец, исполнитель фламенко (исп.). , хотя встрече этой многое препятствовало, ибо cantaor, по слухам, воевал нынче в республиканской армии,

— читала книгу, подаренную ей братом в июле, Бакунина, которую она прятала под стопкой простыней в шкафу в спальне, и чтение это усыпляло ее мгновенно,

— навещала мать, дававшую ей омерзительные советы, как пеленать и распеленывать новорожденного, así y así [157] Так и так (исп.). , и непременно обследовать его какашечки, на цвет и консистенцию, потом подмыть попку, потом вытереть, потом смазать кремом, потом присыпать тальком и прочие гадости,

— говорила по душам с Роситой об Акте, который был для нее еще одной докукой, это нормально? Может быть, есть какие-то возбуждающие снадобья? Должна ли она притворно стонать от наслаждения? На что Росита отвечала: А ты думай о Хуане Габене (он был их кумиром, с тех пор как они посмотрели «Бандеру» [158] «Бандера» (1935) — французский фильм режиссера Жюльена Дювивье, главный герой которого в исполнении Жана Габена, совершив убийство, пытается бежать от своего прошлого и записывается в испанский Легион. ) или помоги ему рукой,

— захаживала в лавку к Маруке и безрадостно обсуждала с ней президента Республики Мануэля Асанью, тряпку и achucharrado [159] Здесь: слабак, размазня (исп.). , чего он ждет, почему не растрясет богатеев, не обложит их такими налогами, каких они заслуживают?

— строила догадки о том, что могло удручать Хосе, помимо их ссоры. Откуда у него это бунтарство? И отчаяние? В нем ли тому причина или вне его?

— и самонадеянно задавалась вопросами о том, в силу каких причин ее супруг до такой степени одержим маниями, понимая, что ей не хватает знаний, чтобы постичь генезис этой патологии, если он вообще постижим.

Как-то раз мы с матерью смотрели по телевизору игру Надаля с Федерером [160] Соперничество между двумя профессиональными теннисистами — Роджером Федерером из Швейцарии и Рафаэлем Надалем из Испании. Это соперничество считают одним из самых величайших в истории тенниса. Они сыграли между собой 35 матчей, в 25 победил Надаль, а Федерер праздновал успех 10 раз. , и, увидев, как первый судорожно поддергивает шорты, мать принялась со смехом перечислять все чудачества Диего, его неистребимые привычки, невыносимые причуды, непонятные ей бзики, первым из коих бзиков был бзик чистоты, бзик, по всем статьям доходящий до ДЕСПОТИЗМА: он мыл руки с мылом по двадцать пять раз на дню, водил с видом маньяка пальцем по письменному столу, выискивая малейшую пылинку, каждое утро менял рубашку, что в те времена уже само по себе говорило о психическом расстройстве, а ноги тщательно мыл каждый вечер, тогда как принято было делать это раз в неделю, если не раз в месяц, и неприязнь к водной стихии считалась неоспоримым признаком мужского начала, un hombre verdadero tiene los pies que huelen [161] У настоящего мужчины ноги воняют (исп.). .

Будучи приверженцем порядка не менее, чем чистоты, он с маниакальной аккуратностью вешал перед сном брюки на стул, с безукоризненной точностью сложив их вдвое и с безукоризненной же точностью выровняв по длине штанины (что особенно раздражало Монсе, которая выражала свой безмолвный протест тем, что швыряла одежду куда попало). И эмоции свои он держал в узде так же строго, как раскладывал по местам вещи, проявляя выдержку прямо-таки незаурядную, к примеру, так и не задал Монсе вопроса, который жег ему губы много месяцев, вопроса, который сидел занозой в его мозгу и буквально его подтачивал (в этом он признался ей много позже): любит ли она еще отца своего ребенка?

И все эти мании Диего, одержимость порядком, помешательство на гигиене, психические заскоки и физические запоры, из-за которых он подолгу просиживал в клозете, лишь усиливали ее сдержанное, опасливое, настороженное (все эти слова кажутся мне чуточку преувеличением, говорит моя мать) отношение к нему, хоть она мысленно без конца повторяла, сама себя убеждая, что обязана ему спасенной честью (выражение моей матери) и потому должна быть благодарна на веки вечные.

Но эта настороженность, с которой она боролась, как могла, прорывалась наружу, несмотря на все ее усилия, и была, наверно, тем более явной, что Диего, к немалому ее удивлению, был с нею настолько же нежным и любящим, насколько холодно и замкнуто держал себя на людях (ибо Диего, надо сказать, был счастлив подле Монсе, которая нравилась ему так, что не передать словами, и гордость переполняла его от мысли, что она вверила ему свою жизнь).