Анатолий Дроздов - Реваншист. Окончательный вариант

В Доме творчества я работал - привычка. Я и в той жизни был трудоголиком. Но Лилю не припрягал - пусть отдыхает. Вставал в семь, традиционная пробежка, силовые упражнения, душ. К завтраку спускался свежим и бодрым. Затем девочки и отец уходили на пляж, я садился за 'Эрику'. К полудню набивал шесть-семь страниц. Затем шел обедать. Дневной сон с отдохнувшей Лилей - и пляж. Морские купания, горячие хачапури с холодным пивом, валяние на покрывале, подкидной 'дурак', пара на пару. Отец играл виртуозно - на Северах наловчился. А что им делать темными вечерами в своих домиках-бочках? Но и меня голыми руками не возьмешь. Память хорошая, вышедшие в отбой карты помню. Так что навешивали друг другу 'погоны' попеременно. Женщин не трогали - обидятся. Они игру воспринимают всерьез.

Ужинали мы или в столовой или летнем кафе неподалеку. В Доме творчества кормили вкусно, но хотелось разнообразия. Кафе было декорировано под горскую хижину, и пахло там одуряюще. Над стойкой висели пласты копченого мяса, мы его регулярно пробовали. А еще заказывали шашлык и ароматное абхазское вино. 30-40 рублей с компании за ужин - не деньги. Где-нибудь в Москве сдерут больше, да еще накормят непонятно чем.

По воскресеньям ездили в Пицунду, где затаривались замечательным вином. Продавал его старый абхаз - прямо из багажника 'Волги'. Я помнил его еще по той жизни, как и вино. Подобного я даже во Франции не пробовал. Ароматное, ласкающее небо и язык, настоящее солнце в бокале. Трехлитровая банка за десять рублей? Дайте две! Жены покупали фрукты, местные сладости, какие-то сувениры. Побывали мы и в Сухуми, где смотрели на обезьян в питомнике. Одна из них, вернее, один попытался схватить Лилю сквозь прутья решетки. Приглянулась. Видно, такой самки в гареме не доставало. Над этим долго смеялись, больше всех - Лиля. Приятно, что твою красоту оценил даже обезьян. Съездили мы и к озеру Рица - на автобусе. Отец не решился гнать 'Волгу' по горной дороге. Та и вправду выглядела жутко. С одной стороны - гора, с другой - пропасть. Глубокая, дно еле видеть. Женщины визжали. С озера привезли копченой форели. Ее продавали тайком: ловить запрещено. Но если поймали, почему бы не употребить? Форель замечательно шла к белому вину. В тот день мы опились и обожрались. А что, отдых.

По пути к Рице я глазел по сторонам. Красивые особняки, ухоженные участки, довольные люди. Земля плодородная, рядом море, курорт, отдыхающие... Живи и радуйся. Но через пятнадцать лет здесь начнется резня. Процветающая Абхазия скатится в нищету. Господи, чего им не хватало? Собрать бы всех этих националистов, погрузить на корабль и вывести в море. А там - торпедировать. Сколько из-за их бредовых идей людей сгинуло!..

В один из дней у меня случился затык - роман встал. По прошлой жизни я знал: лучше отвлечься. Я отправился на пляж, где нашел отца. Тот валялся на покрывале с бутылкой пива в руке.

- Где дамы? - поинтересовался я.

- Вон! - отец указал бутылкой на море. - Водный велосипед напрокат взяли.

Я присмотрелся. В метрах ста от берега в море болтались несколько катамаранов. Над сиденьями одного из них торчали соломенные шляпки - одна выше, другая ниже. Наши. Навестим красавиц! Я стащил футболку с шортами и нырнул в море. Выскочив на поверхность, пошел кролем. Горько-соленые брызги летели в рот, я фыркал и отплевывался. Приблизившись к катамарану, перешел на брасс. Сделаем девочкам сюрприз!

Водный велосипед болтался спинками к берегу, что облегчило мне задачу. Я осторожно вплыл между поплавками. Мелкие волны шлепали о них, так что меня не услышали. Я собрался обнаружить свое присутствие, как вдруг замер. Говорили обо мне.

- ...Иногда я его боюсь, - жаловалась Лиля. - Какой-то он не от мира всего. Вот откуда знает немецкий? Да еще так хорошо?

- Вправду знает? - заинтересовалась Маша.

