Юрий Андрухович - Двенадцать обручей

В шесть двенадцать Артур Пепа констатировал, что у него осталось две сигареты и в любом случае надо отправляться на 13-й километр.

Тут есть еще такая версия, сказал на это Ярчик Волшебник в шесть тринадцать. Когда выходишь из леса по дороге, там немного выше, где-то так на полкилометра, перед мостом, видно цыганский этот самый. Несколько халуп, мусорник и пара буржуек. Ну, там еще сральник какой-нибудь. Про них тут ходят всякие разговоры, будто это на самом деле цыганский король со своей семьей, ну там слуги, гарем, детей немеряно. Потому что это ж не то что там кодерари какие-нибудь или ловари, это самые что ни есть плащуны [96] Наименования разных социально-этнических групп цыган. . Специализация — убийства по заказу, главным образом священников, нет, не по заказу священников, а убийства священников по заказу. А также грабежи и разбой. Так вот, король. Там с ним такая история, что он-то король, но в этой самой — в диаспоре. В эмиграции, поправил Артур Пепа. Ну да, в изгнании, нашелся с точным словом Волшебник. Весь его двор с дворцом, ну там это самое — золотой запас, камушки, оно все у него за бугром, в Пенсильвании. Трансильвании, поправил Артур Пепа. Да хоть бы и в Трансваале — какая разница, продолжал Ярчик Волшебник. Да, значит, там по их религии такое дело выходит, что они не могут до своего добра назад дорваться, пока не принесут людской жертвы. Кровь там, сердце, органы. Ясно, что жертва должна быть из чужого, ну то есть из нашего. Я имел в виду, из белого, ну только чтоб не цыган. Вот они тут и засели — между лесом и Речкой. Местные жители, скажем, про такое дело давно знают и десятой дорогой обходят. А если кто чужой не знает, так они могут заманить к себе в халупу и…

Я не желаю это слушать, сказала пани Рома, в сотый раз отходя от окна. Крылья фантазии вмиг отнесли ее на берег Речки, и она увидела Карла-Йозефа, как он, потусторонне переступая через груды пустых жестянок, полусогнувшись, входит в закопченную черную халабуду, облепленный со всех сторон крикливыми и вертлявыми цыганчатами. Почему мы сидим тут и никуда не идем, спросила она. Так я когда еще об этом говорил, напомнил Артур Пепа. Походим над Речкой, посмотрим — и на тринадцатый. Можем спуститься двумя как бы группами, подбросил идею Волшебник. Одни дорогой через лес и потом на мост, а кто-то другой тоже через лес, но левее — к этим самым плащунам. В случае чего — встречаемся перед мостом.

Я дал бы ему еще полчаса, сказал Артур Пепа. Он как раз нащупал в подкладке куртки, где-то под прорванным карманом, забытую пачку «прилуцких». Можно я пойду с папой , спросила Коля, завязывая свои приятные на ощупь волосы в боевой хвост. Нет, ты остаешься здесь, отрезала Рома, и будешь сидеть у себя в комнате — это я пойду с папой. На это ее решение Коля только чуть надула губы, но не слишком. Ибо девятый обруч — это когда остаешься один на один и от этого некуда деться.

А вы, Волшебник, продолжала организационное построение Рома. Нам нужно успеть до темноты. Лучше выходить сейчас же, немедленно, никаких не через полчаса. Вы идете или вы остаетесь, Волшебник?

Сейчас, ответил режиссер, только забегу к себе, возьму там это самое — газовый баллончик и тэ дэ. А вы — это самое — вы меня все равно не ждите, нам разными, как бы это сказать, путями.

Так и порешили, что Рома с Артуром пойдут через лес по дороге, а Ярчик Волшебник — вторая как бы группа — спустится к Речке левее, ориентируясь на старую колею, шум воды и заросли орешника.

Да, говорил себе Ярчик Волшебник, да, да, да. Ничто не забыто? Никто не забыт, откликнулось, а точнее отбрехнулось в нем далекое пионерское детство с групповым онанизмом в хлоркой засыпанных сральниках. Ничто не забыто, согласился с детством Ярчик Волшебник.

А все же какое чудо эти мальтийские штаны — сколько всего можно унести в карманах! И еще раз: тотальная проверка. На левой штанине четыре кармана. В первом из них — боковом и глубоком — помещался сложенный ввосьмеро и запаянный в полиэтилен оригинал договора со взаимными подписями; конверт потоньше — со всеми необходимыми визами и гербовой печатью Фонда «Карпатская инициатива»; конверт потолще — с гонораром. Кроме того — бутерброд номер один, то есть самый большой из бутербродов, четырехъярусный майонезный.

Во втором из карманов — так называемом нажопном — помещалась та самая кассета, ради которой все затевалось. Отснятый материал обещал стать бомбой. Такой же бомбой, но калорийной обещал стать бутерброд номер два из того же кармана — корейка, маслины, горчичное масло.

По обоим бокам колена находились еще два симметричных кармана. В первом помещался только бутерброд номер три, симфония сыра. Во втором — бутерброд номер четыре (познаем вкус Океана!) и недочитанное карманное издание «Сделай Себя Достойным Спасения». По пути сюда Ярчик Волшебник дошел до страницы двадцать восьмой, но в брошюре их было целых пятьдесят две, и ему хотелось узнать, что будет дальше и чем там все закончится.

Зато на правой штанине — еще три кармана. И в первом из них — тоже боковом и тоже глубоком — помещался не только проанонсированный Волшебником газовый баллончик (как раз под правую руку, выхватываешь и поливаешь!), но и второй баллончик — с дихлофосом, а также банка 0,5 литра местного пива «Варцабыч Премиум», светлого.

Что касается правого нажопного, то в нем была еще одна кассета — с копией отснятого. И там же, разумеется, бутерброд номер пять, крекер-салями — так себе, легонькое вступление к полноценному питанию.

Оставался еще набедренный карман, последний на правой штанине, в общем, тоже очень важный, ведь в нем пребывали: бутерброд номер шесть, большой универсальный, сложенный изо всех компонентов, присутствующих в ранее перечисленных бутербродах, апофеоз Волшебникового искусства; банка 0,7 литра местного пива «Варцабыч Оксамыт [97] Оксамит — бархат (укр.). », темного; вибратор в форме мужского члена длиною 22, 5 см, одолженный для съемок на фирме «Утеха-2»; два золотистых напиздника треугольной формы с серебристыми завязками, арендованные для съемок на той же фирме.

Ярчик Волшебник еще раз окинул самым пристальным взором комнату, в которой ему довелось провести эти несколько дней и ночей. Поотворял все возможные дверцы, перетряхнул ящики, заглянул под подушку и ковры. Ничто не забыто? Кажется, ничто. Кассеты, бутерброды. Должно быть еще что-то на «ка», но ничего, кроме кандалов , ему не пришло на ум. Да и времени уже не оставалось на припоминание. Уё, сказал себе Ярчик Волшебник, уё и атас.

Ярчику нравилось в себе то, что он такой практичный. Даже еды набрал, сколько было положено — за двое будущих суток. В договоре так и стояло: «…а также трехразовое полноценное питание на весь период исполнения заказа». Сбегая по ступеням вниз, он удовлетворенно думал о том, как грамотно все обставил. Чистая работа, подумалось ему, как только входная дверь с веранды защелкнулась за ним. Далеко внизу, на границе можжевеловых зарослей и опушки леса, он увидел эту комичную пару. Даже с такого расстояния была заметна их беспомощная нервозность. Ярчик Волшебник мысленно расхохотался и взял категорически влево.