Николай Беляев - Два дня перед каникулами

- Давай попробуем, - криво улыбнулась в ответ на невысказанный вопрос Маша.

Подоконник был довольно низким, влезли в окно без проблем. В холле, отделанном панелями тёмного дерева - впрочем, довольно обшарпанными, - было мрачновато, свет сквозь окна почти не проникал - теневая сторона... Справа - стойка, вроде гостиничной... Так тут что, гостиница была? Впрочем, явно не частный дом - для частного слишком шикарный, да и эту, как её... коммуналку в таком особнячке никто делать не будет. А вот гостиница, особенно ведомственная, от той же ГЭС - вполне... По скрипучей (ещё тогда скрипучей!) деревянной лестнице поднялись на второй этаж, но... безрезультатно. Чувства прохода не было и в помине.

Зато появилось другое чувство, давящее ощущение, похожее на нехватку воздуха - ничего подобного ребята ещё не испытывали. Мишка списал было это на усталость, отсутствие сквозняков и полутьму, и спохватился, лишь когда Маша, внезапно обмякнув, сползла на пол, да так и осталась лежать.

Парня как током ударило. В голове начало плыть, и он вдруг понял, что если не выберется из дома сейчас же, моментально - то свалится рядом с Машей. Его качнуло, он опёрся о стенку... так, спокойно. Машу оставлять здесь нельзя.

Он подхватил одноклассницу подмышки - тело её было вялым, неподатливым, и словно стало втрое тяжелее. С огромным трудом взвалил на себя. Лестница... как бы не навернуться, она узкая, крутая... Перед глазами плыли круги, уши словно заложило. Площадка... впереди ещё десяток ступеней... Машины кроссовки безвольно стукали о балясины перил. Холл... До окна - каких-то пять шагов...

"Спасайся", - заботливо шепнул внутренний голос. - "Потом вернёшься за ней".

Бросить Машу? Выскочить, отдышаться? А если будет поздно? Нет уж, чёрта с два...

Мишке казалось, что он заорал, чтобы прогнать одурь, но на самом деле это было лишь сипение. С огромным трудом перевалил Машу через подоконник, едва не споткнувшись и не сорвавшись, перелез сам, потащил девушку за собой, еле удержал, чтобы она не свалилась на крыльцо... Дурман не проходил, и парень, еле держась на ногах, привстал и захлопнул раму окна.

И как отрезало, словно выключателем щёлкнули. В голове прояснилось моментально, свежий воздух хлынул таким потоком, что Мишке показалось, будто его вот-вот вырвет. Вскрикнув, судорожно глотнула воздух и открыла глаза Маша. Села на крыльце, озираясь, не понимая, где находится:

- Миш... Что это было? Где мы?

- На улице, в Октябке, - буркнул Мишка, тяжело опускаясь на ступеньку крыльца. - А что это было, я... не знаю. Что было с тобой?

- Я даже не поняла, - удивлённо пожала плечами Маша. - Просто, раз - и я здесь. Что там случилось, в доме?

- Ты сознание вдруг потеряла. И я чуть не потерял. Еле успел тебя вытащить...

Машины глаза округлились:

- Это... как? Ты меня спас?

- Ну не всё ж тебе меня спасать, - грубовато отшутился Мишка, отвернувшись, чтобы не смотреть Маше в глаза. Но краем глаза увидел, как изменилось её выражение лица.

А ведь я её и правда спас, подумал он. Вдруг не удалось бы вернуться за ней в дом? Его аж передёрнуо.

- Странно, что же это было такое, - вслух подумал он.

- Мы залезли в запертый дом, Миш, - тихо сказала Маша. - Взломали и влезли. И кто-то нас таким образом наказал...

- Какой запертый? Мы сюда пришли через запертый дом!

- Хозяин же сказал, что ты попросился. Так?

Мишка замер на полуслове. А ведь действительно, в тот дом он попросился. А после этого ни в одно запертое, именно запертое здание ребята заходить и не пытались - так, ходили вокруг!

Вот те на. Так вот как проблема воровства тут решается. Вор просто не выйдет с украденным... Ничего себе, слепок мира, резервная, мать её, копия...

Так. А как тогда искать проход, если запертые места недоступны? Вокзал. Вокзал должен быть в любом случае общедоступным. Срочно на вокзал!

- Маш, поехали-ка отсюда. Чем скорее доберёмся к вокзалу, тем скорее выберемся...

На железнодорожную насыпь подниматься не стали - проехали по грунтовке под мостом и свернули налево, на Старую Дорогу. Привычного ряда рослых тополей вдоль её не было и в помине, деревья росли разрозненно. Справа плавно поднимался холм, дорога поначалу шла как бы в ложбинке, потом выскочила на ровное место, пошла вдоль деревни.

К Борисовой Горе решили даже не сворачивать - конечно, пять-шесть домов её сохранились и спустя восемь десятков лет, но вряд ли можно определить, какие именно. Без привычных многоэтажек и огромной вышки-ретранслятора местность выглядела чужой и пустой, словно лунный пейзаж, несмотря на обилие зелени. За деревьями виднелось какое-то сравнительно крупное здание, вроде даже двухэтажное.

По мере приближения к станции справа раскинулась густо поросшая деревьями и камышом прогалина, и ребята не сразу сообразили, что это пресловутое "болото", не осушенное и к началу XXI века... А сейчас - почти лес, надо же. Слышалось журчание речушки.

По правую сторону дороги пошли деревенские дома, в садах густо и душно цвела сирень, оживляя день, ставший уже пасмурным - солнце закрыли набежавшие c запада тучки. А вчера вечером их не видели... или до заброшенной деревеньки они просто не дошли? Слева начались заборы чисто железнодорожного вида. Улица резко свернула вправо - так, значит, мы уже на Партизанской улице... интересно, как она тогда называлась? Появилось мощёное покрытие, улица прямо, как стрела, ушла перпендикулярно железной дороге - ребята не сразу узнали в большом здании, в которое она упиралась вдали, железнодорожный дом культуры. Надо же, тоже довоенный! Мишка был уверен, что его построили уже после войны.

Так. Вокзал. Надо идти вдоль железной дороги... А вот и улица имени Железного Феликса - правда, тут она тоже мощёная. Удивительно, но дома по правой её стороне Мишка помнил, хоть и не застал их "вживую" - эти одноэтажные то ли бараки, то ли многоквартирки, в которых жили железнодорожники, иногда мелькали на старых фотографиях города, которые периодически выкладывали в городских группах "вконтакта". Значит, слева будет железнодорожное училище...

А вот училища и не было. Заглянув в щели забора, ребята с удивлением обнаружили железнодорожное депо. Здание-то смутно знакомое - так вот откуда полукруглая форма училища! Вдоль "полумесяца" фасада здания шли огромные ворота, выходящие на громадный решётчатый поворотный круг. Для разворота паровозов, вспомнил Мишка - как-то, уже давненько, они с отцом ходили в железнодорожный музей в Питере.

Да, изменился город... Вот тут, слева, потом будет хлебозавод, а сейчас стоят бараки. А вон там, справа, будет почта, сейчас же видны лишь большие, двухэтажные сараи во дворах домов, рядом сложены поленницы дров - ну да, печное же отопление... За домами, на улице Коммунаров, видно здание школы. Какая-то мысль мелькнула в голове, но сразу же ускользнула.