- В совершенстве. В нашем романе действуют псы-рыцари. Так Сергей их диалоги по-немецки пишет - для достоверности. Перевод даем в сноске под страницей. Латинского шрифта в машинке нет. Я оставляю место, и он вписывает от руки. Причем, сразу, не заглядывая в словарь. А перед этим проговаривает диалоги вслух. Ты о таком слышала?

- Ну-у... - протянула Маша. - Может, его школе хорошо учили. Или в институте.

- Много тебя там научили? Я универ заканчиваю, а по-английски пару фраз не свяжу. А он как бумажке шпарит. Откуда знает? В школе учил английский, я в аттестат посмотрела.

М-да, косяк. Ну, Лиля, ну, Штирлиц! Разнюхала... Немецкий я выучил в девяностые. Ходил на курсы и занимался дома. Память опять-таки хорошая. У нас в ту пору были добрые отношения с партнерами из Германии. Ездил к ним, вел переговоры. Немцы не говорили по-английски, а таскать с собой переводчика... Да и партнерам нравилось, когда говоришь на немецком.

- Знаешь, Лилька, - сказала Маша и, видимо, закинула ногу на ногу, поскольку катамаран качнулся. - С жиру ты бесишься. Живешь в роскоши, денег не считаешь, муж тебя любит. С завода забрал, чтоб в корпусе не кисла, любое желание выполняет. Тебе счастье выпало, а ты носом крутишь. Не куковала ты в девках!

- Извини! - смутилась жена.

- Не стоит! - хмыкнула Маша. - Я от твоего счастья и себе урвала. Ох, Лиля, это же просто сказка какая! Я в своем КБ много чего от баб слышала, но чтоб у кого такой муж... Он же со мной, как с фарфоровой статуэткой - ласково и бережно. А как узнал, что беременна...

- Это точно? - воскликнула Лиля.

- Врач подтвердил. Задержка еще в Минске случилась. Это не факт, всякое бывает, но здесь повторилось. Александр Иванович меня к здешнему гинекологу свозил. Перед этим навел справки: кто лучший. Гинеколог и сказал: беременна. Правда, предупредил: будет кесарево. Возраст...

- Не страшно, - сказала Лиля. - Так даже лучше. Дали наркоз, очнулась - и уже мама.

- Так-то оно так, - вздохнула Маша. - Но шрам останется. Придется купальник менять.

- У тебя денег нет?

- Полно. Это я операции боюсь. А деньги... В сентябре дом сдают. Муж взнос за квартиру оплатил, сейчас о мебели думаем. Или из дома везти, или новую купить.

- Лучше новую! - посоветовала Лиля.

- Муж тоже так говорит. А мне неудобно: все за его счет. Заикнулась о своих, а он смеется: оставь на шпильки!

- Это у них фамильное! - хмыкнула Лиля. - Мой тоже говорит: 'Что я за мужик, если жену не обеспечу?'

- Повезло нам, Лилька! - сказала Маша. - Мужья у нас - золото. Так что сидим и молчим в тряпочку. Не то, не дай бог, уведут. Здесь хищницы пасутся: мужчин высматривают. К Александру Ивановичу уже подкатывались. Но узнали, что он не писатель, да еще сын путевки купил, и отстали, - Маша засмеялась. - Дуры! Мужу должность начальника гаража предложили. Оклад двести рублей, плюс премия. Добавь пенсию - больше четырехсот рублей. Он это родителям сказал, так у тех глаза на лоб вылезли. Отец в шахте работал, но столько не получал. А шахтеры - люди богатые: жены не работают. Не у всех, конечно, но через одного. Родителям муж очень понравился. Культурный, образованный, богатый. Свой дом, 'Волга', зарплата... И не жадный совсем. Моим старикам телевизор подарил цветной. Сами бы не купили. У отца пенсия хорошая, шахтерская, а вот у мамы - маленькая, всего 70 рублей. Она швеей работала. На двоих получается 240 рублей. Вроде ничего, но они сестре помогают. У той двое детей, растит одна. Муж у нее спился и умер. Сашенька пообещал родителям и холодильник купить - увидел, что у них старый. Сказал: выберет получше и отправит багажом. Если бы ты видела, как мои радовались! Мне так сказали: 'Долго ты выбирала, дочка, но уж нашла, так нашла!'. Да и я так думаю. Ради него стоило в девках посидеть...