Татьяна Веденская - Вторая половина Королевы

– Ну, это был не основной, но немаловажный аргумент, – кивнула я. – Меня с детства пугали шпильки. Мне казалось, что, если с них упасть, можно сломать ногу. Или нос. Мой бойфренд называет их ходулями.

– У вас есть бойфренд? – спросила Королева, и на лице ее отразилось удивление. Я покраснела и отвернулась. Дернуло же меня за язык, объясняйся теперь. – И кто он? Давно ли вы вместе?

– Ну… не так уж и давно, – пробормотала я, решительно не зная, как теперь выкручиваться. Определенно лучше было бы, если бы я во всем призналась. Да, я отрекомендовала Игоря как плохого специалиста. Но ведь возможно же, что я так считаю и в самом деле? Может быть он плохим специалистом, но хорошим любовником? Ага, так и скажи об этом своей начальнице, пусть она посмеется.

– Надо же, вы полны сюрпризов, Фаина Павловна.

– Вы тоже, Оксана Павловна, – зачем-то ответила я в той же интонации.

– Мне казалось, что вы никогда не покидаете территории нашего предприятия. Иногда – что вы вообще тут живете, и если зайти сюда ночью, то весь ваш отдел будет сидеть в какой-то тайной комнате и обсуждать какой-нибудь код.

– Вы преувеличиваете наше трудовое рвение ровно вдесятеро, – хмыкнула я. Черная Королева вытянула ноги и принялась сгибать и разгибать пальчики, как это делают балерины, разминаясь.

– Я не сказала, что вы обсуждаете что-то, имеющее отношение к работе. Я просто с трудом представляю вас вне этих стен. А может быть, это кто-то с работы?

– С чего вы взяли?

– Просто вопрос. Ого, вы покраснели. Вы очаровательно краснеете. Причем очаровательно как раз то, что вы не утратили саму способность краснеть. Неужели это кто-то из ваших? И кто? Не этот ваш Сашка, нет? Вряд ли он, вы же – просто друзья. Хотя… Не скажете?

– Вы бы мне тоже не сказали.

– Отчего же. Мне нравится один человек, очень даже нравится.

– Кто? – спросила я с интересом, природы которого Королева не знала.

– А кто – ваш?

– Кто-то с работы? – не сдержалась я, с трудом удерживая равномерность дыхания.

– Между прочим, романы на рабочем месте строго порицаются! Хотя ваше рабочее место совершенно безопасно, оно маленькое, серое и из ДСП. Мое рабочее место – другое дело. – Оксана Павловна говорила несерьезно, дразнила меня, совершенно забыв про субординацию. Мои щеки полыхали. Неужели она говорит о моем Игоре? Он нравится ей? А кто еще? Не Постников же! Королева была расслаблена и, кажется, наслаждалась нашей импровизированной посиделкой. Было странно, что ни один телефон не зазвонил, никто не принялся нас искать и загружать какой-нибудь бессмысленной, но очень срочной ерундой.

– Я бы не стала заводить романы на моем рабочем месте. Я стала программистом прежде всего потому, что это звучало достаточно безопасно.

– Серьезно? Безопасно? – изумилась Королева. – Может быть, я неправильно расслышала? Безопасность, в самом деле? В каком смысле?

– Что мне всегда импонировало, так это то, что программист живет сам по себе, как кот в коробке, который и жив, и мертв одновременно. Программист ничего никому не должен, и не нужно мне говорить про должностные обязанности. В девяноста процентах случаев окружающие люди все равно не понимают, чем мы занимаемся. Он все видит, но его не видит никто. Перед ним открыт весь мир, но он смотрит на этот мир с безопасного расстояния. Как когда кто-то испытывает бомбу. Ты чувствуешь отголоски реального мира, тебя даже может немного потрясывать, до тебя может долетать эхо взрывной волны. Но ведь есть же люди, которые мечтают идти вперед, быть первыми, открывать новые континенты. А я не очень-то хорошо чувствую себя в комнате, где людей больше пяти человек. Программист, даже тот, что работает в команде, по сути, совершенно не обязан быть командным игроком. Каждый из нас, так или иначе, сам с собой наедине, когда сидит перед экраном. Вы знали, что программисты даже между собой общаются при помощи текстовых сообщений. Мы любим использовать чат даже в случае, когда мы сидим через три стола друг от друга. Потому что общение и обмен информацией – это не одно и то же. Мы не общительны.

