Олег Рой - Код личного счастья

— Похоже, ты любишь свой город, — невольно заметила она.

— Люблю, — согласился Саша. — Где бы мне ни доводилось бывать, неизменно тянет вернуться в Москву. Пройтись по бульварам, от Кропоткинской до Яузского, свернуть на Хитровку… Кстати, ты знаешь, что Гиляровский несколько погорячился, уверяя, что в советское время ее всю снесли с лица земли? На самом деле многие дома остались, знаменитый дом-утюг, например. Да-да, и у нас, как в Питере, тоже есть дом-утюг! Недавно Хитровскую площадь реконструировали и нашли на одной из стен рисунок полуторавековой давности, возможно, сделанный кем-то из обитателей ночлежек. А может, и профессиональным художником, там неподалеку была художественная мастерская. И, что очень здорово, рисунок не замазали краской, а оставили на всеобщее обозрение… Лара, чего ты улыбаешься? Я тебя совсем заболтал, да?

— Нет-нет, что ты. Просто… интересно. Из тебя, наверное, получился бы хороший гид.

— Да ладно… — заскромничал Саша. — Всякий, кто любит свой город и знает его историю, способен исполнить роль экскурсовода. Не сомневаюсь, что будь мы сейчас с тобой в Питере, ты столько бы мне рассказала и показала! А пока мы в Москве… Вот иди сюда.

Он взял ее за руку и подвел вплотную к окну. Подойдя, Лариса охнула и инстинктивно прижалась к Александру: вблизи ощущение окна исчезло, появилось чувство парения над землей, и казалось, что облака совсем рядом — протяни руку и дотронешься.

— Не бойся, — он слегка приобнял ее за плечи, но в этом жесте не было ничего фамильярного. — Эти стеклянные стены по прочности не уступают кирпичным. Говорю тебе как человек с техническим образованием.

Впереди, насколько хватало глаз, простиралась городская панорама. Лара узнала Белый дом, «раскрытую книгу» здания Мэрии, колокольню Ивана Великого в Кремле и несколько сталинских высоток.

— А это что такое? — Она показала на расположенную совсем близко, почти у них под ногами, группу невысоких кубических зданий современного вида.

— «Экспоцентр». Не узнала?

— В таком ракурсе нет. Хотя бывала там, и неоднократно, последний раз этой весной. Наша компания участвовала в выставке. — Лариса сделала шаг в сторону, чтоб он не дышал в макушку. Его близкое присутствие плохо сказывалось на ее и без того неустойчивом душевном равновесии. От Саши еле слышно пахло каким-то чуть терпковатым, с полынным оттенком, парфюмом, наверняка очень дорогим. И Лара поймала себя на том, что ей хочется вдыхать и вдыхать этот запах…

— Ой, как же высоко, даже голова закружилась! — Она торопливо отошла от окна и присела на диван. — И как это твой шеф может жить на такой высоте?

— Говорит, что ему нравится. — Саша тоже сел на диван, но не рядом, а на деликатном расстоянии. Интересно, он всегда и со всеми так вежлив или специально старается для нее? И если старается, то надолго ли его хватит?

— Знаешь, я поняла, чего не хватает этим апартаментам, — заговорила Лара, чтобы избежать неловкой паузы.

— И чего же?

— Натуральной зелени. То ли упущение дизайнера, то ли… Твой шеф не жалует живые растения?

Саша осмотрелся, как будто впервые увидев гостиную, и пожал внушительными плечами:

— Надо же, я как-то никогда не обращал внимания… А ты, я так понимаю, любишь цветы?

