Владимир Рафеенко - Долгота дней

— Слушай, не греби мозги, а? — попросил Гиркавый. — Не надо. В совете безопасности ООН будете пальцы врастопырку ставить. Ты по существу во проса, плиз. Из Z попасть в Киев или Москву можно только приняв смерть. На прошлой неделе жуки в лохмотья разорвали танковую колону, пришедшую на усиление Отдельной мотострелковой Z-бригады особого назначения «Первый нах». На Розе Люксембург прямо на перекрестке с Комсомольским проспектом периодически является призрак Розы. Он разговаривает с жителями города, убеждает в ошибочности курса, выбранного российским политическим руководством. Это как понимать?

— Прикольно, че, — согласился Алексей.

— Весь прошлый месяц в воздухе напротив студенческих общежитий алым пламенем горели вот эти слова Розы… — Гиркавый порылся в карманах пиджака, достал откуда-то грязноватую записную книжку, сплюнул на палец, полистал. — Ага, вот! Послушай. — Он показал запись, сделанную убористым почерком, а затем и зачитал ее.

«Без свободных выборов, без неограниченной свободы печати и собраний, без свободной борьбы мнений жизнь отмирает во всех общественных учреждениях, становится только подобием жизни, при котором только бюрократия остается действующим элементом…»

— Нормально, да?! — он помахал блокнотом.

— Ничего так, — задумался журналист.

— Слушай дальше!

«Господствуют и управляют несколько десятков энергичных и опытных партийных руководителей. Среди них действительно руководит только дюжина наиболее выдающихся людей, и только отборная часть рабочего класса время от времени собирается на собрания для того, чтобы аплодировать речам вождей и единогласно одобрять предлагаемые резолюции. Таким образом — это диктатура клики, несомненная диктатура, но не пролетариата, а кучки политиканов». Между прочим, это было написано Розой Люксембург сто лет назад! А как свежо звучит?!

— Очень к моменту, что ни говори, — согласился Маршак. — Интересно, сейчас эти тексты почитать уже нельзя?! То есть я имею в виду не книги Розалии Люксембург. Огненные письмена из воздуха пропали?

— К счастью, растворились, — кивнул Гиркавый. — Но многие успели прочитать. Мало того, трех или четырех наиболее талантливых студентов университета Роза забрала к себе в Аид. Или куда там, вам виднее.

— В коммунистический Рай.

— А «Пятый Рим» чего стоит? Десятки пропавших. Да что я рассказываю. Небось, знаешь не меньше моего! Что с нами происходит, Леша?

— Так я ж и говорю, — терпеливо кивнул Маршак. — Столкнувшись с невозможностью прямой оккупации, мы перешли к операции «Бэкграунд». Не спрашивай о технических подробностях, скажу по существу дела. Задействовав современные мистико-информационные технологии, мы планировали присоединить Z к самому сердцу славянского мира, что бы это ни значило. И кое-что у нас таки вышло. Отсюда особые свойства здешнего времени, социального, политического, лобачевского и риманового пространства.

— Не понял!

— Ну, смотри: СССР давно нет?

— Нет, — согласился министр здравоохранения.

— Вот! А мы вас к нему присоединили! — хлопнул Маршак ладонями по коленям и заразительно засмеялся. — Следовательно, вы тоже отчасти не существуете, как и СССР. Понял? Отчасти как бы вы есть, во всяком случае, на карте Европы. Но вообще-то любой скажет, что вас нет.

— Как это?! — нахмурился Гиркавый. — С этого места поподробнее!

— Вас нет, Вася! — утомленно вздохнул Алексей, залпом выпил полстакана виски и запил апельсиновым соком. — Какие тебе еще подробности?! Честно скажу, мы сами на такой эффект не рассчитывали. Планировалось-то присоединить Z к России! Но, как говорится, человек предполагает, а струнная вселенная располагает. Вообще-то шахтерский этот край был нам нужен исключительно в качестве зоны контролируемой нестабильности. Однако на выходе имеем мета-зону, в которой некорректно работает ряд физических законов. Вот такие пироги.

— Маршак, ты конченое мудило, — после минутного молчания признался Гиркавый. — Объясни просто, почему я должен умирать, чтобы попасть в Киев?

— Да потому, Василий, что нет тебя нигде! — заорал журналист. — И никого из вас, живущих здесь, нет! Вместо того чтобы присоединиться к России, хотя бы в смысле духовных скреп, вы присоединились к Советскому Союзу, млять, как и хотели всю свою безумную жизнь! Вот и живите теперь там! — он помотал головой.

— Там?

— Тут. Здесь. Неизвестно где! — дернул головой Алексей и, задыхаясь, рванул ворот сорочки.

— Че ты орешь, дятел?! — осклабился Гиркавый. — В харю захотел?!

— Никто ничего не понимает, Вася! — наклонившись вперед, лихорадочно заговорил Маршак. — Тупо гонят технику, людей, накачивают бабло. А толку?! Толку-то, Яковлевич?! Ты же видишь, что творится.

— Нет, обожди, а в чем смысл жуков? На хрена вы их сюда кинули? Эксперименты генетические?! Оружие нового типа?!

— О чем ты говоришь?! — замахал руками Маршак, откупорил банку холодного пива и залпом выпил. — Хочешь пива, нет? Ну, как хочешь… Так вот, никаких жуков мы сюда не завозили! В православном «КамАЗе» между ящиками с гуманитаркой, если хочешь знать, стояли на растяжках четыре мины американского производства.

— А смысл?! — нахмурился Василий.

— Очевидный! Россия привозит в Z гуманитарную помощь, а американцы руками укропов подрывают ее вместе с несчастными горожанами! На камеру взяли, фрагменты взрывных устройств собрали. Материал пусть не для военного трибунала, но для вечернего новостного выпуска «Лайф энд кайф» прекрасный!

— Так, а жуки тогда откуда? — нахмурился Василий Яковлевич.

— Сколько же тебе повторять можно! — захрипел Маршак. — Никто не знает, откуда! От верблюда! Мы сами в шоке!

— От сырости в «КамАЗах» завелись?!

— Слушай, — после молчания сказал Маршак, — давай поедим, а? А то ведь уже литр виски всосали. Настоящий разговор еще впереди, а меня уже на пиво тянет.

— Про жуков закончим, а потом в ресторан спустимся, — пообещал Гиркавый. — У них баранину недурно готовят.

— Василий Яковлевич, — проговорил Алексей, вскрывая следующую банку «Будвайзера», — в Z не работают физические законы. Вернее, работают не так, как мы привыкли. Сюда коня пришлешь, он виолончелью станет. Танк обернется погремушкой. Мертвец — мелодией. Православный танкист — бурятом. Ты думаешь, куда гуманитарка девается, которую мы сюда присылаем?!

— Известно куда, — хмуро сказал Василий, — вся на рынке или в местных торговых сетях.

— Только некоторая часть! — Маршак прижал руку к груди. — Уверяю тебя! Большая — по лесам разбегается!

— В виде виолончелей?!

— Нет, ну зачем ты так… — скривился Маршак. — Вот ты слышал, скажем, десантники русские потерялись…

— Я тебя ударю, Леша!