Таня Фрей - Хранители. Посвящаемая

***

Переведя дух, Аманда вошла в свой кабинет сектора А. За её рабочим столом, на месте для собеседников, уже сидела её секретарша, недавно прибывшая из Берлина. Она развернулась к Президенту и улыбнулась.

Джулия Лу Остборн. Семнадцатилетняя девчонка с длинными каштановыми волосами, большими серыми глазами и ещё большей щепоткой ума и сообразительности. Правая рука Президента, которой доверялись самые важные дела, и без которой деятельность Штаба уже нельзя было себе и представить. Она встала и подала Коллендж руку для рукопожатия.

— Как добралась? — не здороваясь, спросила Аманда. Не нужно было тратить время на пустые, формальные отголоски вежливости.

— Нормально, спасибо, — прозвучал ответ.

Президент села напротив неё.

— Ну что? Рассказывай.

Джулия отбросила волосы назад, приготовившись докладывать всё узнанное.

— В Берлине обстановка более менее вменяемая. Деньги, если вас это интересует, расходуются по надобности.

— Это хорошо. Не то что в Москве…

— Про Москву поговорим чуть позже, — оборвала её девушка. — Там надо менять руководителя, а это уже совсем другая история.

Президент утвердительно покачала головой.

Джулия была той, кого Аманда действительно слушала. Принимала её советы, соглашалась с её теориями. Девушка обладала аналитическими способностями, которые очень помогали Аманде и всей корпорации. Стоит ли говорить, что она для Хранителей была настоящей находкой? Скорее, нет. Это Хранители были находкой для неё.

— В Берлине нет ни намёка на возможность восстания.

— Конечно. В Берлине же всё, абсолютно всё по-другому, — Коллендж издала нервный смешок. — В Берлине не приходится рассказывать страшилки непослушным деткам.

Остборн кивнула. Что правда, то правда. Даже возразить нечего, хотя обычно она всегда находила свой ответ на от или иной вопрос.

— Вообще в Европе обстановка более менее… спокойная. Умы тамошних жителей заняты такой проблемой, как терроризм, и пока она не устранена, нашей корпорации ничего не грозит.

— Действительно… — задумчиво согласилась мисс Коллендж. — Они отвлечены на глобальную проблему, а потому не замечают, что творится у них под носом.

А под носом творилось много чего. Раньше люди как-то обращали внимание. Скандалы были в прессе, до суда даже дело доходило. Но всё, конечно, замяли. Работе корпорации уже теперь ничего не мешало. По крайней мере, до недавних пор.

— Замечают-то, может, и замечают, но не придают этому особого значения, — возразила Джулия. — Наша корпорация признана властями и Германии, и Великобритании, и Российской Федерации. Ну и Соединённых Штатов, разумеется. Только это не афишируют в телевизионных программах и новостных сводках.

— Больше не афишируют, — поправила её Аманда, вспомнив печальные картины из прошлого.

— Тогда тоже об этом особо не кричали на каждом углу. Статьи были в паре-тройке печатных изданий и на одном захудалом портале в сети, на которые люди не так-то сильно обращали внимание.

И времена те для корпорации были отнюдь не солнечными. Хорошо, что ситуацию удалось вывести на другую тропинку, на которую у правительств и жителей претензий не было.

— Ах да, в Лондоне есть несколько человек, которых не устраивает, что глава корпорации — женщина, — вспомнила Джу. Коллендж удивлённо вскинула бровь.

— Кого же так угораздило рехнуться?

— Ну, рехнуться — это всё же сильно сказано, вы так не считаете? — осторожно заметила Остборн. — Они лишь пытаются высказать своё мнение. Пусть и антифеминистское. Это ведь Сотрудники. У них всегда были своеобразные взгляды на жизнь, вы же знаете.

— Есть у меня тут один Сотрудник, который избрал не самый лучший путь в жизни, — отстранённо сказала Аманда, незаметно для самой себя отвлекшись от темы. Джулия изумлённо посмотрела на неё.

— Это вы о ком сейчас говорите, если не секрет?

— О твоём знакомом. Кастор Бэнкс, дружок Сандры Джозефин Вайтфейс. Ничего, за свой грешок он уже поплатился, — она весело усмехнулась.

Но Джулия вздрогнула, услышав знакомое имя.

— Кастор… — её голос едва заметно дрогнул, — нет, он не мог ничего такого сделать, это какая-то ошибка, — она отрицательно замотала головой. Нет, не могла она это принять. Не верила она в это. И верить не собиралась.

— Тоже не веришь в его виновность? Видела бы ты, как он из кожи вон лез, лишь бы не говорить ни слова про свою обожаемую Девушку-бурю. Он же теперь горой за Посвящаемую встанет.

— И что вы с ним сделали? — спросила девушка, стараясь вложить в свои слова как можно больше равнодушия.

— Проверила на нём действие усовершенствованного детектора лжи.

— И как он?

— Детектор? Или Кастор?

— Оба.

— Знаешь, вполне недурно. Отдыхают в комнате пыток после тяжёлого рабочего дня.

Джулия демонстративно закатила глаза. Шуточки Президента всегда были либо несмежными, либо к не месту. И это раздражало.

— Прибор прошёл проверку на прочность?

— Да, и он полностью готов к использованию. Правда, чуть не сжёг своего создателя…

Секретарша окинула Президента грозным взглядом, вернее, не совсем грозным. Осуждающим. И только ей это разрешалось. Вот такая была у неё привилегия.

— Что, затосковала по своему другу? — изумлённо спросила Коллендж. Изумлённо, потому что не думала, что это столь незначительное событие могло так тронуть её секретаршу. А как та не пыталась это скрыть, но это было видно. Ей явно было не всё равно на судьбу Бэнкса.

— Давайте перейдём к другой теме, — спокойно заявила Джулия.

Джулия и Кастор были друзьями. Наверное, даже лучшими, хотя говорить о подобных категориях было смешно. Они часто работали вместе над созданиям различных сывороток, новых приборов и устройств. Засиживались за работой, данной им Президентом, часами.

Она была сильна в химии, он был силён в физике и информатике, что очень помогало с технической стороны их экспериментов. Друг без друга они работать не могли, только в команде. Во всех проектах.

Но она пробыла здесь намного дольше, чем он. Сколько Джу себя помнила, она всегда была тут. Играла в коридорах сектора С, училась писать и читать. Полюбила науку.

Она выросла в Штабе Хранителей. Выросла со всеми ними. Привыкла жить по их правилам и особо не жаловаться. Система эта её вполне устраивала и она не имела к ней каких-нибудь больших претензий. Но иногда Президент была слишком… эгоистичной. Желала видеть лишь те проекты, которые бы пригодились ей самой, а на остальные закрывала глаза и просила отдать их кому-нибудь другому, но только не ей.

А Джулия и сама любила поэкспериментировать. Чисто для себя, не преследуя какой-либо великой цели. Иногда она показывала результаты Аманде, но чаще всего предпочитала оставлять всё в тайне. Ведь иначе у неё развилась бы настоящая зависимость от Президента.