Мари Осмундсен - Благие дела

Карианна встала и застенчиво улыбнулась компании.

— Ты говорил, у тебя тут где-то уборная? — обратилась она к кузену Янно, тот просиял и указал рукой в сторону темной прихожей.

Послав нежную улыбку Перу Эрику, Карианна вскинула на плечо сумку и проскользнула между гремящим бамбуком. Первая дверь, в которую она ткнулась, вела в переполненный чуланчик с одеждой, вторая оказалась в крохотный санузел с драной занавеской вокруг душа и розовым плюшевым чехлом на унитазе. Она повернула в двери ключ; вынула из сумки пистолет с патронами и зарядила его, как показывал Пер Эрик; она действовала неторопливо и аккуратно, из-за двери доносились их голоса, кто-то пронзительно засмеялся — видимо, лохматый, с прыщами. Карианна была предельно спокойна, предельно собранна, у нее не было никаких особых эмоций. Вот так. Заложить патроны в обойму… первый входил с трудом, остальные семь не потребовали усилий. Теперь предохранитель, затвор… держать оружие надо крепко, в вытянутых руках, Пер Эрик говорил, что пистолет берет немного выше. Карианна встала, поправила сумку на плече, стукнула крышкой сиденья и спустила воду, затем отперла дверь, вышла в прихожую и не стала ни секунды медлить в темноте за бамбуковыми подвесками: она отчетливо видела их всех в свете, падавшем из большого окна с оранжевыми шторами. Она прицелилась сквозь бамбук, метя в Эриксена: он сидел ближе других, к тому же она считала его наиболее опасным. Карианна нажала курок. Пистолет у нее в руках дернулся, выстрел прогрохотал куда громче, чем она рассчитывала. Ей не сразу удалось совладать с собой и опустить ствол. Человек в кресле продолжал сидеть неподвижно, затем вдруг повалился вперед, Карианна увидела, как дернулась его рука, свесившаяся через подлокотник, стол оказался чем-то забрызган. Кузен Янно. Бум! Пистолет у нее в руках нагрелся и ожил. Следующий: лохматый юнец. Она стреляла в головы, с близкого расстояния, и видела, что не промахивается, на светло-желтой стене расцветали темные разводы. Никто не успевал отреагировать, они только успевали вытаращить глаза и в ошеломлении замереть, как их уже настигала пуля. Из прихожей в поле ее зрения не попадал смуглый юноша. Она вошла в комнату. Он бросился к стене, прикрывая голову руками, с лицом, искаженным страхом. Карианна выстрелила. Пер Эрик поднялся навстречу, глядя на нее безумным, недоумевающим взором, с отвисшей челюстью. Карианна прицелилась в него, руки ее были абсолютно тверды, пистолет был теплым живым существом, которое укрепляло и поддерживало их. Она была непоколебима, как скала. Она стояла скалой в этой пропыленной комнате и целилась в инфантильного верзилу, которого ненавидела и презирала, которого больше месяца терпела и ублажала и который в конечном счете выдал ей то, за чем она охотилась, да и как он, бедняга, мог не выдать?

— Это мой пистолет? — задал дурацкий вопрос Пер Эрик. Она кивнула. — Не стреляй! — внезапно завопил он, кидаясь к ней, Карианна выстрелила, но в последнюю секунду перевела дуло ниже, стала метить в пах. Пер Эрик скрючился, хватаясь обеими руками за живот, на лице его появилось недоверчивое выражение. Он споткнулся и упал. Светлые летние брюки постепенно приобретали темный цвет. И вдруг он застонал, завыл, протяжно и глухо.

— Ты не заслужил смерти, — сказала Карианна, чувствуя подступающую к горлу тошноту, — это было бы слишком милосердно. Ты заслужил до конца своих дней не двигаться с места и думать о содеянном. Ты вместе со своими дружками убил моего возлюбленного! Теперь ты знаешь, за что я делаю из тебя калеку на всю оставшуюся жизнь, — сказала Карианна и снова выстрелила, по разу в одно и в другое колено.

Только что он сидел, скорчившись у ее ног, теперь он Дернулся и осел назад, глаза закатились. Вой пресекся, но Карианна видела, что Пер Эрик дышит.

Она выпустила из рук пистолет, который мягко звякнул, стукнувшись об пол. В комнате стоял какой-то густой, отвратительный запах: то ли крови, то ли испражнений… Карианна покинула квартиру, хлопнув за собой дверью. Жакет висел у нее на руке, сумка болталась через плечо. Она прошла по невзрачному коридору к лифту, около самой лестницы открылась чья-то дверь, и из нее высунулась испуганная пожилая дама в бигуди, которая при виде Карианны спросила:

— Что это так гремело? Вы слышали?

— Да, — улыбнулась Карианна, — я даже вздрогнула. По-моему, это снизу, с улицы.

— Вздрогнула! — сказала пожилая дама. — У меня очки с носа слетели. И что же это такое творится?

— Мне кажется, что-нибудь с машиной, выхлопная труба или что там бывает…

— Неужели может быть так слышно наверху?! — удивилась дама. Она явно оживилась и больше не казалась такой испуганной.

— Вот уж не знаю. — Карианна пожала плечами, мило улыбнулась, и тут как раз подоспел лифт, она кивнула даме, вошла в кабину, нажала кнопку первого этажа, двери закрылись, и лифт поехал вниз.

Карианна вышла на вечернюю улицу, чувствуя себя свободной и опустошенной. Она совершила дело, которое взяла на себя. Однако мир от этого как будто ничуть не изменился.

Карианна поехала на метро в центр. Стоял по-летнему теплый вечер, она несла жакет, перекинув его через плечо. У нее было с собой немножко денег, и она заглянула в «Хенрикку», заказала полбутылки белого вина. Надо было бы поесть, Карианна сегодня пропустила обед, но есть ей почему-то не хотелось. Она пила вино. У нее ведь было что праздновать, верно? Кончилась какая-то полоса, какое-то ожидание.

Впрочем, она не осознавала этого, она сидела, отрешившись от непривычного для себя тела и тупо уставившись в пространство. Она ощущала лишь пустоту, безмерную пустоту в сердце, в животе, в голове. Она держала прохладный бокал и не узнавала собственных рук: ногти были намазаны розовым лаком, вцепившиеся в бокал пальцы напоминали когтистые лапы, они были для Карианны чужими.

Она подумала, не подложить ли бомбу в стортинг. Но бомбы у нее не было, и она понятия не имела, где и как ее раздобыть. Тоска зеленая…

В ее белой сумке лежал нож, блестящий нож, который она купила, но который не пригодился ей. Против кого бы его использовать? Против себя? Если честно, то ей вовсе не хотелось умирать. Это слишком необратимо, слишком страшно. И ей тем более не хотелось погибать таким неаппетитным способом, чтобы хлестала кровь… Нет, эта мысль ей не улыбалась. Как-то… неопрятно.

Карианна просидела в кафе довольно долго, прежде чем встала из-за стола и заметила на подоле своего коротенького платья несколько ржаво-коричневых пятен. Вывести, наверное, будет нелегко. Попробовать «Биотексом»? Пожалуй.

Наступила ночь, Карианна бесцельно бродила по улицам; она начала дрожать в легком летнем жакете и пожалела, что не захватила с собой другой одежды.