Мария Воронова - Эхо первой любви

«Нельзя просить прощения, когда ты ни в чем не виновата», – талдычила Клавдия, и Елена невольно прислушивалась к ней, а потом и соглашалась. Раз Владимир психанул на ровном месте и поставил семью под угрозу распада из-за какой-то невинной прогулки, то это он должен извиняться, а вовсе не Елена. Ни при каких обстоятельствах, даже под угрозой жизни нельзя мириться с человеком ценой собственного унижения! Пусть Иваницкий сначала увидит, что жену есть кому защитить, а потом только можно начинать думать, мириться с ним или не надо.

Елена все же не хотела впутывать Зиганшина в свои семейные дрязги, так что Клавдия едва не растерялась, но чутье помогло ей найти нужную тропинку к сердцу шефини. Она сказала, как возмутительно, что Мстислав считает себя вправе даровать прощение своей бывшей возлюбленной, когда сам кругом перед нею виноват. Если уж он так любил Елену, что ее уход к Иваницкому стал для него таким сокрушительным ударом, то чувства должны были сохраниться и по сей день. Истинная любовь вечна. Ну а раз он живет себе спокойно своей жизнью, прекрасно себя чувствует и не хочет ничего вернуть, то значит, не так уж сильна была его страсть. А вдруг Елена честно дождалась бы его, а он взял и не вернулся бы?

В общем, удалось добиться, что умиротворение Елены сменилось раздражением. То ли невыносимо оказалось показное великодушие Зиганшина, то ли взыграло уязвленное женское самолюбие, но она больше не хотела отпустить свою первую любовь так, что она навсегда остается виноватой, а он – благородным рыцарем.

Тут Клавдию посетило озарение: всего-навсего надо сказать, что брак с Иваницким был не добровольным выбором юной корыстной девушки, а вынужденной мерой. Беременность в результате изнасилования – что может быть лучше? Елене идея пришлась по вкусу, быть виноватой и прощенной хорошо только первые несколько минут, а со временем это становится не слишком-то приятно. Может быть, Зиганшин ее и не захочет снова и пугать мужа не станет, но нимб у него над головой изрядно потускнеет, а это уже кое-что.

Ну а если обман раскроется, что с того? Митя любил ее и все простил, значит, простит и это.

Клавдия думала поставить всех в дурацкое положение, создать дикую психологическую напряженность, замешанную на обоюдном чувстве вины, но просчиталась. Зиганшин во вторую свою встречу с Еленой не стал рассусоливать, а с ходу предложил решение проблемы, и от его простоты Елена образумилась и успокоилась. Актрисой она оказалась слабенькой, трагическую сцену у бассейна едва не превратила в комедию, но все же довела до конца.

А тут еще нарисовался чертов папаша Елены с миротворческой миссией. Потом именно за нее Клавдия решила отомстить, не пуская родителей к дочери и внукам.

И самое страшное: отбывая к детям в Англию, Елена не взяла помощницу с собой. Якобы Клавдия и так постоянно с ней, наверняка невыносимо устала поддерживать и утешать свою хозяйку. Ей необходимо отдохнуть, побыть самой с собой – роскошь, целый год бывшая Клаве недоступной. Разумеется, за этими лицемерными словами скрывалось совсем другое: это Елена устала от своей помощницы и спасительницы, это она душевно окрепла и потянулась к мужу и детям, а Клава превратилась в досадную помеху.

Обрушивалось то, что девушка считала уже почти достигнутым, почти своим. Но если супруги помирятся, это откинет ее не на исходную позицию, а гораздо, гораздо дальше. Елена-то ладно, а Иваницкий – человек умный и проницательный, ему не составит труда вычислить истинную роль личной помощницы жены в распаде семьи. Очень может быть, он по-настоящему убьет несчастную Клавдию, попадись она под горячую руку.

Настала необходимость действовать. Несколько лет назад у Клавдии состоялся бурный роман с одноклассником брата. Вообще после неудачной первой любви Клава стала к мужчинам равнодушна. Нет, она не стала лесбиянкой, и чувства к Елене не имели ни малейшей сексуальной окраски, девушка с удовольствием флиртовала, вступала в отношения, но эмоционально не привязывалась к своим поклонникам, без сожалений разрывая связь, как только мужчина начинал сомневаться в том, что она идеальная женщина. Работать над отношениями, над собой в отношениях – это было не для Клавдии. Одноклассник брата, впрочем, сильно ее любил и продержался дольше других, даже заговаривал о свадьбе, но Клава как раз поступила к Иваницкой, была очарована Еленой и без сожалений выставила поклонника вон. Отвергнутый любовник не принадлежал к криминалу, но и полностью законопослушным тоже назвать его было нельзя. Он научил ее сносно стрелять, и Клавдия выпросила у него травматический пистолет, переделанный под боевой. Просто приятно было знать, что у нее есть оружие, вещь, которая даст ей власть в нужных обстоятельствах. Теперь, кажется, обстоятельства сложились в пользу пистолета.

Она поехала к противному менту и все же пробила его броню, взбудоражила совесть, и Зиганшин согласился ехать на разговор к Иваницкому.

Она боялась, что Владимир не захочет встречи, тогда весь план рухнул бы, но тот внезапно проявил интерес к бывшему поклоннику жены. Клавдия приободрилась: вдруг визит Зиганшина всколыхнет былую ревность мужа и затухающий скандал вновь запылает?

Она приехала вечером накануне встречи, с пистолетом в сумке и на маршрутке, в точности как некий абстрактный киллер в одной из ее фантазий.

Предлог для визита нашелся быстро: она сделала вид, будто не знает о примирении, и приехала, чтобы воззвать к лучшим чувствам Владимира, рассказать, как Елена страдает и всем сердцем жаждет воссоединиться с мужем.

Если бы только Иваницкий с ней поговорил! Если бы открылся ей, сделал своей наперсницей хотя бы на один вечер! Если бы рассказал, что чувствует к Елене!

Увы… Когда она приехала, Владимир как раз собирался ужинать. Он не притворился, что рад гостье, но поскольку она приехала общественным транспортом, разрешил переночевать и даже пригласил разделить с ним трапезу.

Владимир пожарил на ее долю яичницу и сварил лишнюю сардельку. Клавдию это оскорбило: мог бы поручить ей приготовить ужин! Она же женщина и прекрасная кулинарка!

Но нет, он даже не пустил ее убрать после еды, сославшись на примету, что если гости моют посуду, у хозяев утекают денежки.

Клавдию захлестнула темная волна бешенства, но открыто проявлять свои эмоции было нельзя. Она мило улыбалась сквозь стиснутые зубы и несколько раз пыталась вызвать Владимира на откровенность. Он отшутился раз, отшутился два, а потом демонстративно взял айпад и спросил: «Сколько тебе перевести денег, чтобы ты заткнулась?»

Улыбка Клавдии из вымученной превратилась в радостную и свободную. Последние сомнения покинули ее.