Ольга Резниченко - Светлое будущее: вето на будущее

Пронзительное, цепенящее… шепотом на ухо:

— Куда, зайчонок?

Резвый разворот. Лицом к лицу. Всё еще не выпускает из своей хватки — а потому мой рывок, да только глупо всё вышло, наивно: бес сильнее.

Шумные, поверхностные вдохи; бешено заколотилось, забилось в груди мое сердце, тщетно силясь превратиться в пепел. Взгляды наши сцепились в мертвой хватке.

Тонкие губы захватчика скривились в маниакальной ухмылке:

— А как же я? Ниче не забыла?

— Че те надо? Провел — и вали!

— Провел, значит? — колко, едко захохотал. — Ты охуела?! Че это было?!

— Че те надо?! Вон мой автобус! — киваю в сторону.

— Уехал твой автобус! — жуткое, приговором. Пытаюсь вырваться, хотя бы обернуться, уловить взглядом, хоть краешком глаза… удостовериться, что врет, что надежда еще существует…

Да… глупо: давно покатился по дороге мой спаситель, мигая поворотниками и паясничая стоп-сигналами.

— Отпустил! — еще один рывок мой — и демон поддался. Выпустил из хватки. Глаза в глаза.

Только сейчас на его щеке различила дюжую ссадину. Но улыбается, подонок, скалится… Будто садомазохист, наслаждается разразившимися страданиями.

— Че ты увязался? — рычу.

— Не комильфо [11] КОМИЛЬФО — приличный. как-то вышло.

— А ты знаешь такое слово? — дерзко, едва осознанно.

— А ты нет? — еще шире улыбка.

— Выполнил «долг» — и вали, — за грубостью топчу страх.

— Хорошая признательность, — терновая ирония.

— А че те еще надо, отсосать?

Заржал вдруг, на мгновение отведя в сторону взгляд. И снова глаза в глаза, а ну устах — традицией ядовитая змея-ухмылка:

— Да нет, не стоит. Боюсь, подавишься такой благодатью.

— Да пошел ты! — резвый разворот, и, молясь всем ведомым и неведомым святым, пошагала я прочь. Но рывок — и снова ухватил за руку. — Мне больно, отпусти! — сопротивляюсь. Тотчас обернулась, пытаясь убедиться в личности захватчика и половчее вывернуться, вырваться заодно.

— Да стой ты! — гаркает гневно, уже серьезно, хотя не без раздражения.

— Отвали! — еще рывок, еще удар… и сама не поняла, как сошла с тротуара в сторону зарослей. И снова чертова старая травма — подвернула уже и без того больную ногу на ровном месте. Его давление — моя неустойчивость и сумасбродство, ярость — рухнули, оба грохнулись на землю. Взвизгнула я испугано. Но только попыталась подняться, как тотчас подонок пресек возможность, стремление, забравшись на меня сверху, прибив обратно к земле. Лицом к лицу.

Темно, безлюдно… Страшно до одурения. Не там — так тут… настигла участь.

Мышцы сжались в камень в теле, погоняя малодушный трепет по жилам.

— Слезь, Сука, — осмеливаюсь на тихий рык.

И снова ухмылка… казалось, меня этот его больной сарказм уже насквозь пропитал, что вряд ли когда смогу забыть этот шальной оскал не то радости, не то превосходства.

— Че те надо? Че ты увязался? Че ты, как больной? — попытка сгрести его с себя.

— Кто тебя так? — внезапно, тихо, спокойно… но не без ехидности. С какой-то притворной, маниакальной нежностью… шепотом на ухо, обжигая кожу. Показательный, шумный, пробивающий до мурашек, вдох, захватывая мой запах, будто дикий хищник, учуяв жертву.

— Что? — недоумеваю. Чувствую, как предательская дрожь охватывает мое все тело, доводя до лихорадки пляса.

— Кто тебя довел до такого? — и снова… игривое, пошлое движение… грозя телесной прелюдией.

