Анатолий Дроздов - Реваншист. Окончательный вариант

- Ты с Лилькой прыйшов?

Ни 'здрасьте' тебе, ни представления. И перегаром от него разит.

- Я.

- Яна мая дзевка.

- Это фигушки, - сказал я. - Мы с ней жених и невеста. После Нового Года расписываемся.

- Кинь яе, гарадски!

- Счас! - хмыкнул я. - Только шнурки поглажу.

Он набычился.

- Выйдзем!

Это запросто. А то даже скучно. На крыльце нас догнал Толик.

- Адзин на адзин! - предупредил соперника.

Лилин ухажер скривился. В том, что Толик оказался прав, я убедился почти сразу. Нам навстречу шагнули две фигуры. В принципе не страшно. Рукопашник я не бог весть какой, но в армии кое-чему учили. Все же спецназ.

Толик нахмурился. Фигуры неохотно отступили. Мы с местным Отелло стали друг против друга. Краем глаза я увидел, как на крыльцо высыпают любопытные. Заметили. А что? Драка на танцах - это развлечение.

Ревнивец сходу попытался засандалить мне между ног. Нет, это не серьезно! Стопой я подбил его ногу вверх. Он шлепнулся на спину.

- Вставай! - сказал я. - Простудишься.

Сбоку послышался хлесткий удар и шум падающего тела. Я повернул голову. Одна из фигур валялась на спине, Толик, морщась, дул на кулак. Хорош у братика Лили удар!

- Адзин на адзин, я казав! - напомнил Толик.

Второй из дружков отступил к крыльцу. Тем временем Отелло встал. Завопив, он ринулся ко мне с кулаками. Детский сад, честное слово! Я перехватил его правую кисть левой рукой, согнул книзу, присел и подхватил под бедро. Классическая 'мельница'. Вздернув ревнивца над головой, я сунул его головой в сугроб.

- Охолони!

На крыльце радостно закричали. Понравилось.

- Некаторым культурней надо быць! - наставительно сказал Толик и мы двинулись к ступенькам. Навстречу метнулась Лиля.

- Что тут?

- Петька-прыблуда прыстав, - пояснил Толик. - Бицца палез. Вунь, ноги тырчаць.

Лиля глянула в указанном направлении и захохотала. Затем взяла меня под руку.

- У тебя еще ухажеры есть? - поинтересовался я. - А то даже не размялся.

- Нет! - засмеялась она. - Да и этот... С чего он взял, что я его девушка? Ничего между нами не было!

Это она оправдывается. Вдруг что подумаю? А что мне думать? И без того все ясно. Не было между ними ничего.

- Идем, я тебя с подругами познакомлю!

Почему бы и нет?..

Возвращались мы глубокой ночью. В чистом небе горели звезды. Под ногами скрипел снег. Лиля вновь держала меня за руку, Толик шел рядом.

- Ты приемы адкуль ведаешь? - спросил внезапно.

- А армии научили.

- Пакажэш?

- Запросто, - пообещал я.

Во дворе мы с Лилей притормозили. Толик ушел в дом, а мы некоторое время постояли. Целовались, как же без этого?

- Ты очень понравился моим родителям, - сказал Лиля. - Особенно батьке. Он грозился, что еще посмотрит, кому меня отдавать, поэтому был строг. Но потом разглядел...

- А подруги? - спросил я.

- Завидуют! - похвасталась Лиля.

То, то. Знай наших!

8.

В Минск Лиля с Сергеем приехали поздно. В холле общежития быстро попрощались и отправились каждый в свой корпус. Оба устали, а завтра на работу. Маша встретила подругу радостно.

- Гостинцы привезла?

- Конечно! - сказала Лиля, ставя на пол сумку.

- Домашняя колбаска есть?

- И сало, - кивнула Лиля, - а также папина самогонка.

- Живем! - потерла руки Маша. - Давай так. Скоренько сходим в душ, ополоснемся и сядем за стол. А то после - лень.

Так и сделали. Обе в халатах, с полотенцами в руках спустились в подвал. В душевой на полу стояла огромная лужа мыльной воды - водосток в очередной раз забился. Но кто-то заботливый успел проложить деревянные трапы. Девушки прошли по ним к лавкам, сложили одежду и полотенца, сбросили тапочки и шмыгнули в кабинки. Людей в душе было немного: они вдвоем да еще в крайней кабине кто-то плескался.

