Славко Прегл - Гении без штанов

— Я знаю одного, который зависал перед школой, — сказал Миха. — Не знаю точно, каков он на самом деле, ведь ему сразу пририсовали усы, бороду и очки. Но, вроде, он знает толк в оружии и старинных монетах.

— Как это он зависал? — спросила Размеш. — Что, караулил перед школой и ловил девочек?

— Да нет, — покачал головой Миха и быстро поправился, — хотя, может и так. Но я имею в виду, что его плакат висел на платане. Правда, его быстро сорвали.

— Ну, — вмешался в разговор Байси, — если он знает толк в оружии и старинных монетах, то и новых у него должно быть полно. Такие нам нужны. Идем к нему. Что мы ему скажем?

— Ты же сам породил идею идти к политикам за финансовой поддержкой, а теперь спрашиваешь, что мы ему скажем. Мы скажем: «Добрый день, у нас классная газета, молодое поколение сходит от нее с ума и читает взахлеб, вы дадите нам денег?» По-моему, это все, что нужно сказать, — пояснил Миха.

— А помните того неотразимого красавчика, у него еще манжеты всегда выглядывали из рукавов пиджака? И который никогда не появлялся небритым и растрепанным? — спросила Коцка.

— Ну-ну! — тотчас с неприкрытой ревностью воскликнул Армани. — Я красивее. Если бы я оказался рядом и вежливо представился: «Армани», — у него внутри все словно бы оборвалось, у него дыхание бы перехватило, и все веселье разом бы улетучилось. Поскольку понял бы, что перед ним сам Армани.

— Значит, к нему пойду я, — сладко улыбнулась Коцка. — Что мне ему сказать?

— Минуточку, — запротестовал Армани. — Байси — шеф по финансам, значит, Байси скажет, кто куда пойдет. Не может каждый выдумывать что-то свое, когда речь идет об общем деле, ведь так?

Байси напряженно размышлял. Все шло к тому, что инициатива вот-вот ускользнет из его рук.

— Нет, нет, — сказал он, — так не пойдет. Нам все равно нужно подумать. В большинстве партий шефы — мужчины, и к ним надо послать девушек. Однако проблема в том, что девушки лучше владеют языком радости, как деньги тратить, чем языком грусти, как деньги добывать…

— Байси! — дико закричала Коцка. — Байси!

— Да я услышу, даже если ты мне скажешь спокойно, — продолжал Байси и театральным жестом откинул назад голову. — Я сейчас говорю о девушках вообще и о деньгах вообще, присутствующих это не касается, что ясно как божий день. Но эти ребята тоже ведь не сидят в своих офисах в ожидании, когда мы, наконец, явимся. А если и так, в любом случае должны напустить немного тумана. Алло, встреча с руководителем? Да, конечно, его это очень интересует, однако сегодня его нет, завтра он принимает делегацию из Гвабзилии, затем едет на переговоры в Общество любителей мелких животных, потом съемки передачи «Вы тоже потерпели неудачу?», хм, хм, знаете, его распорядок дня… а кто, вы сказали, звонит, по какому вопросу, вы сказали, что вам нужно, вы сказали, а может, вы лучите напишете письмо, его аппарат обязательно, сразу же, как только будет возможно, прекрасно, что вы вспомнили о нас, спасибо, звоните еще.

Байси хлопнул себя по лбу.

— Все ясно, — продолжил он, — мы должны им написать. Если бы туда заявился такой Миха, то все попадали бы от смеха, а если бы Армани…

— …то все бы низко кланялись, — закончил фразу Армани.

— Возможно, и нет. Конечно, если бы заявились Размеш и Коцка, а потом еще и я, то, возможно, дело бы пошло. Но нет! Теперь, когда я сам себя слушаю и слышу, какие умные вещи я говорю, мне абсолютно ясно: мы будем писать. Мы пошлем им письмо по электронной почте: ведь мы — это современные технологии и завтрашние избиратели. Гляди-ка, мне кажется, что еда на меня хорошо действует, — завершил свой монолог Байси и потянулся к еще оставшемуся куску сэндвича, лежащему перед ним.

— Ты как настоящий жеребец, — воскликнул Армани. — И притом галопирующий. Сначала предлагаешь хорошую идею, а потом накладываешь в штаны от страха и начинаешь нести чушь. Может, нам бы все-таки стоило поинтересоваться, что это за мясо, конина или ослятина?

— Фу, гадость какая, — сказала Размеш, выплюнула недожеванный кусок в урну и схватила салфетку, — теперь меня точно стошнит. Ослиное мясо, очень вас прошу, не надо.

— Не мясо, — сказал Армани, — ослиные идеи.

— Я что-то не очень хорошо поняла, — отозвалась Коцка, — уже полчаса мы тут выслушиваем, как Байси учит нас уму-разуму, в то время, как мы вносим серьезные, почти гениальные предложения. Так мы в итоге о чем-нибудь договорились или нет?

Все молча переглянулись. На столике, за которым они сидели, царило опустошение. Желудки всех присутствующих, несмотря на сомнительные интермедии, в основном чувствовали себя хорошо.

— Итак, — с раскаяньем заговорил Байси. — Есть разница между гениальной идеей и ее конкретной реализацией в жизни. Признаю. В этом и заключается определенная сложность. Но мне кажется, что совместными усилиями мы, почти наверняка, сможем ее преодолеть.

— Почти наверняка или сможем? — спросила Размеш.

— Почти наверняка сможем, — ответил Байси.

— О Боже, — вздохнула Размеш.

— Лучше зови меня просто Байси, — громко рассмеялся Байси, — я и Пике это уже один раз предлагал.

Байси постучал в дверь учительской. Никто не открыл. Постучал еще раз. Снова тишина. Как раз перед тем, как он собирался со всей силы двинуть по двери кулаком, Байси заметил надпись, которая гласила, что стучать можно между часом и двумя дня. Было пять минут третьего. «Черт», — хотел закричать он, но именно в этот момент дверь открылась и ему навстречу вышла учительница Корузникова.

— О! — не удержался от восклицания Байси.

— Здравствуй, — произнесла Корузникова и поправила воротник. — Что ты хотел?

— О! — повторил Байси. Затем, сочтя что ему представилась отличная возможность продемонстрировать свое умение использовать и слова с бóльшим количеством звуков, сказал:

— Разыскиваю вас. Добрый день.

— Ты меня нашел. Что будешь со мной делать? — улыбнулась Корузникова.

Байси объяснил, что финансовый сектор редколлегии решил, что лучше будет написать попрошайнические письма, а не наносить личные визиты. В связи с этим он подготовил несколько предложений и хотел бы получить замечания по существу…

— …ваши замечания, если быть более точным.

По коридору как раз в это время откуда-то издалека приплыли Размеш и Шпела.

— Я же тебе говорила, что Байси тоже нравятся блондинки, — шепнула Шпела, и Размеш залилась веселым смехом.

— Коммуникацию организуешь? — спросила она.

— Легко, реально легко, — серьезно подтвердила Шпела.

Между тем обе девочки приближались к Корузниковой и Байси.

— Добрый день, что-то носится в воздухе? — сразу начала Шпела.

— Несомненно и постоянно, — многозначительно ответил Байси. — Я как раз попросил госпожу Корузникову, нашу наставницу, чтобы она бросила взгляд на один литературный шедевр. В историю он войдет как документ, принесший огромные деньги.