Александр Варавин - Пройдя долиной смертной тени – 2

После недолгого затишья, сопровождавшегося скрипами и шорохами, Такрон отозвался:

— Конечно, были. Но основным занятием, приличествующим благородным ламам, было изучение буддийских канонов, текстов Ганджур и жизнеописаний известных буддийских гуру и их изречений. Диспуты и софистика. Ученость очень высоко оценивалась в окружении Далай-лам. Помощь людям они, конечно, оказывали. Это долг любого правителя, который живет за счет труда своих подданных. С тринадцатого по пятнадцатый век были «заново открыты захороненные тексты Бон-по», которые легли в основу Нового Бон. Кто-то же должен был их написать? И это написали не шены. Точно знаю, что таких слов даже самые образованные из нас просто не знают. Я пытался читать некоторые из них и признаюсь, тексты заслуживают самой высокой философской оценки. Настолько высокой, что смысл доступен только самым избранным. И буддийский канон Ганджур и Данджур, состоящие более чем из тысячи произведений, также составлялись тибетскими ламами. Я лично знал и общался со многими достойными и достигшими настоящих высот в Дхарме и внутренней чистоте ламами.

— Я, в общем-то, спрашивал о просветлении, — сказал Эрик. — Кто-то же из тибетских лам должен был заниматься самосовершенствованием и просветлением своего сознания?

Такрон не ответил.

— Такрон?! — снова позвал его Эрик.

Со стороны, где лежал шен, послышалось равномерное сопение. Эрик еще успел подумать о том, притворяется ли старик или действительно спит, но незаметно для себя задремал…

Проснулся он от того, что уже вставший Такрон в темноте, шуршал своим скарбом, собираясь в дорогу. Эрик нащупал кожаную флягу с водой, сделал глоток и слегка побрызгал себе на лицо. Луна уже успела скрыться с небосвода, и снаружи царила непроглядная тьма.

Держась позади Такрона и положив руку ему на плечо, он выбрался наружу. Такрон, медленно спускаясь, начал забирать вправо, продираясь сквозь густой кустарник. Ветки больно царапали кожу лица и рук и цеплялись за одежду. Было немного жутко, но шаман шел уверенно. Эрик постарался выбросить из головы все мысли о бродящем где-то поблизости чудовище.

Двигаясь сквозь предрассветную черноту, он непроизвольно сжимал пальцы на плече Такрона все сильнее и сильнее, опасаясь потеряться в этом мраке. Наконец Такрон не выдержал и со злостью зашипел на него.

— Извини… — прошептал Эрик, — ничего не вижу.

Такрон повернулся и, положив руку ему на макушку, пригнул ее к низу. Что-то твердое царапнуло темя. Эрик понял, что они пробираются через какое-то каменное отверстие.

Наконец Такрон остановился. Небо начинало неторопливо светлеть, и Эрику удалось разглядеть под ногами тропинку, идущую по краю холма над небольшой речкой. Он сообразил, что они вышли на правую сторону и что река внизу — та самая, их разоренная река, которая уходила под гранитные камни, скрытые зеленью холма. Они уселись на тропе и принялись ждать рассвет.

С первыми лучами солнца Такрон поднялся и зашагал вдоль обрыва, время от времени бросая внимательные взгляды вниз на поверхность реки. Эрик поспешил следом, также посматривая на воду и на волосы шамана. Холм, по которому они шли, почти вплотную примыкал к невысокой пологой горе, чьи голые выступающие камни старательно удерживали мелкие кусты и корявые, редко разбросанные по склону лиственницы.

Такрон шел уверенно, не снижая темпа. Когда они дошли до распадка между зеленым холмом и следующим горным отрогом, Эрик увидел, что тропа, спускаясь со склона холма, начинает подниматься в гору и змеиться вдоль склона, представляя собой довольно широкий просвет.

Прошло уже два или три часа. Рассвет разгорелся в полную силу. И хотя солнце показало только небольшой край своего диска из-за высокой скалы, начинало припекать. Поднявшись по натоптанной дорожке на гору и, используя почти горизонтальный участок, оба отшагали еще несколько километров.

Наконец Такрон остановился.

— Мы можем отдохнуть, — сообщил он Эрику, вытирая пот со лба. — Извини, я уже не молод.

— Хорошо, если ты настаиваешь… — отозвался тот, уже час мечтающий просто лечь и растянуться на земле…

Они оба уселись на тропе и, переглянувшись, разлеглись на широком уступе.

— Может, чай? — вяло пробормотал Такрон.

— Может, поспать? — в тон ему ответил Эрик.

Дрема свалила обоих в короткое, но освежающее забытье.

Не прошло и получаса, как они, одновременно дернувшись, вскочили на ноги. Разбудил их глухой утробный вой, доносившийся снизу. Такрон лег и ползком придвинулся к краю тропы, жестом позвав Эрика. Волосы на его голове, казалось, были готовы оторваться от кожи. Эрик подполз и устроился рядом с ним.

Внизу, на мелкой речке, глубиной самое большее по колено, стремительно двигался огромный бурун, следующий по течению. Грудь Эрика не просто обдало холодом, но ощущение сильного мороза, казалось, полностью охватило все тело. Лицо Такрона превратилось в безжизненный камень.

Перед порогом, который указывал на присутствие небольшого водопада, бурун вздыбился куполом, обнажил на центре ряд отростков, напоминающих плавники и, издав глухой вызывающий дрожь во всем теле рев, распался, взорвавшись мелкими брызгами.

— Я никогда не видел такого, — медленно, очевидно, сдерживаясь изо всех сил, выдавил из себя Такрон. — Нам лучше прибавить шаг…

Эрик закивал, не в состоянии произнести ни слова. Оба вскочили на ноги и рысью припустили по тропе.

Старик несся с такой скоростью, что Эрику приходилось серьезно напрягаться, чтобы не отстать. Но самое странное заключалось в том, что он не испытывал никаких тошнотворных ощущений, которые еще в детстве имели место при любых физических нагрузках. Если он и был когда-то слаб здоровьем, то только не сейчас.

Тропа вывела в еще один распадок, где, видимо, располагалась бонская деревня. Перейдя на шаг и восстанавливая дыхание, они вошли в защищенную от ветра широкую долину, со всех сторон огороженную обильной растительностью, покрывающей высокие холмы. Навстречу им уже спешил, как Эрик сразу догадался, местный шен в ритуальном кафтане, митре с плюмажем из павлиньих перьев и кожаном фартуке тонкой выделки. Такрон немедленно принял важный вид. Эрик же просто уперся ладонями в колени и пытался угомонить сердцебиение и одышку.

Подойдя на несколько шагов, шен склонился в низком поклоне и сделал попытку упасть перед Эриком на колени. Тот едва успел подхватить его и, с помощью Такрона, поставить вертикально. Такрон сурово и величественно выговорил какую-то длинную фразу, в течение которой шен угодливо кивал, бросая на Эрика обожающие взгляды.

Когда Такрон закончил свою речь, шен начал отвечать, но не словами, а виртуозными жестами, используя пальцы, кисти рук, приседания и сложные мимические движения. Эрик немного опешил.