Анатолий Дроздов - Реваншист. Окончательный вариант

Герой моего романа, сержант-десантник, попадал в прошлое вместе со складом вооружения роты. А чего стесняться? Воевать так воевать! Переместил я его в средневековую Русь. Почему не в 1941-й? Ага! Живы еще миллионы фронтовиков. Они покажут тебе, как громили Гудериана. И чего им это стоило... Активно творят авторы 'лейтенантской' прозы. Быков, Бакланов, Бондарев, Воробьев, Кондратьев... Война - их тема, выстраданная и орошенная кровью. Не с моим рылом соваться в тот ряд. А вот в Средневековье - пожалуйста. Отстоит далеко, резвись - не хочу. Упрекнуть некому.

Писалось легко. В том времени у меня был похожий роман. Не самый удачный, к слову. Тогда меня понесло не в ту сторону. Сразу я этого не заметил, а когда роман напечатали, стало поздно. Сейчас можно исправить. Сделать героя полководцем и князем, объединителем русских земель. А что? Пусть читатели спорят, ломая копья. Лучшая реклама книге.

Я заканчивал очередную главу, когда зазвенел телефон. Чертыхаясь, я метнулся в прихожую. Как же плохо без мобильников!

- Сергей Александрович? - раздалось в наушнике. - Это Дюжев, Петр Фомич.

Я похолодел. За работой забыл о несчастном мальчике. Сейчас сообщат...

- Какие у вас планы на сегодняшний вечер?

- Обычные, - растерялся я. - Придет жена, накормлю ее ужином. Затем сядем работать над романом.

- А если я попрошу отложить работу? Ведь надо и отдыхать. Короче, мы с Игорем приглашаем вас в ресторан.

- По какому поводу? - удивился я.

- Выздоровел ваш пациент. Полностью.

- Точно? - не поверил я.

- Есть заключение врачей. Они, кстати, Игорю форменный допрос устроили. К кому возил сына? Кто помог? Игорь не признался.

- Правильно. Пусть думают, что это они мальчика вылечили.

- Пусть, - согласился генерал. - Согласны?

- Да.

- Тогда к шести подошлю за вами машину. До встречи!

Генерал положил трубку. А я свою еще некоторое время держал в руках. И вот как это понимать? Мое внушение подействовало? Сомнительно. Тогда почему? В том времени я изучал тему. Читал, что медициной зафиксировано сотни случаев самопроизвольного исцеления больным раком людей. По какой причине это происходило, врачи не знали. Скорее всего, с тезкой вышло именно так. Бог услышал молитвы матери. Или 'херувим' за мальчика похлопотал. В любом случае не моя заслуга. Только генерала в этом не убедить. Родителей Сергея - и пытаться не стоит. Я позвонил Лиле и объяснил ситуацию.

- А это точно милиция? - поинтересовалась жена. Ревнует она меня, куда денешься?

- Если приедешь вовремя, увидишь милицейскую машину, - сказал я.

Лиля приехала. Я ждал у подъезда, когда она появилась. Тут же покатили и 'Жигули' в милицейской расцветке. Все тот же лейтенант Синельников выскочил из автомобиля и отдал мне честь.

- Жди меня, и я вернусь, - сообщил я Лиле и полез в салон.

Синельников отвез меня на Толбухина в ресторан 'Каменный цветок'. Не поскупились милицейские начальники! Самый престижный ресторан в Минске и самый дорогой. Единственное место в городе, где имеется варьете. Места за столиками заказывают за месяц. Хотя для генерала МВД это, наверное, не вопрос.

Храмой встретил меня у дверей и проводил за столик. Дюжий при моем появлении встал. Мы обменялись рукопожатиями. Оба офицера были в штатском. Оно и понятно. В форме милиция в общественных местах не пьет. Мы расселись.

- Наливай! - приказал Дюжев Храмому. - У тебя рука легкая.

Подполковник свернул пробку с бутылки. Водка. Другого напитка милиция не признает. Коньяк в ее представлении пьют аристократы и дегенераты. Вино... Даже не смешно. После того, как рюмки наполнили, Дюжев поднял свою.

- За вас, Сергей Александрович! За ваш писательский и целительский талант!

- Стоп! - прервал я. - Насчет писательского согласен, а вот целительский отставим. То, что мой тезка поправился, не моя заслуга. Случайность.

- Не скажите! - не согласился генерал. - Мне Игорь рассказывал, как вы Ирину успокоили, а потом с сыном разговаривали. У него мурашки по коже ползли.

- Так было нужно, - объяснил я. - Способствует восприятию внушения. Меня этому обучили в армии. Спецназ ГРУ. При допросе 'языка' требуется быть убедительным.

- Вот как! - покрутил головой генерал. Пусть крутит. Уличить меня во лжи невозможно. Силовые ведомства в СССР разобщены. Повсюду параноидальная секретность. Никто не знает, чем занимаются 'соседи'. Так что можно нести любой бред.

- Ладно, - продолжил генерал. - Скажем по-другому. Вас попросили, вы откликнулись. Сделали, что смогли. Результат есть. За это и выпьем Согласны?

Я кивнул, и мы чокнулись. Затем закусили. Игорь разлил вновь. Официант притащил горячее. По моему предложению выпили за здоровье Сережи Храмого. Чтобы не болел и рос умным. Затем за женщин - стоя, разумеется. За мужчин - тех, у кого служба и опасна и трудна, естественно. Застолье набирало обороты. Генерал отдавался ему с удовольствием, а вот подполковника что-то мучило. В конце концов, он не выдержал и спросил:

- Сергей Александрович, вы говорили, что были там, - он указал на потолок. - Что это означает?

Дюжев заинтересовался и, положив вилку, уставился на меня. Серые глаза будто выворачивали наизнанку. Сыскарь, точно. И что ответить? Дернуло же меня откровенничать!

- Я пережил клиническую смерть.

Генерал с подполковником переглянулись. А что, не вру. Почти.

- На учениях я был ранен осколками близко разорвавшейся гранаты. Меня перевязали и отвезли в госпиталь. Там отнесли в операционную. И в этот момент у меня остановилась сердце...

Это ложь, но наживку они уже проглотили.

- Я отделился от тела, воспарил под потолок и увидел себя, лежащего на столе. Врач делал мне массаж сердца. Я наблюдал за этим сверху, и мне было совершенно все равно, выживу или нет. Затем меня вынесло в соседнюю комнату. Там стояли шкафы. На одном из них сверху лежал плакат с рисунками о правилах оказания экстренной помощи. Он был прорван посередине, видимо, поэтому его и сняли. Позже, когда я стал ходить, то нашел этот плакат. Чтобы его рассмотреть, мне пришлось встать на стул - шкаф высокий...

Я замолчал.

- Дальше! - поторопил подполковник.

- А потом меня втянуло в тоннель. В нем было темно. Я чувствовал, что меня куда-то несет. Затем вдали показался свет. Он приближался, меня вынесло из тоннеля, и яркий свет окружил меня. Я почувствовал умиротворение. Передо мной предстало светящееся существо. Оно сообщило, что мне еще рано на небеса. Что я должен вернуться и продолжить жить... - вдохновенно врал я. А что? Книга Моуди 'Жизнь после жизни' в СССР пока не издана. Она противоречит единственно верному марксистско-ленинскому учению. Переведут еще не скоро. - В общем, так, Петр Фомич и Игорь Вячеславович. Бог есть, и посмертная жизнь - тоже. Только она разная для каждого. Зависит от того, как вели себя здесь.