— Очень, — не стала скрывать Лариса. — У меня вся квартира в комнатных растениях, и даже лестничная площадка. Это мое хобби еще со старшей школы. Срезанные цветы тоже люблю, но лучше всего, когда они растут в естественных условиях: в саду, в лесу, на лугу. Прошлой весной я была в Крыму, на Керченском полуострове, и знакомые отвезли меня в заповедник. Представляешь… — От нахлынувших воспоминаний у нее на миг даже перехватило дыхание. — Необъятная степь, зеленый ковер душистого разнотравья, сплошь усыпанный цветами. Белыми, желтыми, фиолетовыми, красными, черными — вплоть до смешивания всей цветовой палитры на атласных лепестках одного тюльпана. Ощущаешь себя как в сказке и не можешь поверить, что вот так просто, практически из ничего — целинной потрескавшейся земли — природа создала уникальную красоту. В такой пейзаж можно влюбиться, как… — задумалась она, подбирая сравнение, — как в мужчину!

Увлекшись рассказом, она не сразу заметила, что Саша слушает ее, не скрывая улыбки. Но в этой улыбке не было иронии или насмешки, ничего обидного. Напротив, он глядел на Лару с явной симпатией.

— А что ты делала на Керченском полуострове? — спросил он, и в его голосе прозвучал искренний интерес. — Ездила по работе или?..

— Или. Я там отдыхала. В горы поднималась, загорала. В море не плавала — было начало мая, и вода еще не прогрелась. Нашлись храбрецы, которые купались, но для меня девятнадцать градусов — это слишком мало. Зато я удила рыбу! Впервые в жизни. Ты небось и не знаешь, какое это удовольствие, а оказывается…

Ее прервал приступ его веселья.

— Господи, Лариса!.. — Саша смеялся чуть до слез. — Ты так говоришь, словно я родился в офисе и понятия не имею, что делается за его стенами. К твоему сведению, я не то чтобы опытный рыбак, но забрасывать удочку доводилось не раз и не два. А еще я страстный грибник. Моя бы воля, так каждый год с июля по октябрь так и жил бы в лесу. Если б не дела… Не работа.

— Это да, — кивнула Лара. — Я собирать грибы тоже люблю. Но уже и не вспомню, когда последний раз выбиралась.

— Тоже много работаешь?

— Да, много. Не то что на поездки за грибами — на театр и кино времени не остается.

— Это печально, — покачал головой Саша. — Знаешь, а у меня идея. Раз уж мы с тобой оказались взаперти на несколько дней, может, нам устроить киномарафон? Тут у шефа, я знаю, большая коллекция дисков, наверняка мы сможем выбрать несколько фильмов, которые придутся по вкусу обоим. Как ты на это смотришь?

— С энтузиазмом. — Лара действительно была рада его предложению, ведь коротать время за интересным фильмом ничуть не хуже, чем за книгой.

Не откладывая дело в долгий ящик, они тут же занялись изучением фильмотеки, и, к удивлению Лары, их пожелания во многом совпали. Было выбрано несколько новинок, которые ни тот, ни другая еще не видели, но оба хотели посмотреть, и несколько старых фильмов, или любимых обоими, как «Легенды осени» и «Покровские ворота», или незнакомых одному, но настоятельно рекомендуемых к просмотру другим. В отдельную стопку легли новогодние картины: «Эта замечательная жизнь», «Карнавальная ночь», «Реальная любовь», «Вечера на хуторе близ Диканьки».

— Посмотрим их тридцать первого числа, — заявил Саша. — Для создания праздничного настроения.

И Лара согласилась с ним, хотя сама, признаться, до сих пор все еще не верила в то, что останется здесь до послезавтра, а может быть, и дольше. Ей все казалось, что такого просто не может быть, что происходящее с ними — нелепая шутка, вот-вот кто-то придет и выпустит их отсюда. Но никто не являлся, чтобы прервать их вынужденное заточение, поэтому Лариса и Саша с комфортом устроились на диване, для удобства подставив под ноги пуфики и придвинув поближе журнальный столик, на котором выстроились вазы и вазочки с фруктами, печеньем и орешками. Оба нашли, что это гораздо лучше попкорна — который, как вскоре выяснилось, никто из них терпеть не мог и не понимал, что в нем находят другие.