Алла Горбунова - Вещи и ущи
- Название:Вещи и ущи
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Лимбус Пресс
- Год:2017
- Город:Санкт-Петербург
- ISBN:978-5-8370-0830-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Алла Горбунова - Вещи и ущи краткое содержание
Проза Горбуновой — проза поэта, визионерская, жутковатая и хитрая. Тому, кто рискнёт нырнуть в толщу этой прозы поглубже, наградой будут самые необыкновенные ущи — при условии, что ему удастся вернуться.
Вещи и ущи - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Тогда он запостил что-то возвышенное про влияние искусства авангарда на одного современного художника.
Венера
с некоторых пор Н. начала преследовать Венера.
началось с того, что он завёл дневник, вел его эдак неделю или две, потом перечитал… то ли в жизни и внутреннем мире Н. и вовсе ничего не происходило, то ли то, что происходило, было так гадко, что Н. не мог об этом писать, но практически единственным содержанием каждой дневниковой записи была встреча с Венерой.
так, пошёл как-то раз Н. в «Борей» — пишет он в дневнике — и пил там с писателями, это понятно. вышел потом на Невский, стоит, пошатываясь, и хочет закурить: а на небе Венера глаза слепит. и не только Венера, а ещё и огромная полная Луна. и ещё Марс — он как раз приблизился. но самое больное — это Венера. пытался сбежать, долго ехал на троллейбусе, а Венера за ним.
в другой день пошёл как-то Н. с другом в кино, вышел: а на небе Венера глаза слепит. и огромная полная Луна в жёлтом зареве. но Луна — это ладно, а вот Венера…
или вот: сидел в гостях у друзей на Политехнической, распили бутылку водки «Еврейский стандарт», вышли погулять по саду Бенуа. думали, как это гламурно, ночь, они — пьяные, и — «сад Бенуа». а сад Бенуа — это открытое пространство, покрытое льдом и дерьмом, где Н. промочил ноги и пытался залезть в здание сгоревшей фермы. рядом высилась белая, но отдающая Мордором, технократическая башня робототехники и кибернетики. казалось бы, ничто не предвещало. и — вдруг, ни с того ни с сего, яркая, бесстыдная, взрывающая мозг, как автоматная очередь, — Венера.
или — пошёл Н. на семинар по аналитической философии, а там разбирали Крипке. и делали доклад, в котором Н. ничего не понял, кроме слов Vesperus и Fosforus, а, значит, и доклад был про Венеру. После семинара Н. вышел и увидел на небе то, что увидел. вы знаете, что. он не пытался бежать, он шёл к автобусной остановке и думал: «Что заставляет нас считать, что Веспер и Люцифер, утренняя и вечерняя звезда — одно и то же? Наверное, мы считаем, что это одно и то же, потому что производим референцию к объекту, реальной планете Венере. А вот если подумать, что Веспер — всё же иное, чем Люцифер, — тут другие, более тонкие вещи, уже нет референции, нет отсылки к незыблемости мира… Люцифер-Веспер, Веспер-Люцифер…»
так бормотал себе под нос Н., потом приехал домой и сжёг свой дневник.
Вина Терентия
По вечерам бухгалтер Терентий беседовал со своим чувством вины. Оно задавало Терентию разные вопросы. «Виновен ли ты в том, что опоздал на работу?» — спрашивало чувство вины. Терентий напрягался, вспоминал и обнаруживал, что нет, пришёл он на работу ровно к десяти. «Не виновен!» — радостно отвечал Терентий чувству вины. «Та-а-ак, — хмурилось чувство вины, — а виновен ли ты в том, что пришёл на работу вовремя?» «Виновен», — со скорбью признавал Терентий. «Виновен ли ты в том, что нахамил начальнице?» — спрашивало чувство вины. «Нет, что ты!» — пугался Терентий. «А, может быть, ты виновен в том, что был вежлив со своей начальницей?» — выпытывало чувство вины. «Виновен», — со скорбью признавал Терентий. «Виновен ли ты в том, что сделал ошибку в бухгалтерских расчётах?» «Нет-нет, быть такого не может, упаси Господь!» — божился Терентий. «А виновен ли ты в том, что произвёл все расчёты правильно?» «Виновен, боже ж ты мой, виновен», — сокрушенно признавался Терентий. Подавленный чувством вины, он засыпал и видел дурные сны, утром просыпался по будильнику и точно к установленному часу шёл на работу, вежливо разговаривал с начальницей и производил бухгалтерские расчёты без единого огреха. Дома, расположившись на диване, его ждало чувство вины. Казалось, оно ждало от него чего-то другого, а чего — Терентий не знал.
