Александр Варавин - Пройдя долиной смертной тени – 2

Он снова оказался на дне ручья. Вода заливала рот и не давала открыть глаза. Он боролся из последних сил, сдавливая оказавшуюся неожиданно тонкой шею демона. Что-то нестерпимо горячее обожгло левую кисть, но Эрик терпел и продолжил давить и бороться. Вынырнув из ручья, он сумел открыть глаза… и увидел уже посиневшее лицо Такрона, которого душил изо всех сил.

— Что, что…?! Как это?! — закричал Эрик. — Ты, ты, сволочь!

Запахло горелым. От нестерпимой боли он отдернул руки и в изнеможении свалился на твердый и мокрый пол пещеры. Следом за ним упал посиневший Такрон, хрипло дыша и придерживая шею. Деревенский шен поставил свечу, которой он так вовремя прижег кисти Эрика, на стол и простерся ниц пред ними обоими.

— Ты видишь нижний мир во снах, — хрипло сказал Такрон, поглаживая шею, спустя пару часов, когда они уже расслабленно валялись на лежаках под навесом, предварительно пройдя «обряд очищения от вредных энергий», который им устроил деревенский шен. — Как часто, и почему никогда не говорил?

— Не знаю, — ответил Эрик, — я думал, что это просто последствия… психологической травмы или что-то подобное. Это снится почти каждую ночь… Только окружающее предстает размытым и нечетким. Не так, как сегодня…

— Что именно тебе снится чаще всего?

— Обычно то место, где я был. Иногда я вижу Лугонга — он что-то мне рассказывает, иногда какой-то человек сзади. Тот человек говорит что-то очень важное, но проснувшись, я никак не могу вспомнить, что именно. И еще: перед пробуждением всегда меняется пейзаж. Эта серая равнина исчезает, и вместо нее появляется широкая дорога, отделанная красно-коричневой глиняной плиткой. Вдоль дороги растут цветы и бьют фонтаны. И еще много птиц. Некоторые из них просто огромны.

— Ты испытываешь страх? Там, в этих снах?

— Нет. Даже наоборот. Мне нравится, когда это снится. Просыпаясь, я чувствую себя каким-то… бодрым и одновременно спокойным. Ты лучше расскажи, что случилось там, в пещере? Я видел, как ты кружишься на одной ноге. Это зрелище… Не знал, что такое возможно.

— Вращение, как часть обряда в сочетании с заклинанием, открывает проходы в другие области существований. Но только если ты удерживаешь в сознании визуальный образ, полностью копирующий образ внешнего предмета. Вплоть до мельчайших деталей. Но пока для объяснения этого еще не настало время.

— А если оно никогда не настанет? — иронично спросил Эрик.

— Значит, это не было необходимо, — серьезно ответил Такрон. — Во время обряда, когда проход едва открылся, ты, не знаю почему, исчез вместе с демоном.

— Да, — подтвердил Эрик, — я почувствовал, что не могу больше удерживать его и толкнул руками в эту дыру.

— Эрик, ты никого не толкал. Ты просто исчез вместе с демоном.

— Я… не толкал? — растерянно спросил Эрик.

— Демон исчез вместе с тобой. Но ты ничего не делал руками.

Эрик попытался еще раз вспомнить, как все произошло. Напряжение, тварь пытается выбраться из мертвеца. Импульс откуда-то изнутри…

— Я знаю, что втолкнул его в проход. Наверное, да… Не руками, чем-то изнутри… — растерянно произнес он. — Но как я вернулся обратно?

— Когда ты исчез, я забросил следом нить Шенраба. Она и выдернула тебя обратно.

— Ты говорил, что нить Шенраба — просто такой способ связи, — со злостью процедил Эрик. — Оказывается, что это еще и какой-то вид аркана. Почему вы, шены, постоянно лжете?

— Эрик, — мягко сказал Такрон. — Никто тебе не лжет. Просто для каждого знания всегда приходит свое время.

Такрон встал со своего лежака и подошел к костру, где сбоку на углях исходил паром закопченный чайник. Налил чай в две чашки и вернулся на лежанку.

— Выпей чай и прекрати изображать избалованного ребенка. Расскажи мне, как выглядел этот воин, которого ты увидел там, внизу.

— Сначала он выглядел как древний тибетский воин, — неохотно проговорил Эрик. — В доспехах и шлеме. Потом раскрыл пасть и показал зубы, заточенные и острые, как у акулы. И вдруг начал превращаться в этого «коня». Раскрыл пасть и бросился на меня.

Такрон достал палочку и принялся копаться в своих прядях.

— Думаю, что когда-то он был шеном из моей линии, сознательно выбравшим путь крови и судьбу демона в посмертии. Или был утащен в нижний мир во время боя, — задумчиво сказал он. — Это очень сильное существо.

— Он сможет вернуться?

— Только не здесь. Но он будет пытаться снова и снова, в других местах, где границы областей существования истончены. Это его судьба, по-другому он не может. Когда я жил в убежище у своего наставника, пустынной, отдаленной от деревень местности в горах, мне часто приходилось бродить по окрестностям. Иногда за хворостом или водой, иногда просто гулять.

Однажды, возле небольшого озерца, где мы обычно брали пресную воду, я встретил двух мальчишек, примерно моего возраста. Сначала они были настроены очень враждебно: громко ругались и кидали в меня большие камни. Но вскоре мы познакомились ближе и даже стали приятелями. Эти двое были из бедных семей и служили у ламы-колдуна, жившего неподалеку отшельником. В обмен на это он учил их колдовству и магии. Когда я рассказал об этот своему наставнику, он очень заинтересовался этим ламой и в один из дней решил навестить его. Со слов мальчишек, я хорошо представлял себе дорогу в их пещеру.

Когда мы добрались до их убежища, лама стоял на пороге пещеры и, улыбаясь, смотрел на нас. С первого взгляда было ясно, что он настоящий шен. Они с моим наставником обменялись любезными поклонами и вступили в беседу. Я же прошел в закуток к своим приятелям, у которых был настоящий праздник. Кто-то из местных, получив от ламы помощь, щедро одарил отшельника большой кожаной торбой жареного мяса и двумя жбанами пива. Лама поделился с ними своим заработком.

Мы прекрасно проводили время, грызя мясо и запивая его свежесваренным пивом, пока мой учитель не позвал меня.

По дороге назад наставник с восхищением рассказывал о том, какой силы и разума шен оказался нашим соседом. Тем более, что он оказался из пути Бытия и не представлял угрозы для промысла моего учителя.

Спустя месяц, в одну из темных летних ночей, мы были разбужены ужасными криками и воплями боли. Я вскочил и, запалив лучину, бросился к двери. На пороге стоял один из мальчишек ламы с вытаращенными глазами и оторванной по локоть правой рукой. Трясясь от страха, я как сумел наложил ему повязку, и мы с наставником, захватив факелы, побежали к пещере отшельника.

Дверь в пещеру была открыта, и внутри спокойным желтым пламенем горели свечи. Когда мы ворвались внутрь, лама отвернулся от подвешенного на веревке тела второго мальчишки с распоротым животом, и мы увидели безобразную окровавленную морду ракшаса. Зарычав, чудовище сверкнуло желтыми глазами и просто исчезло. Не творя заклинаний, ни открывая никаких проходов…