Альберт Спьяццатов - Ребро жестокости

– Я в этом не сомневался, дружище, – просто ответил Джек.

Обсудив неотложное дело Джека, друзья решили прогуляться по ранчо. Старый Джим показывал ему аккуратные деревянные домики под сенью акаций, в которых пациенты в течение месяца пережидали активный период «ломок» абстинентного синдрома и связанной с ним депрессии. На взгляд Джека, поселение походило на весьма комфортабельный кемпинг, и это впечатление только усилилось, когда среди прогуливавшихся парочками клиентов он узнал одну из молодых голливудских звёздочек. Непосредственно за коттеджами раскинулся сосновый бор, в который вели разбегающиеся веером аккуратно проложенные тропинки.

– Ну-с, что вы скажете о результатах президентских выборов, а? – с победной интонацией спросил Джим, пытаясь отвлечь своего друга от мрачных мыслей, сменив тему.

– Мне, конечно, не до этого было все эти дни, – отозвался Джек – Но должен сказать, что победа вашей кандидатки была убедительной, хоть и неожиданной. Тем не менее, я абсолютно не поддерживаю сепаратистское движение Техаса, тот самый «текзис», о котором все только и говорят сейчас. Я за преемственность власти, потому что я в первую очередь законник и лишь потом палеоконсерватор

– О, я смотрю, вы умеете проигрывать с достоинством, – беззлобно поддел Джим, довольно хохотнув, и уже более серьёзно добавил, – я тоже в первую очередь законник и патриот. Нас с вами это объединяет гораздо больше, чем все наши партийные противоречия.

– Ну и потом что тут возразишь. Честная победа, – развёл руками Джек. – Нашим надо было агитировать активнее на северо-востоке. Подвели колеблющиеся штаты, вызвавшие эффект домино. Сначала Северная Каролина, потом Пенсильвания, Мичиган, Висконсин, наконец, Миннесота.

– Да, ответственные избиратели этих штатов, можно сказать, спасли мир.

– От чего спасли? – иронично осведомился Джек.

– От формирования популистского мирового порядка, угрожавшего всем завоеваниям и прогрессу, которыми мы обязаны триумфу либеральной демократии. Единый мир опять развалился бы на враждующие блоки с разным пониманием путей развития.

– Эка, вы загнули.

– Нет, это не преувеличение, дружище. Флиртующие сигналы вашего кандидата Трампа в адрес российского истеблишмента, надо сказать, пугали меня гораздо больше, чем его угрозы свернуть реформу здравоохранения и отменить режимы свободной торговли в ключевых регионах планеты.

– Чем же они вас так сильно смущали?

– Да тем, хотя бы, что на сцене мировой политики у нас сейчас остался только один забияка, и его зовут Влад Судьбин, национальный лидер реваншистской России.

– Что вы имеете в виду, когда говорите «забияка»? Эдакого капитана университетской команды по американскому футболу, который ко всем лезет и никому прохода не даёт в школьном дворе?

– Совершенно верно. Судьбин как раз такой.

– Ну, знаете ли, тут я с вами совершенно не согласен. Если мне кого-то Влад Судьбин и напоминает, так это как раз неприметного такого, тщедушного паренька, который вдруг неожиданно при всех даёт отпор тому самому забияке, вашему рослому капитану. Продуманный, жёсткий и бескомпромиссный отпор. И за это его внезапно начинают уважать все в школьном дворе: как те, кого всё время обижал наш капитан-забияка, так и вся верная свита его подхалимов и шестёрок, ходивших за ним хвостом с самых вступительных экзаменов. Эти уважают молча, потому что открыто не могут, но уважают искренне и по настоящему.

– Можете объяснить, что конкретно вы имеете в виду? – поинтересовался слегка раздосадованный Джим.

– Извольте, – спокойно и уверенно ответил Джек. – Вот вы, Джеймс, хорошо знаете новейшую историю. Вы, наверняка, помните доктрину Джимми Картера, одного из лучших президентов от вашей партии? Конечно, помните. Наизусть её текст я не знаю, но там говорилось о том, что вся эта милитаризация Ближнего Востока была предпринята в ответ на агрессию СССР в Афганистане. Там ни слова не говорилось ни о конституционных правах афганского человека, ни о честных выборах в афганский меджлис, ни даже о правах рядового афганца на ношение «стингера» или выращивание опиумного мака. Условное приближение геополитического противника к центральной артерии энергоресурсов, к Персидскому заливу, зоне жизненных интересов американской экономики, было заявлено в качестве единственной причины тотальной милитаризации региона, осуществлённой за баснословные суммы нефтедолларов. Если вы взглянете на карту, вы увидите, что, вопреки словам Картера, на деле окружённый бесплодными горами Кабул находится на расстоянии двух тысяч километров от того самого Персидского залива. Несмотря на это ввод советских войск в ту страну вызвал настолько нервную реакцию президента, что мы до сих пор не можем оправиться от её последствий, в числе которых упомяну лишь Аль-Каиду и Исламское государство [25] Группировки, запрещённые в России. . Получается, нагородил ваш Джимми дел, а мы, потомки, расхлёбывай. Когда же советская сверхдержава распалась, и они перестали быть нашими конкурентами, мы отнеслись к ним свысока, как к неудачникам и слабакам. Максимум, как к непритязательным простачкам, кандидатам в ленные вассалы, вроде шейхов. Мы даже попытались, через олигархию, как бы это удачнее выразить, приватизировать огромные просторы их недр с полезными ископаемыми и прочими ресурсами в придачу, в виде мозгов там, рабочей силы, вы знаете, о чём я говорю. Так вот, сообщу вам новость – сегодня Россия, став более компактной, сильной, успешной, пришла в самое сердце Ближнего Востока, закрепилась там, и уже никуда оттуда не уйдёт. Они держат удар и умеют дать сдачи. Персы, турки, даже арабские монархи выстраиваются в очередь, чтобы договариваться с Москвой напрямую. Гениально. Восточные деспоты, между прочим, что твоя лакмусовая бумажка, чуют раньше прочих, где сила, всегда так было. Вместо громоздкой Империи зла, мы теперь имеем дело с летально опасным Первым орденом. А что творится тем временем у нас? Сам Картер теперь во всеуслышание утверждает, что наша знаменитая демократия выродилась в олигархическую диктатуру с неограниченной властью одного клуба из нескольких могущественных кланов над американским народом!

– Допустим, – задумчиво ответил Джим. – Пусть всё обстоит настолько плохо, как вы говорите. Но я всё ещё не понимаю, чем внешняя политика вашей партии лучше? Только не говорите мне, что войны Бушей в том же регионе, о котором вы говорите, имели больше смысла.

– Понимаете, наша партия представляет взгляды стопроцентных американцев, а не универсальных космополитов, поэтому внешняя политика наших президентов всегда носила гораздо более прагматичный характер. Экономическая и финансовая выгода, полученная американскими компаниями, а через них и федеральным бюджетом благодаря военным операциям в Ираке, выражена в конкретных цифрах, и они очень внушительны, хотя, возможно, и не сопоставимы с негативными последствиями Большой рецессии времён Обамы. Если сравнить статистические данные, то вы бомбите и убиваете не меньше, чем мы, но вот какую вы этим приносите пользу американскому народу, для меня загадка. Вы можете сколько угодно трубить о стратегическом окружении главных конкурентов, но пока я не увижу конкретных цифр, вы меня не убедите. Какая мне лично выгода от Боснии? От Украины? Господи, да вы в следующий раз в Бурунди полезете.