Шэрон Гаскин - Забытое время

Джейни водила Ноа и к другим врачам — неврологам, психологам, нейропсихологам. И Ноа, и Джейни всё это ненавидели — эти долгие поездки на метро, это бесконечное ожидание в людных приемных, где Ноа безразлично листал «Слон Хортон высиживает яйцо» [11] «Слон Хортон высиживает яйцо» ( Horton Hatches the Egg , 1940) — стихотворная детская книга Доктора Сьюза (Теодор Сойс Гайзел, 1904–1991). , а Джейни занималась тем же самым с номером «Тайм» годичной давности. Врачи беседовали с Ноа, обследовали его мозг, заново обследовали его легкие (да, у него астма; да, легкая форма), затем отсылали его в соседний кабинет и беседовали с Джейни, и она уходила с облегчением пополам с раздражением, поскольку выяснялось, что врачи ничего не нашли и сказать ничего не могут — могут разве что пообещать дальнейшие обследования. И все это время она ждала приема у доктора Ремсона, лучше которого якобы никого нет.

— Мы уже ходили к трем специалистам, двум психологам и теперь пришли к вам. Никто ничего не может объяснить. Не обещают даже намека на диагноз.

— Ребенку четыре года. Для точного психиатрического диагноза рановато.

— Доктор, я сына даже помыть не могу. — В последний раз попыталась неделю назад — Ноа довел себя до истерики, которая закончилась астматическим приступом.

Первый приступ за полтора года. Поднеся к его лицу небулайзер, в котором детские хрипы звучали грозными вестниками материнского провала, Джейни дала себе слово: я перестану ждать, когда ему полегчает. Я буду изо всех сил помогать ему прямо сейчас.

— Можно попробовать поведенческую терапию…

— Уже пробовали. Не помогло. Ничего не помогает. Доктор, умоляю. У вас гигантский опыт. Вы никогда не сталкивались с похожими случаями?

— Ну… — Доктор Ремсон откинулся в кресле поудобнее, сложил руки поверх обширных вельветовых колен. — Пожалуй, с одним.

— Был похожий случай?

Джейни затаила дыхание. Смотреть врачу в лицо она боялась и сверлила глазами носок его ботинка. Доктор Ремсон проследил за ее взглядом, наморщил лоб, и вдвоем они посмотрели, как его черная ступня постукивает по темно-малиновым квадратам персидского ковра.

— Много лет назад я был ординатором в Белльвью. Ребенок часто рассказывал о травмах, которые пережил во время войны. Рисовал страшные картинки. Штыковые удары. Изнасилование.

Джейни содрогнулась. Эти картинки так и встали перед глазами — кровь красным карандашом, у человечков руки-ноги, как спички, и широко распахнутые рты.

— Жил в маленьком городке в Нью-Джерси — по всему судя, в любящей полноценной семье. Клялись и божились, что он в жизни не видал того, что рисовал. Весьма удивительно. Всего пять лет мальчику.

Аналогичный случай. Фрагменты головоломки по имени Ноа наконец складывались. Джейни окатили облегчение и ледяное предчувствие.

— И какой у него был диагноз?

Психиатр скривился:

— Он был чуть старше Ноа. И все равно слишком мал для постановки диагноза.

— Какой диагноз?

— Ранняя детская шизофрения. — Ремсон потуже натянул свитер на пузо, будто от одних этих слов в кабинете похолодало. — Конечно, у таких маленьких детей встречается редко.

— Шизофрения? — Слово зависло в вышине, в охлажденном воздухе, блистая, как зазубренная сосулька, а затем на Джейни обрушилось понимание. — Вы считаете, у Ноа шизофрения.

— Я же говорю, он слишком мал для постановки точного диагноза. Но мы должны иметь в виду такую версию. Сбрасывать ее со счетов мы не можем. — Из-под тяжелых век за Джейни невозмутимо наблюдали его глаза. — Со временем узнаем больше.

Джейни разглядывала ковер. Густой, непостижимый малиновый узор — квадраты в квадратах, а те в других квадратах.

После паузы доктор Ремсон сказал:

— Порой играет роль генетика. Вы говорили, что ничего не знаете о семье его отца?

Она горестно потрясла головой. Несколько лет она гуглила ночами от случая к случаю, а теперь взялась за поиски Джеффа из Хьюстона всерьез. Неделю назад продвинулась на шаг: добрых два дня перебирала всех родсовских стипендиатов последних двух десятилетий. Проверила всех Джеффов и Джеффри, всех техасцев, и ни один даже отдаленно не напоминал человека, назвавшегося Джеффом. Она позвонила в тринидадскую гостиницу, но там теперь был «Холидей-Инн».

Итак, Джефф — если он вообще Джефф — родсовской стипендии не получал. Вероятно, и в Оксфорде не учился. (Она поискала его в колледже Бейлиолл и ничего не нашла.) Возможно, он и не бизнесмен никакой. Он все выдумал — но зачем? Поначалу она думала — чтоб произвести на нее впечатление, но теперь вырисовывалась другая версия: может, у него был полноценный психотический приступ?

Джейни чувствовала, как взгляд Ремсона парит над нею мохнатой бурой летучей мышью, но не могла заставить себя посмотреть врачу в глаза. Разглядывала свои коленки, обтянутые серыми колготками; серость их и округлость внезапно показались ей абсурдными.

— Вам нужны ответы, я понимаю, — вещал между тем Ремсон. — Но пока других возможностей у нас нет. Мы можем уточнить диагноз по мере лечения и непременно так и поступим. А пока, если хотите, попробуем антипсихотические препараты. Назначим Ноа очень низкую дозу. Я выпишу вам рецепт.

Слова проникали в сознание медленно, будто Джейни дремотно замерзала до смерти, но это слово — препараты — пробудило ее пинком.

— Препараты? — Она вздернула голову. — Но ему всего четыре!

Врач покаянно кивнул, воздел руки:

— Препараты могут нормализовать ему жизнь. Вычислим правильную дозу, потом раз в несколько месяцев будем смотреть его заново. И разумеется, продолжим сеансы. Дважды в неделю.

Из стакана на столе Ремсон вытащил шариковую ручку и принялся писать рецепт. Затем выдрал лист из блокнота и протянул Джейни, словно это в порядке вещей. Лицо безучастное — страшно смотреть.

— Давайте вы все обдумаете, — сказал он, — а через неделю мы обсудим.

Он все протягивал ей рецепт на антипсихотик. Джейни посетило странное и неодолимое желание смять бумажку об эту психиатрическую рожу. Но она забрала рецепт и сунула в карман.

А теперь, примостившись на диване рядом с сыном, запрещала себе усадить его на колени и осыпать эту блондинистую голову поцелуями.

— Нормально, букаш?

Ноа ответил полукивком — на верхней губе усы от какао, глаза прикованы к экрану.

У Джейни зажужжал телефон — но то, увы, был не психиатр с предложением новой чудодейственной дозы китайских трав и «Омега-3». Прилетела СМС — и не от кого-нибудь, а от Боба, ее былой сетевой страсти.

«Ну как? Полегче? Попробуем снова?»

Она хохотнула, громко и безрадостно, точно грустный тюлень гавкнул. Бедный Боб — надо же так неудачно выбрать момент. Джейни захлопнула телефон, не ответив, и глотнула чаю. Правда, толку от этого чаю… Тут требуется что-нибудь помощнее.