Случайные удовольствия
Василий живёт случайными удовольствиями. Даже не то что живёт — выживает. Едет в метро домой и думает: «Приду и покончу с собой», но очень хочется есть, и Василий идёт в кафе и съедает какой-то вредной еды, потом начинается приятное расслабление, Василию становится лень кончать с собой, и он переносит это дело на завтра. Потом Василий вспоминает, что завтра к нему придёт X, и они будут замечательно трахаться, и переносит самоубийство на послезавтра.
Так оно и тянется: случайные удовольствия и отложенная казнь. Каждое новое удовольствие — повод для отсрочки. Оно помогает Василию обманывать смерть и себя самого, и втайне ждать, что в один прекрасный день смысл снова появится в его жизни, не такой, как был прежде, когда-то, до того, как был утерян, но ещё лучший, новый, в котором будет что-то от всех смыслов и целей, которые когда-то у него были, но будет и что-то ещё, никогда не бывшее, и тогда Василий будет жить, а пока все удовольствия мира, все его маленькие радости будут поддерживать Василия: все бистро и кофейни, чизкейки и кока-кола, увлекательные книжки и весёлые телепередачи, бары и кинотеатры, и дружеские встречи, и миленькие девушки, и ласковые коты, и весенние парки, и тёплые ванночки, и хороший табак.
Все они словно говорят ему: «Живи, Василий! Хоть мы и не можем обеспечить тебя большим, чем есть мы сами, но мы тебя не оставим, мы будем стоять между тобой и смертью, пока ты не найдёшь что-то лучшее нас».
Ничего лучшего пока не находится. Василий вкусно ест, сладко спит, ходит в кино, встречается с друзьями, гуляет по городу.
Вечная разлука
Аркадий Львович, тихий, добрый, безотказный человек, сидит на диване с котом Барсиком и смотрит телевизор. Барсик моется и не обращает внимания на Аркадия Львовича.
Сегодня Аркадий Львович видел свою бывшую жену Дашу. Он посмотрел ей в глаза и на её всё ещё красивое лицо и вспомнил, как во времена, когда они с Дашей были юными, они друг через друга то и дело постигали разные космические тайны. И по большей части все эти тайны были совершенно ужасны.
Одной из самых ужасных тайн была тайна о вечной разлуке, которая интуитивно мучила Аркадия Львовича ещё с детства, но как-то особенно отчётливо проявилась потом. Аркадий Львович вспоминал, как в то последнее их с Дашей лето, когда всё у них уже давно, лет пять как рассыпалось, когда Даша ему уже сказала, что встретила другого человека, а от него уходит, она работала в офисе, а он нигде не работал. И вот Даша звонила ему каждый день и просила подойти к ней в обеденный перерыв, и он подходил, и они шли вместе в столовую и кушали. Зачем, казалось бы? Зачем Даша ему звонила? Зачем он шёл? Аркадий Львович понимал: чтобы побыть вместе — перед лицом вечной разлуки.
Вечная разлука с тех пор была для Аркадия Львовича горизонтом любых отношений, любого совместного времяпрепровождения с людьми. Аркадий Львович никому ни в чём старался не отказывать. Он думал: даже если люди, как и мы с Дашей хотели когда-то, живут вместе до гроба — какая это маленькая крупинка по сравнению с вечной разлукой: с годами, веками, тысячелетиями и холодными космическими пространствами, где этих людей уже не будет, и следа от них уже не будет. И для него любая близость человеческая была ценна, наверное, именно из-за этой вечной разлуки. Бывает, просит Аркадия Львовича мать, или друг, или какая-нибудь женщина случайная: «посиди со мной», «поговори со мной», «попей со мной чай», — Аркадий Львович откажет, а тут же это чувство, что вечная разлука на горизонте, а он отказал. Никогда Аркадий Львович ни с кем не ссорился, все острые углы сглаживал. А как могут люди воевать и убивать друг друга, и обижать, и всякое зло делать, — казалось ему, что всё это от того, что люди не понимают про вечную разлуку.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: