Эмили Саво - Невероятная история тетушки Питти

Неожиданно я вспомнила, как Мэтью говорил, что одно время жил в Париже. Значит, в этом справочнике должен быть его номер телефона и адрес. Но если бы все было так просто, то это вряд ли было бы со мной: фамилия его оставалась для меня тайной.

Набравшись наглости, я вошла назад в полицейский участок.

Простите, месье, ( дежурный вопросительно посмотрел на меня, не проронив ни слова. ( Нас с бабулей только что отпустили ввиду отсутствия состава преступления, могу ли я воспользоваться стационарным телефоном в участке? спросила я.

Не видя никакой реакции в ответ, я затараторила:

Видите ли, в чем дело: за нами должны были приехать. Но нас выпустили раньше. А так как нас ограбили, я не могу воспользоваться своим телефоном, врать, не краснея, я все еще не научилась, поэтому залилась румянцем.

Дежурный молча кивнул в сторону телефона.

Передо мной возникла дилемма: позвонить Мэтью либо рискнуть и набрать один из нескольких десятков номеров, принадлежащих Винсенам Арно из телефонного справочника города Парижа. Я выбрала Мэтью.

«Абонент временно недоступен», раздался автоматический голос в телефонной трубке, мне пришлось раздосадованно повесить ее на место. Я медленно побрела к выходу, думая о том, что мисс Питти была права. Но, как говорится, надежда умирает последней. Я резко вдохнула и снова подошла к дежурному.

Простите за наглость, но я, к сожалению, не смогла дозвониться до своего друга, который должен был забрать нас. Не могли бы вы передать ему вот этот адрес? я протянула листок, который дала мне мисс Питти.

Сама я уже успела вызубрить его наизусть, поэтому в нем не нуждалась.

Вы уверены, что он придет? наконец вымолвил полицейский.

Конечно! Он будет искать Аспен Бишоп и Питручину Пипс. Вы позволите, я запишу для вас?

Он протянул мне ручку, и я написала наши имена.

Спасибо большое. Я вам очень признательна.

С чистой совестью я вышла из полицейского участка, преисполненная верой в то, что через несколько часов в него ворвется Мэтью, как рыцарь Ланселот в поисках своей Прекрасной Дамы, то есть меня.

Двинувшись вперед по Монмартру, я загрустила и, кажется, даже немного сгорбилась от досады, что так и не успела насладиться истинной красотой Парижа. Меня даже никто не пригласил в ресторан на Эйфелевой башне, как это сделал когда-то Винсен для мисс Питти.

Позади остались базилика Сакре́-Кёр и смотровая площадка, откуда можно увидеть весь город. Стали часто встречаться узкие улочки, изобилующие художественными магазинами. В этой части города в прямом смысле слова царило буйство красок. Владельцы магазинов, они же художники, мило улыбались, приглашая зайти и оценить их творения. Я даже немного кокетничала, отказывая им.

Неожиданно из переулка я вышла на просторную улицу, которая напомнила мне галерею под открытым небом: ее наполняли художники, прямо на месте рисующие портреты для всех желающих. Я медленно шла среди зевак, так же, как они, разглядывая уличные шедевры, выставленные на продажу.

Внезапно мой взор упал на картину с изображением балерины на фоне Эйфелевой башни под серым небом. Грациозная фигура танцовщицы была невыразимо прекрасна, а трагический излом ее рук передавал боль и страдание, которое она испытывала. Картина была депрессивна ровно настолько же, насколько и красива.

Мисс Питти, наверное, была бы в восторге от такого подарка. Это же символ ее отношения к Парижу, подумала я и решила зайти в художественный салон, около которого она была выставлена.

В салоне пахло свежим табачным дымом. У меня начало пестрить в глазах из-за огромного множества картин, среди которых был целый ряд изображений балерин на фоне разных парижских пейзажей. Я немного постояла, жалея, что у меня нет денег на их приобретение, и двинулась к выходу. Внезапно я услышала чей-то голос:

Сколько изящества!

За мольбертом в инвалидном кресле сидел иссохший старик с трубкой в зубах. Он рисовал очередную балерину.

Спасибо, улыбнулась я.

Люблю англичанок! Хоть вы все такие зажатые, что порой кажется, что вас запихнули в тугой средневековый корсет. Но в грациозности и аристократизме вам нет равных! сказал он, подмигнув.

О, столько комплиментов! улыбка не сходила с моего лица.

Мне хорошо известно, что женщины любят ушами! рассмеялся он. Выбрали что-нибудь? поинтересовался художик, не выпуская трубку изо рта.

Ох я была бы рада приобрести одну из ваших картин, но, к сожалению, у меня сейчас временный кризис. Финансовый, объяснила я.

А говорит, словно поет! он продолжал сыпать комплиментами. Я бы посоветовал вам зайти в соседний зал моей галереи. Там выставлены полотна моих друзей и многих известных художников. Я, конечно, их не продаю, но своим посетителям показываю, предложил он.

Раз вы настаиваете, обязательно посмотрю, сказала я вежливо.

Пройдя большой зал, уставленный работами старичка в инвалидном кресле, я свернула в маленькую комнату без окон, но очень ярко освещеную. Не будучи знатоком живописи, я быстро оглядела выставку и увидела нечто, повергшее меня в шок. Буквально в центре помещения висел знакомый мне портрет. Я не могла поверить своим глазам. Это было полотно, которое мы с мисс Питти удачно продали на аукционе. Алессандро Торрентино «Картина Жизни», красовалось на табличке. «Если бы Питручина это увидела, у нее случился бы разрыв сердца. Нужно узнать, откуда она у этого инвалида», пробурчала я себе под нос и почти бегом кинулась в основной зал галереи, еще не зная, что говорить и что спрашивать у ее владельца.

Откуда у вас эта картина?

Какая? он пыхнул едким дымом из трубки.

Алессандро Торрентино.

Вас она впечатлила? Это мое новое приобретение. Вернее, это мой внук ее купил на аукционе в Англи несколько дней назад и прислал мне, ответил он, явно польщенный моим интересом. Вы почитательница таланта Торрентино?

Просто случайное совпадение, я уже видела эту картину раньше, не подготовившись к ответу, буркнула я.

Все-таки этот стервец популярен до сих пор, усмехнулся старик и выпустил дым из носа.

А вы любите балет? продолжила я.

Ненавижу. И балет, и балерин! Тьфу! Бесовские танцы! недовольно крикнул он.

Интонации были такими знакомыми, что если бы мои глаза были закрыты, я могла подумать, что разговариваю с мисс Питти.

Но ваши картины На них столько балерин, растерялась я.

Балет отобрал у меня все! Я бы рассказал тебе эту долгую и нудную историю, но боюсь, на это понадобится ни один день. Франция, Англия, женщины, балет, балерины, все смешалось в ней, он экспрессивно и хаотично размазал масляные краски по новой незаконченной картине, должно быть, надеясь проиллюстрировать, как именно все смешалось.