Оксана Бутузова - Рассказы

– Знаю, знаю. Тоже пробовал замечать, пока маленькие, а приходил через пару дней и найти не мог. А здесь, я вижу, грибные места.

– Да. Сразу от дома и начинаются. Вон тропинка, по ней можно к березняку выйти, где маслята, – она уже чертила рукой через открытое окно.

– Это в какую сторону? – я тоже решил запоминать дорогу.

– Немного правее отсюда. Потом ельник пойдет, там грузди, свинушки, волнушки, все для соленья. А если перейти просеку с высоковольтной линией, то уж в том лесу и подберезовики, и красные, и белые попадаются. Но больше всего их как раз на той поляне… где мы ночевали. Самое грибное место в этих краях – иногда целую корзину на нем собрать можно.

Я понял, что, как ни раскручивай разговор, он все равно приведет на эту поляну. На «наше место», как я отчего-то сразу стал его называть, про себя, конечно.

– Вы мне покажете ту поляну?

Она повернула голову и с удивлением посмотрела на меня. Я поторопился объясниться:

– Хочу дом в поселке присмотреть. Уж больно хорошие места.

– Да, – она кивнула, но как-то недоверчиво. – Тихо, особенно зимой. Человек на соседней улице пройдет, а здесь слышно.

– А вы… до сих пор ждете? – неожиданно для себя спросил я.

Она покачала головой.

– Он старше меня был. Сейчас уж вряд ли… Ему восемьдесят девять было бы.

Мне почему-то представился старик в вязаной душегрейке, один, в лесу, среди полных корзин грибов и ягод. Он не знает, как донести все это, да и зачем ему дары леса. Ему нужна только эта женщина, но он уже не помнит, в какой стороне дом. А мы с ней вдвоем ожидаем на этой веранде, с пирогами, которые остывают и черствеют на глазах. Хозяйка волнуется, сетует на то, что будет невкусно. А он зовет ее из леса, но она ничего не слышит... Он так и умер с ее именем на устах.

– Ой! – тихо вскликнула она и закрыла рот рукой, словно сказала что-то лишнее.

– Что вы? – я тоже забеспокоился, оглядываясь, все ли в порядке.

– Я подумала… А ему хуже не будет, оттого, что вы в газете напишете?

– Каким же образом?

– А вдруг он… – она помолчала, собираясь с духом, – еще живой?

Надежда в ее глазах заблестела и прорвалась, да так сильно, что смыла с пути все разумные доводы. Только она немного ошиблась, всего на пять лет. Его не стало пять лет назад, и умер он в Южной Америке, куда его командировали вместе с бежавшими немцами в сорок пятом. Там он обзавелся второй семьей, еще через несколько лет родился я. Только после смерти отца я узнал, кем он был на самом деле. Меня посетил человек из Москвы, из органов, как говорят. Он все рассказал, ну не все, конечно, – только, что считал нужным. Я приехал на родину, родному языку меня обучили быстро и говорю я даже без акцента. Легко было узнать и адрес первой жены отца, она была фактически единственной женой – с моей матерью он не был расписан. Теперь, познакомившись с этой женщиной, мне действительно захотелось купить здесь дом и приезжать сюда иногда, бродить по лесу…

– Не помогла я вам ничем, – грустно сказала она. – Все про грибы, да про свои воспоминания, а про него…

Я пододвинулся к ней и обнял за плечи.

– Хотите, я ничего не буду писать о нем. Пусть он будет только с вами, не станет достоянием всех.

Она долго не разжимала рук, обнимая меня – не хотела показывать своих слез. Я тоже не хотел. Если бы я отнял сейчас руки, то скорее всего бы проговорился. Мы просидели несколько минут. Наконец она отпрянула и спросила нарочно сухо, даже официально:

– Вы уже были в архивах? Что-нибудь удалось там найти?

– Еще пойду. И обязательно вам сообщу. Теперь уже можно. Срок давности… Это несправедливо, что вы ничего не знаете.

Следуя форме, мне нужно получить разрешение, чтобы раскрыть все подробности жизни ее мужа. Хотя понятно, что она никому не расскажет, а если и расскажет, это ни на что не повлияет, но так уж полагается.

– Знаете, мне кажется, он стал героем.

– Он для меня всегда им был, – твердо сказала она, и слезы на этот раз не потекли. – А поляну я вам все-таки покажу.

Я приехал спустя год. И уже знал, что она пропала – ушла в лес за грибами и не вернулась. К поискам подключились органы, где работал ее муж, но результатов они не дали. Я выкупил у государства этот дом и сам прошелся по всем местам. По ее приметам нашел и «нашу» поляну. Она была полна грибов, и я набрал полный рюкзак. Но больше ничего так и не нашел.