Алексей Михайлович Исаев - Неудачник: превратности судьбы

– Ну, как? – поинтересовался Алексей.

– Звонил я тётке в Пензу. Добро она дала. Тебе повезло, в этом году она не захотела никого к себе пускать, так что… сам понимаешь. Вот. Назвал я ей сумму, которую ты можешь дать за проживание. Я так просто прикинул, если у нас от пятисот до семисот в зависимости от разного… Ну, чего я тебе буду объяснять. Сказал я тётке, что за штуку ты будешь у неё снимать комнату, она сразу согласилась. Билет я тебе купил на самый ближайший поезд, в купейном вагоне поедешь послезавтра, в шесть вечера. Так что придётся тебе ещё одну ночь провести здесь.

– Ну, что ж теперь…

– А завтра к обеду жду тебя у себя. Похаваешь у меня, посидим перед дорожкой… Не замёрз?

– Пока ещё терпимо.

– Загляни в сумку, всё ли туда положили, что надо было. Я тоже проверял, вроде бы всё со списком совпало. – Алексей, присев на корточки у сумки, расстегнул "молнию". – Кстати, в этом пакете блинчики с мясом. У меня же вчера мама приехала из командировки. Поздно вечером "завалилась" неожиданно, как в анекдоте.

– Дома был твой батя?

– Повезло ему, жопой чувствовал, что не надо из дома уходить.

– Когда-нибудь твой папка доиграется.

– Его проблемы. Мамуся уже один раз его предупредила, второго раза не будет, выставит просто за дверь с чемоданами. Вот и всё.

– Конечно, тьфу-тьфу, пусть будет всё хорошо. Но если так произойдёт, куда он потом? И как ты на это посмотришь?

Диман ухмыльнулся.

– Сюда, на дачу. А что я? Если так получится, сам будет виноват.

На лице Алексея появилось выражение огорчения, когда он заглянул в пластмассовую коробку, больше напоминающую водительскую аптечку.

– Чего-то не хватает? – спросил Диман.

– Да. Отцовский перочинный нож. Единственная память о нём.

– Друг. Не переживай. Это я улажу. Хочешь приторчать? – Он из заднего кармана вынул маленький "пакетик". Трава убойная. Ты как, не против?

– Я как-то раз пробовал, не понял кайфа. Давай лучше выпьем, у меня чекушка водяры есть, – предложил Алексей, мельком взглянув на наркотик.

– Ты просто ещё путной не курил. Подожди, сейчас оценишь, – сказал Диман, выбив из "Беломорканала" пару папирос.

Он принялся высыпать из них табак. В итоге получились две туго забитые, как говорят в определённых кругах, штакетины.

Приятели раскурили первую, а затем и вторую. Дурман обволакивал их мозг, после чего они стали истерически заливаться над всем, что им казалось смешным. Алексей рассказал другу про Дашу во всех подробностях, и если в тот момент не было ничего комичного, то теперь вдвоём они усмотрели много юмора и посмеялись как над девушкой, так и над Алёшей.

Через три часа парни, наконец, пришли в себя. Поели, и Алексей пошёл провожать друга на автобус. Они подоспели вовремя. Им пришлось бежать к оранжевому "Икарусу", чтобы он не уехал без Дмитрия.

Лёшке не хотелось возвращаться на дачу до тех пор, пока не стемнеет окончательно и не почувствует приближения сна. Но и идти он не знал куда. Точнее, где провести время с пользой: "Если просто гулять взад-вперёд, – рассуждал он, – то это тоже наскучит. Блин, что за деревня, что даже негде посидеть, попить пивка. Сейчас бы подобие бара, кто-нибудь на халяву за кружку пива почесал бы со мной язык. Это в худшем случае, а в лучшем…. – Алексей мечтательно ухмыльнулся, при этом издав короткую очередь "Ха-ха". – А чего это я теряюсь? Если в этой дыре желаемого нет, почему бы ни сходить в соседнее село. Ещё тогда… нам в центре встретились два-три кафе. Только вот идти туда с пяточек, наверно км, будет. Ну и что. Зато времечко, таким образом, убью и в толк схожу".

Он шёл обычным шагом, погрузившись в свои мысли, не обращая вокруг себя на прелести природы, раскрывающиеся даром для каждого. После Диминого приезда у него появилась хоть какая-то надежда на новый поворот в лучшую сторону в его жизни. Теперь будет где перекантоваться первое время, не переживая насчёт заработка. И он завтра свалит с этого, как он сам охарактеризовал, "пансионата беглого преступника". О возможных неприятностях, ждущих впереди, ему думать не хотелось, и, кстати, повода к таким размышлениям пока ещё не было.

Алёшка зашёл в бар, там было душновато и сделано "под леопард". На стенах висели картины не этих краёв, а тех, где водится хищник, в честь которого и назвали заведение. Он сел за один из восьми дубовых столов со скамейками, напоминавшими сидения в электропоездах. Два ближних к входу столика были заняты: один – троицей подвыпивших мужиков в рабочей одежде, пропитанной мазутом, другой – молодой парой, разговаривавшей так быстро, что терялся смысл сказанного, однако девушка с удовольствием слушала парня, явно вникая в эту скороговорку.

Взяв со стола излапанную руками зелёную папочку с большой надписью "Меню", оглядел небогатый выбор блюд. Зато разнообразие спиртных напитков было на высоте. Лёша решил, что будет заказывать, позвонил в колокольчик, предназначенный для вызова официантки. С любопытством посмотрел в сторону барной стойки, за которой неспешно пила что-то девица необъятных размеров, уставившись в экран чёрно-белого телевизора. Она с неохотой оторвалась от сериала. Подошла с недовольным видом, черканула пару раз в своём блокнотике и ушла.

Алёша не любил пить в одиночестве, но подходящей компании в этом месте не было, и выбирать не приходилось. Молодых лучше не стоит беспокоить, им сейчас не до посторонних. Он уж рассчитывал хотя бы послушать байки работяг про сельскую жизнь, но они хором ушли, как только ему официантка принесла заказанное.

Выпив сто граммов самой дорогой водки, имевшейся в ассортименте (если, конечно, официантка не надула его, чему бы он не удивился), Алексей наслаждался холодным пивом, поедая чипсы, которые изрядно покрошились, ещё находясь в упаковочном состоянии.

В бар вошли новые посетители, ими оказались четыре парня. Примерно Лёшкиного возраста, может быть, даже чуть постарше. Подойдя к барной стойке, по-хозяйски они поздоровались с толстушкой. Поприкалывались. Самый франтоватый из них жестом друзьям показал, чтобы они заняли стол. Побеседовав с сияющей девицей, вскоре тоже присоединился к своим. Но не успел он ещё сесть, как на столе стало появляться всё то, что они обычно заказывают.

Пока ребята, выбритые под ноль, пили водку, каждый из них посматривал на Алексея, после чего они о чём-то шептались. Лёшка уже прикончил вторую бутылочку пива, "взорвал" третий пакет хрустящего картофеля и оставил пятый по счёту окурок догорать в пепельнице, когда бар покинула влюблённая парочка. После её ухода ему не на ком стало останавливать свой взгляд, чтобы отвлечься от чего-то тёмного и нагло навязывающегося. Если быть точнее, ему не нравились бросающиеся в его сторону неприязненные взгляды четвёрки. Отчего у Лёши в голове проносились такие мысли, которые его ставили перед выбором: остаться или лучше уйти?