Таня Фрей - Хранители. Посвящаемая

Маме, папе и Алекс.

Вы всегда рядом, когда это нужно.

Sudden as thunderpeal

Awakening comes with a burst of cold

Act like it's not for real

But I'm disarmed by the way things go.

Ocean Jet — A Part of You

Всё готово. Завтра… Это должно было случиться завтра.

Она посмотрела на монитор. До завтрашнего дня оставалось три часа.

Через каких-то три часа должен был настать день расплаты. За всё в жизни надо платить. Как ни крути, но без этого никак.

Лампа как-то странно скрипнула, словно не поддерживая мысли своей хозяйки. И вновь настала тишина. Идеальная тишина. Тишина для идеалов мира.

Два часа пятьдесят восемь минут.

Ожидание мучительно. Но уж что-что, а оно того стоило.

Скоро, очень скоро…

Пятьдесят лет назад точно так же ждали его. Теперь они ждут её. Стоило ли проводить между этими событиями параллели? Да, конечно, стоило. Два рубина. Два кокона мыслей. Два человека, которые были переплетены невидимой ниточкой судьбы.

Memoria est signatarum rerum in mente vestigium.

Память — это след вещей, закрепленных в мысли.

Мысль — это Хранилище.

А потому они оба очень важны.

Этой ночью ей приснится тот же сон, что и ему тогда. Сон — это гораздо больше, чем просто отдых. Сон — это дверь в другое измерение. И сон — это ещё и способ манипуляции.

Она увидит дверь. Откроет её, ведь ей, как и любым другим человеком, управляет страшная сила — любопытство. А дальше её понесёт пространство. Вниз. Она увидит то, что не увидит другой. Рождение мысли. Рождение того, что заполняет сознание. И когда оно наполнится доверху, она проснётся.

Она ничего не поймёт.

Он тоже тогда ничего не понял.

Но непонимание не может длиться долго.

Оно иссякнет, когда она увидит.

***

Сандра отдёрнула штору и посмотрела на улицу сквозь оконное стекло, которое снаружи уже основательно покрылось каплями. Да, вечер. Да, гроза. И да, сейчас в парке её ждёт лучший друг, и она просто не может не прийти.

Гроза в этот день бушевала невероятная. Сколько Сандра себя помнила, в Нью-Йорке, из которого выезжала очень редко, никогда такого хоть и красивого, но не менее опасного зрелища не видела. Конечно, объяснение происходящему имелось — если открыть любую статистику, то по ней будет видно, что в мае здесь выпадает наибольшее количество осадков. Однако девушка не помнила, чтобы за неполные восемнадцать лет её жизни такое хоть когда-нибудь было.

Она наполовину застегнула свою кожаную куртку, последний раз взглянула на своё отражение в зеркале. Нет, всё-таки волосы в косу заплетать не стоит. Сандра сдёрнула резинку, рассыпала по плечам свои светло-русые волосы, которые когда-то, лет десять назад, имели оттенок клубничного блонда, и вышла из комнаты, аккуратно прикрыв дверь.

Мать сидела в гостиной и листала какой-то глянцевый журнал. Делала она это обычно не из интереса к шоу-бизнесу или последним модным тенденциям, а так, от нечего делать. Кэсс иногда любила делать красивые коллажи, вырезая картинки из ежемесячных печатных изданий, а потом помещать их в рамки и вешать на стены.

— Сандра Джозефин Вайтфейс, — громко сказала она, не отрываясь от журнала, как только её дочь вошла в комнату. Раз она назвала её полным именем, значит, дело плохо. Сандра вздохнула и плюхнулась на диван напротив неё. Кэсс закрыла журнал, отложила его в сторону и строго посмотрела на дочь, хотя выглядело это довольно нелепо. Строгость была ей не к лицу.

— Да знаю я всё, мам. Но Маркус…

— Или головы нет у него, или вы оба свихнулись, — прервала её мать. — Хотя я в этом очень сомневаюсь.

— Да что такого плохого может быть в грозе? Мы встретимся в Проспект-парке, а оттуда уже пойдём в какую-нибудь кафешку, и всё! Он просто хочет показать мне одни ноты.

— Он не мог их тебе прислать? — недоверчиво спросила Кэсс.

— Нет. Нет, мам, ну ты не понимаешь, там просто…

— Ладно, — она вздохнула и взмахнула рукой. — Пусть будет по-твоему.

Сандра чуть не взвизгнула от восторга. Она крепко обняла маму и поцеловала её в щёку.

— Только сообщи мне, если сильно задержишься! — крикнула та ей вдогонку. Девушка улыбнулась и радостно выбежала из квартиры.

С Маркусом она была знакома с двенадцати лет, и хоть он и был старше её почти на два года, они общались так, будто являлись ровесниками. Возраст в дружбе — далеко не главное. У них были общие увлечения, и главным из них была музыка. Она-то их и связала: они впервые встретились на отчётном концерте, на котором Сандра играла соло на флейте. Она, ещё двенадцатилетняяя девчушка с маленьким носиком и задорными зелёными глазами, играла тогда на сцене во второй раз и уже не особо волновалась: все слёзы и переживания остались в том тёмном зале, в котором, как говорило присутствующим их обоняние, видимо, уже не первый день хранили какие-то стройматериалы, и куда зрители пришли не по собственному желанию, а потому что их вынудили.

Маркус на том концерте присутствовал как ученик другого музыкального кружка. Он играл на гитаре, правда, продержался на кружке в итоге недолго, предпочтя перейти на самостоятельное обучение. На концерте он услышал и фортепиано, и скрипку, и даже тромбон, но именно флейта и то, с каким трепетом Сандра относилась к этому инструменту, его зацепило. Когда она играла, производилось такое впечатление, будто флейта — часть её, что они вместе — неразделимый организм. А остальным участникам концерта хотелось побыстрее сбежать с этого представления.

А потом выяснилось, что они оба влюблены в книги, знают чуть ли не наизусть все серии «Скуби-Ду» и терпеть не могут фисташковое мороженое.

Теперь они часто проводили время вместе. И, честно говоря, у Сандры Маркус был единственным настоящим другом. Приятелей у неё было много, а друг — один. Благодаря той же музыке у неё была одна приятельница, Хлоя Раунд, но всё-таки Сандре казалось, что та не воспринимает её серьёзно. У неё была своя компания, и ей было намного интереснее обсудить каким лаком накрасить во вторник ногти, чем в какой тональности попробовать сочинить мелодию.

Сандра сошла с крыльца и распахнула зонт. Ему было уже, наверное, лет пять, а купить новый она всё время забывала. Нарисованные мордашки щенков улыбнулись нахлынувшему ливню, и зонт заметно потяжелел от воды. Девушка вздохнула и поспешила выбраться из лабиринта автомобилей, решивших припарковаться именно возле её подъезда, хотя вокруг места было предостаточно. Хорошо хоть, что у её небольшой семьи автомобиля не было: отец умер от рака незадолго до рождения Сандры, а мать считала, что за рулём женщине не место. Нет, у этого, конечно, были свои минусы, но плюсов она всё-таки видела больше. Не надо мыть машину, не надо тратиться на бензин, не надо выискивать место на стоянке…