Владимир Матлин - Куклу зовут Рейзл

— А как вы догадались, что мы русские? — спросила Светочка.

— Очень просто: список пассажиров на компьютере, и когда при входе… ну… they swipe your card, на экране зажигается ваше имя. Я стою и смотрю. Вижу: Никита, Светлана. Ага, думаю, наши люди! — Он опять залился счастливым смехом. И вдруг наклонился и перешёл на шёпот: — Я ещё там русские имена видел, да. Геннадий, Раиса, Вадим… Я всех их сюда приведу, за этот стол. У нас будет русская компания!

Он был так доволен своей затеей, что даже не заметил, как у Никиты Сергеевича вытянулось лицо.

— Вот так сюрприз, — пробурчал он, когда официант отошёл.

— А что, по-твоему, лучше сидеть с какими-нибудь американцами и отвечать на их дурацкие вопросы? «Есть ли в России свобода слова?», «Что вы думаете про Путина?»… И всё по-английски…

Он с раздражением похлопал себя ладонью по лбу:

— Соображаешь, ты соображаешь, что это могут быть за «русские»? Ведь для него русский — всякий, кто говорит по-русски… Соображаешь?

Светочка обиженно дёрнула плечом и замолчала, глядя в окно на сине-зелёную поверхность моря.

Официант появился очень скоро. Он шёл, приплясывая и сияя улыбкой, за ним следовала среднего возраста пара — седоватый мужчина и высокая брюнетка. Оба выглядели несколько растерянно.

— Здесь осторожней, ступенька, пожалуйста, — без умолку тараторил Вася. — Вон туда прошу, к тому столу. Замечательно. Теперь сюрпрайз! Здесь тоже русские, вот эти двое: Светлана и Никита. Сюрпрайз!

Прибывшая пара переминалась у стола.

— Очень приятно, — сказала высокая женщина. — Меня зовут Анна. А это мой муж, Вадим.

Никита Андреевич кивнул головой, не вставая:

— Ну а нас Вася уже представил. Это Светлана, а я Никита Андреевич. Простите, ваше отчество не расслышал.

— Мы в эмиграции от отчеств отвыкли. Просто Анна. А он Вадим. Фамилия наша Лунц.

Никита Андреевич метнул на Светочку короткий взгляд.

Обе пары углубились в чтение меню. Молчание длилось довольно долго.

— Ой, что это такое — Lobster tail? — громко спросила Светочка. — Tail это хвост? А чей?

Никита Андреевич прокашлялся, но ничего не сказал.

— Это омар, — улыбнулась Анна. — Ну вроде большого рака.

— Знаю, конечно, знаю, — обрадовалась Светочка.

— А у него такая длинная… по-русски — шейка, но американцы считают, что это хвост. Вкусно, попробуйте.

— Да пробовали мы, — вмешался Никита Андреевич, — она просто забыла. На приёме у Карабулаева, помнишь?

— А вот на нашей полке прибыло, — прервал их радостный голос официанта. Рядом с ним стоял высокого роста человек с жидкими волосами и глубоко посаженными серыми глазами. Он коротко кивнул:

— Выпадалов, Геннадий Афанасьевич. Нижегородский житель. Приветствую земляков.

Потом сел за стол и внимательно оглядел присутствующих.

— Из каких городов будете, позвольте полюбопытствовать?

— Мы москвичи, меня зовут Светлана, а он Никита Андреевич. А господа Лунцы…

— Из Чикаго, — подсказала Анна. — Больше двадцати лет живём в Чикаго.

Наступила долгая пауза, во время которой все прятали глаза в меню. Опять появился официант Вася, он привёл к столу пышную блондинку неопределённого возраста, «тоже русскую», которая отрекомендовалась «Раисой с Брайтон-бича». Сев за стол, она тут же приступила к делу:

— Официант, лобстер у вас свежий? Да? Таки можно верить? Хорошо, мне две порции. И… где тут у вас супы? Вот этот мне, с машрумчиками. Пока всё, за десерт поговорим после.

Официант Вася принимал заказы, а его помощница, молодая филиппинка, тут же заносила их в переносной компьютер.

— Омар свежайший, очень рекомендую. И «биф Веллингтон» очень хорош, это specialty нашего повара. Что для вас? — обратился он к Светочке.

Та всплеснула руками:

— Вот не знаю: омара или этого самого Веллингтона?

— А вы возьмите омара как закуску, а мясо на второе, — посоветовала Раиса.

— А так можно?

— Конечно, можно, — обрадовался Вася, — lobster tail as an appetizer, а мясо as a main dish. Замечательно.

Он записал заказ и отправил помощницу на кухню. После чего, таинственно улыбаясь, снова подошёл к столу.

— Дорогие друзья русские товарищи, — зажмурил Вася глаза от удовольствия. — Самые лучшие дни моей жизни были в России. Там живут самые добрые люди, самые… nice. А какие девушки!.. Я хочу, чтобы вы все… — Он пытался что-то сказать, но не нашёл подходящих слов, а потому молча пододвинул к столу стойку с серебряным ведёрком и сдёрнул с него салфетку — так открывают памятник. В ведёрке, обложенная льдом, покоилась литровая бутылка «Столичной».

— Это мой подарок, пожалуйста, я очень прошу вас. Да пустяк, совсем немного, честное слово. Мне это ничего не стоит!.. С вами? Это строго запрещается, но я не могу отказаться. С русскими людьми — за Россию!

Он был так искренен, так трогателен, что Светочка даже прослезилась. Вася быстро разлил водку по фужерам, немного плеснул себе и, оглянувшись по сторонам, выпил.

Вся компания оказалась под впечатлением от его слов и поступка, а водка, что называется, развязала языки.

— Вот видите, — заметил Никита Андреевич, когда Вася удалился, — не всё, значит, отвратительно в нашей стране. Простой негр Вася находит её лучшей в мире.

— А я слышала, что их, чёрных негров, в Москве бьют на улицах, — сказала Раиса.

— Бритоголовые — вот кто творит безобразия. — Выпадалов говорил громко и авторитетно, как на собрании. — Но вся эта нечисть появилась только в последнее время, а когда наш Вася учился, Москва была подлинно интернациональным городом. Действительно светочем народов. Все стремились в Москву!

— Не совсем так, — кисло улыбнулся Вадим Лунц. — Мы с женой, например, именно тогда эмигрировали из Советского Союза. Не знаю, может быть, если бы я был африканским негром, мне бы тоже там жилось сладко. Но, как видите, мне не повезло…

— Эти два примера — мы и Вася — совсем не исключают друг друга. — Анна обращалась к мужу, но говорила громко, для всех присутствующих. — Да, он чувствовал там себя хорошо и хотел там жить. А мы там чувствовали себя плохо и мечтали уехать.

— Вот именно, — оживился Никита Андреевич. — Давно пора понять, что всем одинаково хорошо не бывает нигде. В любой стране, в любом месте — одним людям живётся лучше, другим — хуже. Я в Америке не бывал, но думаю, что и там не все одинаково довольны жизнью.

— Безусловно так, — охотно поддержала Анна.

— Прошу извинить, но это рассуждение совершенно антинаучно, — прогремел Выпадалов. — Так действительно получается всё одинаково — что, к примеру, тоталитарная гитлеровская Германия, что Соединённые Штаты, что Советский Союз: везде есть довольные и недовольные. Так рассуждать нелепо. Надо понять, какие классы находятся у власти, в чьих интересах эта власть осуществляется. И тогда станет ясно, что Советский Союз был ориентирован на удовлетворение нужд трудящегося населения, то есть абсолютного большинства своих граждан. А вот в нынешней России власть служит интересам кучки воров и бюрократов, обокравших страну.