– Вау! – кинула Королева. – Более абстрактного и размытого ответа на вопрос и представить невозможно.

– А вы, почему вы решили идти в мир большого бизнеса? – поинтересовалась я.

– Я думала, что смогу изменить мир, – ответила она и после очень долгой паузы добавила: – Но все получилось наоборот, и мир изменил меня. Ладно, Фаина Павловна, я поняла вас. В принципе эта история с ноутбуками и так затянулась. Вы правы, это нужно заканчивать. Можете сносить систему, – и в один момент веселая, разговорчивая русалка с черными волосами исчезла, и на ее место вернулась деловая, сухая, опасная Королева Субординации. Разговор был явно окончен, и стерва снова была включена в розетку. Я кивнула.

– Я заархивирую все данные, Оксана Павловна.

– Думаете, нужно? – пожала плечами она.

– Я все равно уже это сделала, – ответила я. – На всякий случай.

– Ага, безопасность. Да-да.

Я могла поклясться, что Королева была расстроена, хоть и старалась этого не показывать. Наш маленький заговор подходил к концу, могла ли она быть расстроена из-за этого? Нам больше не нужно будет встречаться, секретничать, болтать о погоде, о смысле жизни и прочей ерунде. Это казалось невозможным и все же вполне вероятным. Мы посидели еще немного, поболтали о жаре в Москве, которая периодически сменялась проливными дождями. Я не знала, можно ли так говорить, но у меня появилось устойчивое ощущение, что она была одинока и несчастна, в точном соответствии с тем, что говорила Машка Горобец о красивых женщинах. Хоть я и отказывалась в это верить.

Я увидела их вместе в эти же выходные. Они стояли рядом и смеялись, Игорь держал в руках два бокала с вином, один для себя, другой для нее. Мой самый страшный кошмар. Рядом со мной стояла уже изрядно выпившая Машка Горобец и скептически смотрела то на меня, то на Игоря моего Вячеславовича. А тот не сводил глаз с Черной Королевы. Они находились в противоположной части просторного зала – два красивых человека, которым есть о чем поговорить. И я ненавидела каждого из них, но ее все-таки больше.

Я совсем забыла об этом мероприятии, работа не располагала к тому, чтобы помнить хоть что-нибудь. Для кого-то, возможно, лето – пора отпусков и отдыха, но не для нас и не этим летом. Кризис, сокращение кадров, попытки ухватиться буквально за любой контракт в абсолютно любой отрасли – все это привело к тому, что количество программного обеспечения, дающего сбои, уступало только в отношении программного обеспечения, требующего специальной настройки. Мы постоянно сталкивались с так называемой проблемой интеграции, которую у нас называли не иначе как «ужом-ежом» за поразительное сходство с результатом скрещивания представителей данных видов. Как известно, если их скрестить, ничего хорошего не получается, только рулон шипящей колючей проволоки. Интеграция – это когда программа, созданная одной компанией, как правило, на аутсорсинге, должна работать определенным образом, взаимодействуя с другой программой. К примеру, бухгалтерская излюбленная прога 1С (к нашему всеобщему удовольствию, именуемая в нашем отделе как one ass [4] Игра слов, где русское «один эс» на английском звучит, как «одна задница». ) должна корректно передавать данные операций и транзакций в одну программу наших европейских коллег, с недавнего времени торгующих нашими недрами. Должна – но не обязана, и при перемещении данные превращались в знаки препинания и другую цифровую галиматью. Отчасти парадокс переноса возникал благодаря исключительной одаренности наших бухгалтеров, упорно игнорирующих запрет введения в базы данных информации при помощи кириллицы.