Иоан Поппа - Рабы на Уранусе. Как мы построили Дом народа

Середина ноября 1989 года, и ВФК (Внутренний финансовый контроль) обнаружил, что старший лейтенант Лупеш, командир роты и секретарь партии по батальону, присвоил шестьдесят тысяч лей (около четырех тысяч долларов США) из денег, которые причитались военным-резервистам из нашего батальона. Но деньги присвоил не только он. Министерство приказало провести новое расследование. Михаил, Шошу, Друмеза, Буреца запираются в кабинете вместе со следователями и после целой ночи дискуссий сообщают нам, что «вопрос о товарище Лупеше был рассмотрен на заседании парткома, и он был наказан… получив устный выговор», при этом он продолжит сохранять свои функции и прерогативы. Командиры взводов, которые допустили незначительные нарушения устава, не были никогда такими счастливчиками, как Лупеш. Другие получили серьезные наказания в виде ареста или вычетов из зарплаты только за то, что их солдаты опоздали с возвращением из увольнения.

Приказ по воинской части, который пишу я, полон имен офицеров, наказанных арестом, санкциями и выговорами. «Лицо из гражданского персонала» Хлавашкэ Дан совершает серьезное дорожно-транспортное происшествие, находясь за рулем машины в нетрезвом состоянии. После трех подряд собраний коммунистов и после долгих переговоров с милицией, дело шофера закрывается, и он отделывается… выговором. Возможно, мы живем в год выговоров.

Погибает в результате серьезного ЧП на производстве старший лейтенант Марин Адриан, командир взвода. Ребенок офицера получает после длительного судебного процесса, пенсию наследника размеров пятьсот пятьдесят лей в месяц. Капитан Кирицою снят с должности как «неспособный». Несколько офицеров и младших офицеров подают заявления об увольнении в запас. Среди них старшие сержанты Олтяну Ион и Бургеля Михай, которые угрожают, что если их заявления не утвердят, они покончат собой.

Старший сержант Николае Константин, двадцати одного года, пытается покончить самоубийством в спальне, но его вовремя спасают. Старший сержант Жур Ливиу, сержант Киву Илие и лейтенант Гэджяну Николае заболевают гепатитом. За ними – старший сержант Барбу Ливиу и еще два офицера, госпитализированные с тем же диагнозом.

Временно запрещен любой выход за пределы части, и объявляется «чрезвычайное положение местного значения». Семьи офицеров и младших офицеров продолжают распадаться. Капитан Шаин Дан, старшина Герасим Думитру, старший сержант Якоб Валериу (замечательный младший офицер, специалист по автомобильной части, который иногда расправляет от морщин наши лбы благодаря своему таланту рассказывать разные забавные истории), старший сержант Мазилеску Георге, старшина Киву Иларион и многие другие находятся в процессе развода со своими женами.

Со старшиной Константином Венусом случается серьезное несчастье на стройке, после которого его разбивает паралич. У него двое маленьких детей. «По приказу сверху» приостановлены все повышения в звании. Идет работа по увольнению в запас (как форма наказания, следовательно, со всеми вытекающими отсюда последствиями) около двадцати пяти офицеров и младших офицеров. Самым ходовым словом является «террор».

Двуногие аппараты партии (партаппаратчики), толпы партсекретарей всех уровней и множество комитетов РКП водят нас с одного собрания на другое. Через несколько дней состоится XIV съезд РКП. Во время «трепетных» собраний мы выражаем «согласие» и желание, чтобы товарищ Верховный главнокомандующий Николае Чаушеску был переизбран Генеральным секретарем Румынской коммунистической партии. В завершение мы встаем и поем «Три цвета» [76] «Три цвета» – национальный гимн социалистической Румынии в 1977–1989 гг. , «президиум» – в роли дирижера.

– Да пойте же! – кричит командир части. – Это же настоящая культура. Культура, которую ты чувствуешь! Не книги! Я подотрусь всеми книгами и всеми стихами поэтов!

Никто не смеется. Присутствие на партсобрании обязательно. Отдан приказ, чтобы больные тоже участвовали. Госпожа Край Александрина, бухгалтерша, которая была госпитализирована в Центральной военной больнице со сломанной ногой, была доставлена на собрание на носилках. Она сидит на них (носилки поставлены прямо на пол) и стонет от боли. В промежутках между стонами, по просьбе президиума, она тоже заявляет о своем согласии, чтобы товарищ Чаушеску был переизбран на XIV съезде партии. Полковник Матей, Михаил, Друмеза, Шошу и другие члены президиума довольно потирают руки: у нас единогласие, воинская часть согласна с переизбранием товарища Чаушеску, нет ни одного голоса против. Потом мы встаем и снова поем «Три цвета». Товарищ Край не может подняться: она поет, сидя на носилках.

Возвратившись в казарму, мы узнаем, что министр отдал новый приказ: военные кадры могут быть уволены в запас непосредственно командирами частей, с условием, что они сообщат по телефону министру звание и имя наказанного. Увольнение офицера или младшего офицера из армии производится в двадцать четыре часа без какого-либо права на пенсию и с обязательством, чтобы уволенный возместил государству все расходы по обучению, экипировке и т. д. Если даже ты продашь свой дом со всем, что там есть, ты не соберешь нужную сумму!

И, тем не менее, увольнения в запас продолжаются. Речь идет, конечно, не о полковниках и генералах, а о младших офицерах и нижних офицерских чинах. Капитан Велческу находится под следствием военного трибунала за крайне серьезные нарушения, и ему грозят десять лет тюрьмы. Велческу – капитан пехоты, ему тридцать лет, у него маленький ребенок, и живет он в районе Гэвана III в Питешти, где у него есть трехкомнатная квартира. Его жена работает преподавателем в школе там же, в Питешти. На второй день по приезде в увольнительную Велческу столкнулся с тем, что ему в дверь позвонил молодой инженер-стажер из Клужа, который сказал, что получил от примэрии Питешти ордер на подселение в его квартиру. Пораженный, Велческу позвонил в примэрию, и примар спокойно сказал ему:

– Ничего не могу поделать! Таков закон! Вы фигурируете в наших документах с излишками жилплощади, у вас на одну комнату больше, чем составляют потребности вашей семьи, товарищ инженер будет жить в ней. Вы должны его принять.

– То есть этот инженер, направленный вами, будет жить в моем доме, рядом с моей женой, а я буду находиться на «Уранусе» – работать в Доме Республики?

– Так записано в законе, – сказал человек. – Ничего не могу для вас сделать, вы должны с этим согласиться. У вас излишки жилплощади, – настаивал примар.

– И из всех ваших чиновников, владеющих виллами в Питешти, вы нашли именно меня с излишней жилплощадью… Хорошо.

Велческу положил трубку, попросил у инженера ордер, который ему выдала примэрия Питешти, порвал его, затем, зажав в ладони клочки бумаги, вышвырнул их на лестницу, крича инженеру: