Ханс Хенни Янн - Часть вторая. Свидетельство Густава Аниаса Хорна (Книга вторая)

Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 319.

Через два или три дня будет полнолуние; потом атмосферная ситуация переменится. Хорошо бы, чтобы к этому времени ты закончил работу. Аякс хочет связать предстоящий праздник с полнолунием, что вновь (как и белый грим в день появления) указывает на его связь с Луной (см. с. 722, коммент. к с. 226).

Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 320.

— Вино веселит сердце человека, — откликнулся я, — так написано в одной из священных книг. В Псалтири: 103, 15 («И вино, которое веселит сердце человека…»).

Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 322.

Опять этот страх, связанный с творчеством, этот колокольный звон, долетающий сюда от врат смерти… Еще в юношеские годы Янн записал в дневнике (24 ноября 1914 года) придуманную им легенду о затонувшем замке Угрино, откуда порой доносится рокот колокола — звуки давней предсмертной молитвы жителей замка ( Угрино и Инграбания, с. 344–345).

В 1933 году Янн рассказывал Мушгу ( Gespräche, S. 113):

Название Угрино, между прочим, я просто придумал. Оно означает ту самую страну, которая отделена воображаемой границей от всех прочих стран на земле… Врата памяти.

Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 323.

Даже память притупилась; все, что она мне выдавала из прошлого, ограничивалось иллюминатором моей каюты на борту «Лаис»: когда этот иллюминатор, во время бури, оказался ниже уровня воды и его погасила зеленая ночь. См.: Деревянный корабль, с. 99–102.

Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 302.

Я мог бы подумать, что это качающаяся свеча в кардановом подвесе. Свеча в кардановом подвесе (как олицетворение внутреннего равновесия) является важным символом в «Деревянном корабле». Она упоминается и в эпизоде с иллюминатором (с. 99). См. об этом образе: Деревянный корабль, с. 225–226 (коммент. к с. 59).

Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 327.

…почему я должен свернуть влево? Ср. ремарку в пьесе «Новый „Любекский танец смерти“» ( Деревянный корабль, с. 258): «Справа от святого всадника — сторона силы и власти, слева — сторона бесправных и бессильных».

Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 328.

Конечно, стол накрыт для всех… Ср. выше ( с. 209): « Пожирать и быть пожранным: этот процесс теперь происходит за вновь накрытым столом».

Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 329.

Тот угол, где прежде на большом низком столе громоздились — или были разбросаны по всей поверхности — принадлежности Тутайна для письма, живописи и рисования, превратился в зеркальный кабинет. О «зеркальности» дьявола см. Махов, с. 128–129:

Дьявол, таким образом, как бы обратно пропорционален бытию: он представляет собой его обратное отражение. Чем слабее бытие, тем сильнее дьявол, и наоборот. Наш главный враг — в то же время и наше отражение, причем обратное: отражая в себе нашу слабость, дьявол усиливается и овладевает нами; отражая в себе нашу силу, он ослабевает и умаляется. <���…> Эта агрессивно-активная взаимная отраженность предполагает и некоторое взаимопереплетение: некая часть человека не просто принадлежит демону или используется демоном; она и есть — «демон». Чаще всего такой частью оказывается тело.

Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 329–330.

Между обоими отполированными зеркальными стеклами помещен маленький столик, который буквально наводнен всякими пиалами, коробочками и флаконами, напоминая запас одеколонов и средств для укладки волос, выставленных на обозрение каким-нибудь процветающим парикмахером. Однако больше всего меня удивило положение кровати. Она теперь отодвинута от стены и стоит, как святилище, на большом ковре посреди комнаты. Комната Аякса — с формальной точки зрения — удивительно напоминает то помещение, в котором Старик когда-то показывал Хорну мертвого Аугустуса ( Свидетельство I, с. 297). См. также текст о «зеркальных стенах» матросского кубрика ( Деревянный корабль, с. 111–114). Махов по этому поводу пишет (с. 198):

Иллюзии (illusiones, именуемые также phantasia, simulacra praestigia и т. п.) — продукт дьявольской игры (ludus): окружая человека вымороченными, призрачными предметами и образами, демоны пытаются его запутать, сбить с пути, вовлечь в тот или иной грех.

Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 331.

«Lacrimae Christi». Lacryma Christi (буквально: «Слезы Христа») — знаменитое итальянское вино из винограда, произрастающего на склонах Везувия. Согласно старинной легенде, Христос пролил слезы над этой местностью, когда оплакивал низвергнутого с неба Люцифера. Это вино пили Хорн и Гемма в день своего объяснения в любви ( Свидетельство I, с. 649).

Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 332.

Я узнавал только шляпы (капоры и другие: большие, как тележные колеса, со страусовыми перьями), перчатки и рюмки. О символе «тележного колеса» см.: Свидетельство I, с. 825–826, коммент. к с. 322. Добавлю еще, что в неоязычестве (основанном на кельтских преданиях) существенную роль играет понятие календарного «колеса года».

Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 333.

…из церкви в Мо. Мо — городок в 40 км. к востоку от Парижа на реке Марне, притоке Сены (современный департамент Сена и Марна).

Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 333.

…в Готском альманахе… Готский альманах (Almanack de Gotha ) — авторитетнейший европейский генеалогический сборник, который издавался ежегодно с 1763 года до конца Второй мировой войны в немецком городе Гота. Альманах включал родословные росписи правящих домов и наиболее значительных родов титулованного дворянства Европы.

Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 335.

А я предоставлю доказательства того, что достоин находиться возле тебя, что я себя не щажу. (Самое позднее в эту секунду он продумал последние детали своего плана — своего рискованного предложения —.) Ср. характеристику Аббадоны/Лейфа, о котором говорилось выше ( с. 723, коммент. к с. 226) ( Это настигнет каждого, с. 277–278; курсив мой. — Т. Б. ):

Как бы то ни было, он разучился отличать красоту от уродства. Он отдался бы даже вонючему юнге Иеремии. Он способен на любые гнусности… но не на то, чтобы опомниться, вспомнив о собственной красоте… очиститься, связав свое желание нравиться со стремлением к подлинной любви. Он нечеловечески красив… и в этом смысле сравним лишь с ангелами… А внутри испорчен, как какая-нибудь дешевая тварь, как завшивевший юнга. <���…> Но он хороший товарищ… Он, в меру сил, помогает каждому… я уже об этом упоминал… и работает он старательнее всех прочих. Если речь идет об опасном поручении, вызывается первым. Себя не щадит.