Эдуард Лимонов - Монголия

Я написал «клятую демонстрацию»? Ну да, «клятую», мы уже её ненавидели, хотя ещё не начали.

Потому что страшно же было, конечно же. Первый раз на гильотину.

Не ходить? Засесть у меня в комнате в отеле «Winslow» и выпивать?

Нельзя было. Я эту кашу заварил.

И мы шли втроём, переругиваясь. Валентин Пруссаков, Вагрич Бахчанян и я. Оба они недавно умерли, поскольку сколь же они могли жить, сорок с лишним лет прошло.

На месте нас ждал всё-таки хромой Алёшка Цветков, впрочем сразу декларировавший что он наблюдатель. Ну хоть так.

Катрова нам сказали кто-то видел, но мы его не видели.

Алёшка Цветков до сих пор жив, и мне сказали высказывается как либеральный русофоб. Тогда он был хороший и пьющий и компанейский, вот что с людьми делает время, а может в плохую компанию попал, люди ведь сплошь и рядом попадают в плохие компании…

Зато у нас оказались там конкуренты. Секту референта Муна угораздило демонстрировать в тот же день. Впрочем дружные, чистенькие сектанты тотчас подошли к нам, дружелюбные, и предложили демонстрировать против «Нью Йорк Таймз» вместе. Мы презрительно отказались.

«No problem!» – воскликнули они, улыбаясь, и отошли.

Мы надели наши сэндвичи. Было жутко стыдно, помню, как голые.

Подошли трое полицейских. Узнали у нас в чём дело.

Узнав в чём, посоветовали нам не загромождать проход служащим и журналистам. При этом они, все полицейские, старательно, как проклятые, жевали чуингам.

Подошли троцкисты. Подбодрили нас. Мы раздавали листовку, содержание её тоже не помню, хотя именно я и написал её, а троцкистка Кэрол перевела на английский.

Один злой еврей скомкал при нас нашу листовку и энергично бросил её оземь, на асфальт, да ещё и плюнул поверх. В общей сложности с десяток человек скомкали листовку и в ярости швырнули её оземь. Сопровождая свои действия ругательствами в наш адрес.

Видимо деморализованные, уже через небольшой промежуток времени, мои товарищи стали предлагать мне: «Может хватит этого позорища!» «Пошли, достаточно!»

Но я заставил их отстоять два часа.

Несмотря на то, что мне самому страшно хотелось снять с себя сэндвич и убежать.

Когда я дал им сигнал что «будет ребята, пошли выпьем у меня в «Winslow» они с облегчением сорвали с себя сэндвичи.

Когда Пруссаков заталкивал их в мусорный контейнер, я отвернулся.

Вот так создаётся История, в муках, как видите.

А «Нью Йорк Таймз» стала за быстро прошедшие сорок с лишним лет ещё хуже, деградировала и врёт уже впрямую. Ну да вы знаете, за новостями-то следите ведь…

Приключилась такая история.

Пришёл ко мне адвокат Беляк и мы заспорили почему убили Бориса Немцова.

Заметьте, не кто убил, но почему.

Адвокат Беляк, умудрённый походами в тюрьмы к подзащитным и уголовными делами всю его жизнь, конечно, имеет опыта больше моего, хотя, хотя и я опыт с криминальной психологией имею немалый.

Сидим мы на узкой кухне у окна и излагаем каждый свою точку зрения.

– Да она же проституткой была, эта девка. (Это Беляк.)

Я: Ну и что, проституток тоже, бывает, страстно любят.

– Ты не знаешь психологии чеченцев. Чеченец за девку убивать не пойдёт… (Адвокат Беляк.)

Я: Те, кто убивал не то что не знали, но и не должны были знать причину убийства, чеченцы они или нет.

Адвокат Беляк: А ты знаешь, кстати, что дочь Немцова Жанна и его жена, она же татарка, – мусульманки обе.

Я: Не знал, теперь знаю. Так это же в пользу моего объяснения причины убийства. Что причина – личная, а то ведь выдвинули причиной, что якобы Немцов мусульманские ценности поносил в связи с нападением на «Charlie Hebdo»…

Адвокат Беляк: Да это чепуха! Только это украинцы его заказали. Ты же сам говоришь, что Немцов в политике был второстепенной фигурой, но хохлы-то дремучие, им Немцов представлялся лидером оппозиции. А ты знаешь, что один из их командиров Семенченко по-моему, был любовником Дурицкой?

Я: Общеизвестно.

Адвокат Беляк: Был. Да только ему на неё наплевать. Он сам говорил.

Я: А ты что хотел бы, чтобы он, расплакавшись, признался, что нанял киллеров из ревности и они его на Замоскворецком мосту убили?

Адвокат Беляк: Ты хочешь сказать, что это он?

Я: Нет, я этого знать не могу и гадать не стану. По моему твердому убеждению убивают всегда люди не первого ряда, и даже не второго, третьего – скорее, простые, дремучие и страстные. Я уверен, что миром движут страсти, а не деньги, не расчёт. Ты знаешь, я хотел даже фундаментальную книгу написать в противовес «Капиталу» Маркса, под названием «Страсти», теперь уже, правда, не успею.

Адвокат Беляк: Немцова, Эдуард, убили хохлы по политическим причинам, надеясь вызвать в России как минимум беспорядки. Они его переоценили… А Дурицкая – просто проститутка. Фотография с бородатым на которую ты ссылаешься, кстати, это сэлфи… и возможно она вообще фэйковая, чтобы сбить общество со следу, недаром её перед приговором повесили в Сеть.

Беляк довольно крупный, в клетчатой рубашке и в джинсах, модный по сути криминальный адвокат.

И я, довольно ссохшийся, с впалыми щеками, седые волосы, философ… хм…

Красноярск – русский город, а через сутки по ж/д – Иркутск – это монгольский и русский, Иркутск – это в Азии.

Черноголовые диковатые рослые девки на улицах. Старые XVIII-го и XIX-го веков дома, окрашенные в цвета, могучая река Ангара, широко катящаяся по центру города… Впрочем, есть и отмели…

Меня там угораздило попасть на бурятский праздник.

Происходил он в зелёной, плоской долине, окаймлённой двумя реками на фоне горбатой зловещей совершенно чёрной скалы, лежавшей, как большой чёрный зверь.

Там собрались буряты. Были и несколько русских, но немного, как крупинки в общем море бурятов.

Солнце нещадно раскаливало бошки.

Началось с шествия районов.

Всё вместе это выглядело как смесь советской демонстрации трудящихся с самодеятельностью племён чингиз-хановской империи.

Идут под широким транспарантом, где написано, ну скажем, «КАТЛОНСКИЙ РАЙОН», впереди – несколько советских старых и статных начальственного вида бурятов в советских костюмах и с колодками наград на пиджаках. А за ними валит невообразимая толпа, кто в шёлковом халате, кто в джинсах и в халате, у кого на голове войлочный колпак, несколько женщин в национальных костюмах, смахивающих на китайские, атлеты с голыми плечами в борцовках…

Слонов, впрочем, не было, только у одной из окаймляющих рек я видел сонного верблюда.

Мы нашли в толпе бурятского поэта по имени Амарсана (кстати, классный поэт, редкого таланта) и я стал просить его помочь мне купить водки, которую гонят из кумыса. Он обещал, но таковой водки мы не нашли.