Михаэль Шаранг - Сын батрака

— Двести восемьдесят выжимает, рехнуться можно, — сказал он.

— Сиденья красивые, — сказала Эрна.

— А удобные какие! И вообще все… — проговорил он с уважением. — Самое меньшее — двести лошадиных сил.

— А в твоей?

— Что в моей?

— Как что? Ты ж небось думаешь, что у тебя тоже спортивная машина?

Эрна засмеялась, как будто удачно пошутила.

Франц удивился: то она кажется совсем взрослой, то опять девчонкой.

— В моей — две лошадиные силы.

— Это значит, погоди-ка, — она задумалась, — в сто раз меньше.

— Ну да, — отвечал он, — но зато эта и стоит в двадцать раз больше моей. А хозяин как пить дать зарабатывает в двадцать раз больше меня.

— Если ты возьмешь ученическую компенсацию… Но ведь ты с завтрашнего дня будешь получать жалованье! — сказала она.

— Я уже получаю.

— И сколько это будет? — спросила Эрна.

— От пяти до шести тысяч шиллингов, так я думаю. Это без сверхурочных.

— Очень даже неплохо.

— Да, по сравнению с тем, что ты получаешь в магазине. Но вообще-то… Ты же видишь, есть люди, получающие в двадцать раз больше.

— Это выходит, — подсчитала она, — больше ста тысяч шиллингов в месяц. Так не бывает.

— Почему не бывает?

— Столько получает, наверно, только федеральный президент.

— Значит, все-таки бывает?

— Президент, — отвечала Эрна, — единственный, кто столько зарабатывает.

— А миллионеры? — поинтересовался Франц.

— Миллионеры, — разъяснила Эрна, — они вообще не зарабатывают.

— Ах, вот как, они получают все в подарок.

— Я считаю, — продолжала Эрна, — что миллионы у них не от жалованья. У них есть фабрики или большие магазины.

— А менеджеры? — сказал Франц, начинавший терять терпение.

— Какие еще менеджеры?

— Ну сама подумай, — отвечал он, — если у кого-то есть фабрика и несколько сот рабочих, то не думаешь же ты, что он сам со всем этим управляется. У него есть менеджеры!

— Менеджеры! У нас их не бывает! — заметила Эрна. — Разве что в Америке.

— А директора и генеральные директора, как быть с ними?

— Это и есть менеджеры?

Франц искоса взглянул на Эрну. Она не заметила его взгляда, потому что рассматривала, как одеты другие женщины, встречавшиеся им на пути. В основном это были венки, и Эрна проверяла, не отстала ли она от моды. Нет, решила она, ничуть.

Франц засомневался, так ли уж умна Эрна, как он полагал. Конечно, ее отец был секретарем общины и в деревне считался «интеллигентом» наравне с доктором, священником, директором школы и обеими учительницами. Что-то, конечно, и ей передалось, тут уж спорить не приходится. Тем более его раздражало, что она предпочитает выяснять, у кого красивее туфли, а не говорить с ним о менеджерах. Но он не позволил себя отвлечь.

— Наплевать тебе на то, сколько зарабатывает менеджер, — сказал он, — главное, ты сама зарабатываешь шиш с маслом.

Этого она не могла так оставить.

— А я подожду, пока ты станешь менеджером.

— Придется подождать еще несколько лет, — отвечал он.

— Прекрати, — сказала она, — нашему брату надо радоваться, если просто хватает на жизнь.

— Вопрос в том — на какую.

Франц не сдавался. Этот разговор уже начинал действовать Эрне на нервы. Она обхватила его за шею обеими руками и прижала к себе. Он почувствовал: ей хочется прекратить разговор. Но до того разошелся, что решил во что бы то ни стало довести его до конца. Однако ее нежность польстила ему, и он ответил ей тем же.

Они добрались до «Лесной корчмы», но заходить в ресторан не стали. Танцы начнутся только в пять. Они пошли дальше по холмам, где среди редкого леса им часто попадались обширные поляны. Франц рассчитывал где-нибудь там найти уединенный уголок. Тогда они могли бы полежать в теплой траве на границе тени и света, а если уж они улягутся, все остальное произойдет само собой.

— Вероятно, и вправду нет смысла, — сказал он, — задумываться над тем, что будет. Можно, конечно, постараться, чтобы тебе сегодня было хорошо. Но как сделать, чтобы было хорошо и впредь?

Эта логика не устраивала Эрну.

— Зачем же в таком случае, — спросила она, — я учусь на заочных курсах?

— Я и сам не раз задавался этим вопросом, — сказал Франц.

Такого ответа она не ожидала.

— Сколько раз я тебе говорила, что не собираюсь всю жизнь торчать за прилавком. С годами от этого ноги вот такие делаются. — И она показала руками какие — как ствол большого дерева.

— А если сидеть в конторе, — сказал Франц, — то задница будет вот такая. — Он показал дерево еще большей толщины. — И потом, в какой это конторе Сент-Освальда ты собираешься сидеть?

— Думаешь, я век буду вековать в деревне?

«Может быть, — подумал Франц, — она все-таки умнее меня. Может, у нее есть разные планы и она действительно знает, что будет через год. А не бросит ли она меня тогда?»

— Я бы тоже не прочь сдать экзамен на звание подмастерья, — сказал он. И немного погодя: — А может, есть еще какие-нибудь курсы?

— Конечно! — сказала она так решительно, словно хотела посоветовать ему тут же начать учебу.

— Тебе, видать, не больно-то нравится моя профессия? — спросил он.

Ему следовало бы знать, что на эту удочку Эрна не клюнет.

— Если мне не нравится твоя профессия и если ты мне не нравишься, то зачем, спрашивается, я с тобой встречаюсь?

Это прозвучало так коротко и ясно, что сбило Франца с толку. Он не знал, о чем говорить — о менеджерах, курсах или о будущем.

— А я был бы рад, — произнес он наконец, — если б все осталось как есть. Как сегодня, например!

Это она уже однажды слышала. И потому испугалась, что все опять начнется сначала.

— Уже завтра, — сказала она, — все будет совсем по-другому, чем сегодня. И сразу два дня, как теперь, у нас еще неизвестно когда выберутся. Не раньше чем к дню всех святых.

Тут он должен был ей возразить. Ему вовсе не хотелось поддаваться дурному настроению.

— А как насчет отпуска? — спросил он. — Поедем летом к морю, что ты на это скажешь?

— Да, — сказала Эрна, помедлив немного, — хорошо бы.

— Ну, вот видишь.

— А почему же ты только сейчас заговорил об этом? — продолжала она. — Мне надо ведь подготовиться, купальник купить.

— Кто говорит, что нам непременно надо ехать в июне или в июле? Поедем в августе. Тогда у нас будет вся июльская зарплата, а если скинемся, выйдет около десяти тысяч шиллингов.

— Брутто, — загадочно произнесла Эрна, — если вообще…

«Нет, — подумал он, — сегодня у меня с ней ничего не выйдет».

Он обхватил ее и с каждым шагом все теснее прижимал к себе, покуда они уже не могли ступить ни шагу. Потом обнял и поцеловал.

Она ответила на его поцелуй, правда не слишком страстно. Но все же.

Франц поднял ее и нес на руках, пока не отошел довольно далеко от дороги. Она закрыла глаза, и голова ее двигалась в такт его шагам.