Таня Фрей - Хранители. Посвящаемая

— Не волнуйся, это всего лишь моя голограмма, — сказала та. Голос вышел какой-то слегка дребезжащий, да и изображение то и дело подрагивало. Посмотрев на Сандру, Коллендж сделала удивлённое лицо.

— Ох, прости, — произнесла она. — Я и не знала, что ты захочешь вздремнуть. Надеюсь, ты меня не забыла?

Девушка захотела огрызнуться, но вовремя себя остановила: мало ли, вдруг голограмма умеет стрелять лазерными пушками.

— Вас трудно забыть, — натянуто улыбаясь, произнесла она.

— Вот и замечательно. Я решила, что тебе следует знать некоторые правила.

— Я слушаю, — Сандра сделала заинтересованный вид. Ну или, по крайней мере, попыталась его сделать. Аманда сложила руки.

— Во-первых, о существовании Хранителей ты обязана молчать, — начала она. Девушка засмеялась, раскачиваясь в позе лотоса.

— Вы серьёзно, да? Только не говорите, что все следуют этому правилу, потому что я вам не поверю! Если мы под землёй, то такие благоустроенные помещения трудно не заметить, не правда ли? Тем более как всё это существует?

Президент пропустила её слова мимо ушей. Она надеялась, что вскоре девчонка перестанет строить из себя самую умную и осознает всю важность происходящего. Но именно, что надеялась. Предсказать будущее сейчас было нельзя. Пока что.

— Во-вторых, никакой самодеятельности на территории комплекса не допускается.

— Это ещё что за дискриминация? Раздавать бесплатные тортики и распевать национальный гимн запрещено?

— Занимайся своей работой, а не думай, как бы отсюда выбраться, — сквозь зубы процедила Аманда.

"Интересно, я уже нарушаю это правило, или нет?" — подумала Сандра и усмехнулась.

— Только не говорите, что вы меня отсюда до конца моих дней не выпустите.

— Выпустим, если ты перестанешь со мной пререкаться! — не выдержала мисс Коллендж. Девушка подняла руки вверх, всем своим видом говоря, что готова исполнить любое её приказание, лишь бы добиться своего.

— В-третьих, пока что тебе запрещено покидать сектор А.

— Сектор? — переспросила Сандра.

— Наш комплекс, располагающийся под всем Нью-Йорком, разделен на 4 сектора.

Серьёзно, если бы сейчас у Сандры в руках был стакан, она б его выронила.

— Подо всем Нью-Йорком?

— Сектор А, в котором мы сейчас находимся, располагается под Бруклином. Сектор В — под Статен-Айлендом. Сектор С — под Куинсом и Бронксом. Сектор D — под Манхэттеном.

— Весьма странное расположение, — заметила девушка, — А что такого в этих секторах, что я не могу их посещать?

— Закон суров, но это закон, дорогая. Смирись с этим.

— А что, если я не буду исполнять эти ваши правила?

— Тогда прости, но мы тебя ликвидируем. Не очень-то красивый конец жизни, правда?

Девушка побледнела. Не соблюдаешь правила — смерть. И ещё непонятно, как именно тут привыкли убирать людей из жизни. Конечно, в Штатах есть смертная казнь электрическим стулом, но что-то ей подсказывало, что здесь действуют другие законы. Более жёсткие.

— Вы издеваетесь? — воскликнула она, — Из-за того, что кто-то нарушил идиотские законы подземных крыс, вы их убиваете? Самим-то всё это не кажется каким-то… несерьёзным?

— Это не игра, Сандра. Всё серьёзно. Мы не бандиты и не преступники, мы гораздо выше всех их. Мы — не простые смертные. Мы — Хранители. Мы храним за людей то, что сами они хранить не в силах. А знаешь почему? Люди слабы. Они не умеют делать правильный выбор. Дай им право на ошибку, они тут же им воспользуются.

— Так расскажите же, что вы храните! — ещё громче вскрикнула девушка. — Хватит играть в секретных агентов, или кем вы там себя вообразили!

— Мы храним мысли, чувства, эмоции людей. Их сны, их воспоминания. Их переживания, — Аманда проследила за реакцией Сандры. Та сидела и отрицательно качала головой, закусив губу. Казалось, она не могла поверить в происходящее.

— Нет, я не верю вам, — прошептала она. — Вы меня обманываете. Пытаетесь завлечь меня в какую-то свою игру, но у вас не получится, слышите меня? У вас никогда не получится меня изменить! — она ударила кулаком по валявшейся рядом подушке.

— Мы видим людей насквозь, — продолжила Коллендж. — Ты можешь сейчас говорить всё что угодно, но это не опровергнет того, что действительно происходит. Здесь и сейчас, в реальной жизни, а не придуманной.

Девушка запульнула подушкой в голограмму, но та пролетела сквозь неё, даже не исказив изображение. Глаза у неё опухли от слёз, которые никак не решались выкарабкаться наружу.

Сандре было тяжело сдерживать свои эмоции, но по-другому она сейчас не могла. Спустя минуту молчания, она посмотрела на Президента.

— Вы все тоже когда-то были обычными людьми, — тихо заметила Сандра, — И даже если я и стану Хранительницей, я не собираюсь забывать о том, кто я на самом деле.

— Ты станешь Хранительницей мыслей, Сандра. Ты даже не представляешь себе, как это важно и для тебя, и для общества, — Аманда подняла голову. — Но всё это будет возможно, лишь если ты поклянёшься нам в верности на сегодняшней Церемонии.

— Разве у меня есть выбор? — девушка горько усмехнулась.

— Выбор есть всегда. Запомни это. Вопрос только в том, между чем он стоит.

Голограмма немного потрещала и исчезла.

Сандра обхватила согнутые ноги руками и уткнулась подбородком в колени. Она не могла поверить в слова Аманды. И она не хотела этого делать. Но сейчас ей не оставалось делать ничего другого, кроме как изображать подчинение. Во имя своего же спасения.

— Как там Питер?

Миранда в ответ просто пожала плечами.

— Мы не особо общаемся последнее время, — отмахнулась она.

— Вы вообще по жизни не особо общаетесь, да и близки вы, насколько я знаю, никогда не были, — заметил Энсел. Сейчас они сидели в его машине. Перед Церемонией им надо было успеть заскочить домой, к родителям Энсела.

— Если б он вёл себя по-другому, то и всё было бы по-другому, — ответила Мира.

— Может, он по-другому не может, — сказал Энсел, раздражённо постукивая пальцами по рулю. Перед ними выстроилась целая колонна автомобилей, которые, казалось, являлись прямыми родственниками улиток, а теперь светофоров ещё и всучил им подарок в виде красного света.

— Его проблемы, — девушка фыркнула и откинулась в кресле.

— Он твой старший брат.

— Не смеши меня. Братья так себя не ведут.

— Кровное родство не опровергнешь.

Миранда отвернулась. Разговоры о Питере её особенно донимали.

Питер Блум, старший брат и один из лучших Хранителей. По совместительству ещё и уничтожатель сестринского велосипеда и её же нервов. Конечно, он мог вести себя так, как ведут себя старшие братья. Нередко он помогал ей, но чаще всего просто бесил.

Самое обидное, что его даже нельзя было назвать самовлюблённым кретином, ведь влюблён он был не в себя, а в Элис, Хранительницу чувств. По уши.