— До какого? — пытаюсь привстать, скинуть его с себя, но не поддается: будто стену толкаю. — Свали с меня! — отчаянно, едва уже не моля.

Но миг — и немного отстранился. Глаза в глаза. И снова бесовская улыбка:

— Скажешь — встану. Рассказывай, че это было?

— Ниче.

— Это я уже понял. А че еще?

— Я с тобой никуда не поеду!

Заржал вдруг:

— Дак…. уже как-то и не надо, верно? — вмиг пошло прокатился рукой по телу, опробуя, казалось, всю меня на ощупь, но нигде не на мгновение не задержавшись. Вдруг движение — и стащил с меня капюшон. Пытливый, изучающий взгляд в лицо — и тихо:

— Красивая…

Отчаянный, дерзкий… смертника, мой плевок.

Но даже не дернулся. Лишь только еще шире заулыбался:

— Зря, — сарказма оскалом. — Я же тебя… пока не обижаю.

— Слезь с меня! — и снова злобный мой рык, толчок.

— Не трону тебя, не бойся, — хохочет.

— Чувствую твое «не трону».

Ухмыльнулся, на мгновение отведя взор в сторону и облизавшись. И снова глаза в глаза:

— Рассказывай. Кто?

— Никто.

— Тогда что это было? Что за «дурка»?

— Да иди ты, — и вновь попытка моя встать — и вновь прибил собой обратно.

— Я же по нормальному… пока.

— Тебе какое дело? — сцепились взоры.

— Не люблю непонятки… особенно с моим участием. Че за подстава?

— Не было подставы. Я просила лишь провести… а не катать меня… невесть где и с кем. Знаю я эту вашу «плату» — за маленькую услугу свою «услугу» в рот пихаете… если не еще куда.

Заржал вдруг громко:

— Как поэтично. Так кто?

Отворачиваюсь. Странное, бешеное чувство внутри. И прошлое волной, и настоящее — колючей проволокой по телу, особенно ощущая… всего его, где только можно и нельзя, забыв всякое приличие.

— Я ж не отстану, — гогочет едко. И вновь дыханием обжег висок, ухо, шею, скользя им, будто лобзаниями.

— А обязательно… лежа об этом говорить? — и снова силюсь заболтать, задурить ему голову, усыпить бдительность… воззвать к чему-то разумному, доброму внутри этого… явно отмороженного на всю башку типА.

— А вертикально ты не хочешь. Видимо, только по горизонтали кровь в твой мозг доходит, на умные мысли толкая.

Глаза в глаза резво, отчего губы наши едва не соприкоснулись. С обидной, злостью… давясь уже слезами — эхом прошлого, жалостью к себе, сдаюсь позорно:

— Одноклассник. Доволен?

— А именно?

— Ты извращенец, что ли? — огорошено, и снова дергаюсь — тщетно.

— А че, не видно? — откровенно заржал. Губы еще ближе. Ухмыльнулся.

— Встань с меня, — злобно рычу. Отчаянная попытка в миллиардный раз столкнуть глыбу…

— Расскажешь?

— Нет.

— Ну, значит и я — нет, — и снова хохот.

— На выпускном! — криком. — Поехали компанией на квартиру «допраздновать». Ехали все — а добрались только шестеро. Вот на одного и не хватило дырки. Решил плату с меня взыскать… за столь прекрасную встречу рассвета. Доволен? Или еще подробностей?! — будто взрыв, вулкан очнулся внутри меня. Сама не знаю почему, зачем… но, что так долго во мне кипело, копилось… что никогда никому не говорила… сейчас вывалила, выплюнула незнакомцу в лицо. — Или тебе нужны все подробности? Как силой брал? Как до крови трахал? Как потом выбросил, как последнюю шлюху? Как потом еще ржали они с меня? Тебе это, Сука, надо? Да? Наслаждаешься? Тоже кайфуешь? Заводит? ДА, МРАЗЬ? Или тоже так хочешь?