После вчерашней бани, мыться особо не хотелось, поэтому Лиля не стала мочить голову. Быстро ополоснулась и вышла. Повернувшись к кабинкам, стала вытираться.

- Ага! - сказали сбоку. - Вот кто тут!

Лиля повернулась. Перед ней, уперев руки в бока, стояла Галька - голая и мокрая. 'Это она мылась в крайне кабине', - догадалась Лиля. Взор Гальки не предвещала ничего хорошего. Лиля внутренне сжалась.

- И чего он в тебе нашел? - хмыкнула Галька, окинув ее оценивающим взглядом. - Ни рожи, ни кожи.

- Зато не блядь! - не удержалась Лиля.

- Ах, вот как! - вспыхнула Галька. - Значит, это ты ему напела? Да я тебя!..

Она замахнулась. Лиля прикрыла глаза. Удара не последовало. Зато послышался звонкий шлепок, за ним - всплеск. Лиля открыла глаза. Галька сидела в луже. А рядом с Лилей стояла сердитая Маша.

- Ты чего дерешься? - всхлипнула Галька.

- А нечего руки распускать! - ответила Маша. - Нашла на кого!

- Она моего жениха увела!

- Это как? - усмехнулась Маша. - Да они познакомились через два месяца после того, как Сергей тебе отставку дал. Причем тут Лиля? Думать надо головой, а не передком. Меньше бы его совала всяким, и не упустила бы жениха. Рожа красивая, а мозгов нет. На что ты надеялась? Тут половина общаги Сергею глазки строила. Кто-то из них и рассказал. Идем! - повернулась Маша к Лиле. - Нечего тут!

Они поднялись к себе в комнату, скоренько накрыли стол и уселись за него прямо в халатах. Маша, вдобавок, и с полотенцем на голове. Лиля разлила по рюмкам самогонку, они хлопнули, поморщились и скоренько закусили. После чего глянули друг на друга и рассмеялись.

- Ой, не могу! - причитала Лиля. - Думала, Галька глаза мне выцарапает. Открываю глаза - а она в луже. Спасибо тебе!

- Не за что! - ответила Маша и улыбнулась. - Тоже мне, сучка! Нашла, кого обвинять. Хотя... - она вздохнула. - Быстрей бы ты замуж выходила!

- Это почему? - удивилась Лиля.

- Тебе вся общага завидует.

- Так уж и вся? - не поверила Лиля.

- Притворяешься или не понимаешь?

- Чего?

- Не понимаешь, - заключила Маша. - Объясню. То, что он парень порядочный, это ерунда. Таких много. Но он у тебя писатель, к тому же - талантливый. Его повесть в Москве напечатали. Соображаешь?

Лиля покрутила головой.

- Дите! - вздохнула Маша. - Много белорусских писателей публикуется в Москве? Единицы. Значит, его заметят, и примут в Союз писателей. А это... - Маша зажмурилась. - Квартиру дадут сразу. Писатели их не ждут, как мы. У них свои дома отдыха, путевки в санатории. Поездки за границу опять же. Будет привозить тебе дефицит, одевать как куколку. Машину купите, дачу... - она вздохнула.

- Откуда ты знаешь? - удивилась Лиля.

- Навела справки, - ответила Маша. - Он тебе не говорил?

Лиля покрутила головой.

- Скрывает, - заключила Маша. - Умный. Не хочет, чтобы его любили за богатство.

- Так я с ним не из-за этого, - сказала Лиля.

- Но квартира не помешает! - подняла палец Маша. - Как и дефицит. Повезло тебе, Лилька! Даже я завидую. Только не богатству, - Маша покрутила головой. - Он у тебя умница. Я была на его читательской конференции в библиотеке. Из любопытства пошла. Таких, как я, набралось столько, что в проходах между полками стояли. Два часа... Представляешь, два часа слушали, открыв рты. Я запойная читательница, и на конференциях бывала не раз. Обычно приходит писатель и начинает рассказывать о себе. Где родился, крестился, как ему в голову пришел гениальный замысел... Люди слушают и начинают зевать. А твой Сергей... Ни слова про себя и свою повесть. Все о литературе. Откуда знает? Со мной потом библиотекари делились. Даже для них было открытием, что Некрасов с женой Панаева прокутил наследство Герцена и поехал к нему в Лондон объясняться. А тот его не принял. Написал на визитной карточке: 'Господин Герцен отказывает себе в удовольствии видеть господина Некрасова'. И Некрасов эту карточку не порвал, как другой бы сделал, а сохранил. Теперь она в музее.