Дон Делилло - Весы

Они занимались любовью на узкой кровати, закрывшись в комнате. Он чувствовал, что ей хочется еще, еще чего-то – еще тела, денег, вещей, развлечений, и он таинственным образом понимал это по ее движениям, в эти живые мгновения.

Ему платили полтора доллара в час за смазку кофейных автоматов. Ремонтник жаловался, что не может прочесть записей Ли в смазочном журнале. Жаловался, что не может найти Ли, что за ним приходится бегать по всему зданию. А Ли выставлял вперед указательный палец, поднимал большой и стоял так мгновение. Затем опускал большой палец и говорил: «Бах!»

Главного здания библиотеки на Ли-Сёркл больше не было. Пришлось спрашивать, где теперь новое. Он пошел на север, затем на восток и, отыскав здание, вынул из конверта плакат и развернул его. По углам листа проделаны дырки, в них вдета бечевка. Он повесил плакат на шею, остановился у входа и принялся раздавать памфлеты, которые получил по почте от комитета «Справедливость для Кубы».

Ли надел белую рубашку с коротким рукавом и черный галстук. На плакате он написал карандашом: «Viva Fidel».

Где-то через полторы минуты примчались федералы. К нему неторопливо подошел человек, улыбаясь так, будто встретил друга после долгой разлуки. Его звали агент Бейтман.

– Честное слово. Я не собираюсь вас беспокоить или арестовывать. Давайте где-нибудь сядем и поговорим.

Они направились в жалкого вида забегаловку у автовокзала «Трейлуэйз». Стоял ранний субботний вечер, внутри никого не было. Они сели у стойки, и какое-то время изучали меню на стене. Агент Бейтман, наверное, был моложе, чем показался с первого взгляда, – со своей удлиненной головой и намечающейся лысиной он походил на школьного учителя или преподавателя естественных наук из телесериалов.

Одно у него было хорошо – ботинки, которые сияли на все четыре измерения.

– У нас в местном отделении есть на вас досье. А я – тот, кто им занимается.

– Вы ведете на меня досье?

– Со времен вашего дезертирства. Нам присылают запросы, поскольку вы здесь родились.

– Я люблю высокие потолки в старых домах и виргинские дубы.

– Потому вы и вернулись сюда?

– Со мной уже беседовал агент Фрейтаг.

– То было в Форт-Уорте. А я в Новом Орлеане.

– Россия для меня закончилась. Это было давно. Почему я не могу спокойно жить, чтоб никто ко мне постоянно не лез?

– У меня есть одна теория. Знаете, в этом мире нет ничего сложнее, чем жить обычной жизнью. Это самое трудное, осмелюсь сказать.

– Что вы хотите? – спросил Ли.

– В данный момент? Сэндвич с поджаренным сыром и хрустящим беконом, что невозможно, поскольку они поджаривают все вместе, и сыр готов раньше, чем бекон. Закон физики. И получается бледный дырчатый бекон. Я знаю о вашей переписке с комитетом «Справедливость для Кубы» в Нью-Йорке и Социалистической рабочей партией, и так далее. Обычный перехват писем. Я могу потратить часа четыре в день, чтобы испортить вам жизнь. Буду ходить к вам на работу. Буду выписывать повестки, чтобы вас, вашу жену и родственников допрашивали и еще раз допрашивали до скончания века.

Плакат по-прежнему висел на шее Ли.

– Или же посидим и поговорим о наших общих интересах. Например, вам же хочется продолжать политическую деятельность, и чтобы никто не докучал каждый божий день.

– А вам чего хочется?

– Сейчас принимаются жесткие меры. Эти антикастровцы отбились от рук. Есть группа под названием «Альфа-66», которая совершает молниеносные налеты на советские суда в кубинских портах. В Вашингтоне очень недовольны. Это создает неудобства для правительства, и там намерены остановить их. В Бюро поступил приказ собрать сведения против группировок, которые переправляют оружие и совершают набеги.

Ли пришло в голову, что этот человек считает, будто он выполнял какую-то работу для агента Фрейтага в Форт-Уорте. Должно быть, в досье указано, что он марксист, готовый сотрудничать, ха-ха, или же политический информатор по совместительству.

– У нас в городе есть детективное агентство, – продолжил Бейтман. – Оно является нервным центром антикастровского движения этого района. Во главе офиса человек по имени Гай Банистер. Бывший фэбээровец. В общем-то, мы с ним по одну сторону. Постоянно обмениваемся информацией. Но иногда есть необходимость что-то поменять тут или там. Я хочу проникнуть в организацию Гая Банистера. Мне нужна щелка, трещина в стене. Кстати, хочу спросить. Вы поехали в Россию от морской разведки? Я знаю, что с пульта в Форт-Уорте туда ушло сообщение.

– У них была программа засылки ложных дезертиров.

– Вписывают людей. Об этом я знаю.

– В морской разведке есть «серые зоны». Я как раз из такой.

Видимо, Бейтман оценил его замечание.

– Так и надо, – сказал он, – потому что в нашем городе настали времена, когда белое – это черное, и наоборот. Другими словами, люди переворачивают все понятия с ног на голову. – В голосе его послышалось воодушевление. – Банистер вербует студентов. Его студенты пробираются в лагеря и наблюдают за действиями левых. Вы в студенческом возрасте. Вам знаком язык правых и левых. Вы знаете, что такое Куба.

– То есть я прихожу к Банистеру и прошу дать мне задание, а на самом деле я доносчик Бюро?

– Мы употребляем слово «информатор». Не нужно этих мерзких неприглядных терминов. Как вы смотрите на то, чтобы вас продвинули в этом направлении? Вы удивитесь, насколько высок статус некоторых наших информаторов. Даже не особо задумываясь, могу сказать: мы могли бы содержать ассоциацию выпускников немаленького колледжа.

Какое-то время они смотрели в свои тарелки, обдумывая ситуацию. На стене выцветшая надпись – «Счастливого Рождества».

– Так что, мне продолжать? В этом деле подразумевается доверие. С ним сложно справиться. Здесь требуются определенные качества. Дело риска и случая. Но здесь и полное доверие. Поддержка со всех сторон. Вот что я даю информатору.

Ли невозмутимо ел.

– Все будет происходить примерно так. Вы придете в контору Банистера. Прямо за углом от вашей работы, очень удобно. Скажете ему, что вы бывший морской пехотинец, и упомянете, что имели контакт с Бюро в штате Техас. Дайте понять, что вы ярый противник Кастро. Скажите, что хотите представить себя левым и проникнуть в местные организации.

– Я могу сказать, что сам организую группу.

– Это мысль.

– Местную компанию, типа комитета «Справедливость Для Кубы».

– Это перспективно.

– Мне могут прислать сколько угодно памфлетов из Нью-Йорка, и к тому же анкетные бланки.

– Многообещающе, – сказал Бейтман. – Скажете Банистеру, что организуете в городе филиал. Туда потянутся поклонники Кастро. Вы соберете имена и адреса. Банистер любит длинные списки.