Ольга Брейнингер - В Советском Союзе не было аддерола

– Мона, – торопливо начал Александр еще до того, как я успела поздороваться, – вы меня извините, это ужасно некрасиво, но на работе были проблемы, пришлось задержаться.

– Вау, – перебила его я, – это Ducati Monster, да?

– Он самый, – ответил Александр, – четырнадцатого года. Ездили когда-нибудь на таком?

– На таком – точно нет. Ладно, будем считать, что вам как раз повезло, потому что я все лето никуда не спешу, – сказала я, и мой спутник засмеялся.

– Ну, в смысле, это никак не связано с Ducati, – стала оправдываться я. – То есть почти не связано.

Александр протянул мне шлем.

– Давайте помогу застегнуть.

Затягивая мне ремешок под подбородком, он улыбнулся.

– Это у вас недавно?

– Что недавно? – переспросила я.

– Очень идет. И шлем, и новая прическа. Я видел в фейсбуке, на последних фотографиях вы были еще с другой прической.

Случайное напоминание оказалось внезапно неприятным. Я восстановила фейсбук после полутора лет отсутствия совсем недавно, после приезда в Москву, – оказалось, что он срочно был мне нужен, чтобы общаться со всеми своими новыми кузенами и кузинами. А удалила я его, когда начала пить литий, – так что фотографии там были по большей части очень давние. С тех пор я похудела, потеряла половину волос и отрезала длину.

– Вроде не так уж и недавно. Мне тоже так больше нравится! – сказала я. – Ну что, едем?

Поездка по вечерним улицам еще едва знакомого, но уже своего и уже любимого города на машине и на мотоцикле – две совершенно разные вещи. В машине ты – наблюдатель. На мотоцикле – владетель, осматриваешь свои территории, наслаждаясь опьяняющим чувством свободы, которую дают скорость и бьющий в лицо ветер. Даже на унылом Брайтон-Бич, где я впервые села на мотоцикл, серые контуры зданий превращались в размытые от быстрой езды тени Элизиума – что уж говорить о таком городе, как Москва, где было всё – сотни огней, шум дикого мегаполиса, широкие улицы, предупреждающие гудки автомобилистов, выплескивающиеся из театров после спектаклей толпы людей в костюмах и вечерних платьях, шествия кришнаитов, очереди у выходящих на улицу окошек «Макдоналдс» и устремленные в небо сталинские высотки. После такой поездки – а я ведь даже не упомянула Ducati! – захватывает поток упоительного детского восторга, посреди которого мы с Александром даже не заметили, как перешли с «вы» на «ты». Мы оставили мотоцикл на Смотре на Воробьевых горах, и шли вдоль набережной. Это был прекрасный вечер, у которого, впрочем, были и свои темные нотки, которых не замечал Александр, но которые то и дело царапали меня, как наждачная бумага. Александр расспрашивал о моей поездке, просто о жизни – простые, естественные вопросы, отвечая на которые мне приходилось маневрировать между правдой и теми ее версиями, где опускалось то, о чем я не могла или не хотела говорить, – и это было неприятно. То одна, то другая фраза падали в болезненную зону – события прошлого года, взлеты и падения, мой уход с работы, мои планы на будущее. От последней темы у меня закололо где-то в груди, или, может, у основания шеи, и еще в запястьях и под коленками, подкашивая ноги.

– Пока не знаю, – стараясь не выдавать нервозности, я пожала плечами. – Это лето у меня такое, переходное. Я окончила Колумбийский, потом два года проработала в ООН, а этой осенью вроде как должна пойти в докторантуру.

– Вроде как – это как?

– Ну, я очень хочу пойти. Но пока еще сомневаюсь, – ушла я от ответа. – Вот, приехала на лето узнавать свои корни и разбираться, чего хочу… Кстати, а вот это что за здание?

– Стадион «Лужники», – ответил Александр.

– Точно – могла бы догадаться! Отлично смотрится. Ладно, а теперь ты расскажи, чем ты занимаешься. Из-за чего мне пришлось ждать сорок минут? Like, не совсем сорок, я тоже опоздала, – но все-таки.

– Ну, у меня свой бизнес. Точнее, я только начал свой бизнес, несколько месяцев назад. Надеюсь, что все пойдет, у меня куча планов.

– Очень интересно. И что это за бизнес?

– Барбершоп, – ответил Александр.

– Серьезно? – засмеялась я. – Так и называется по-русски?

– Ну да, барбершоп. Это, между прочим, самая модная тема в Москве.

– Извини, – сказала я, – просто немного смешно звучит по-русски, чуть-чуть выпендрежно, что ли. Но мне нравится, ты не подумай!

– Согласен, есть такое. Но, видишь, особенность работы в большом городе – надо успевать за трендами и за всем новым.

Я закусила губу.

– Ладно, не смейся. Просто Москва – это такой город, здесь всякие новые тенденции – как волны, то одно, то другое, без этого никак.

– Не переживай, – сказала я, – в Нью-Йорке тоже все время приходят-уходят такие волны. Просто мне показалось, что тут, в Москве, такие вещи… ну, это, like, подарок, который с собой привозят заграничные гости, и хотя у хозяев есть точно такое же свое, им больше нравится подарок. А так, честно сказать, Москва очень крутой город, – добавила я примирительно.

– Ну, нам еще очень далеко до Америки и европейских столиц…

– Поверь мне, многие европейские столицы вы уже во всем перегнали. Просто, кажется, у вас это до сих пор модно – считать себя хуже всех.

– Ух ты какая жесткая, – сказал Александр, – неслабо так припечатала.

– Да брось ты, – сказала я. – Лучше скажи, а где находится твой салон? Ой, прости, барбершоп!

– Все-таки издеваешься, – вздохнул Александр. – Недалеко отсюда, на Ленинском проспекте.

– Вообще не издеваюсь. А почему мы всё еще не там?

– Ты хочешь туда съездить? – спросил Александр, как мне показалось, обрадованно.

Конечно, я хотела – можно было даже не спрашивать.

– Подожди, пожалуйста, здесь, буквально одну минуту, – сказал Александр, когда мы подъехали, – хочу сразу включить везде свет, чтобы… ну, увидишь.

И я действительно увидела.

– Вау, – только и оставалось мне сказать, – на самом деле… вау. Здесь как в космолете… настоящий sci-fi [23]!

– Я знаю, – сказал Александр, одновременно и как будто оправдываясь немного, и явно с трудом сдерживая гордость, – это не совсем обычный дизайн для барбершопа, точнее, совсем необычный, но у нас была такая идея – сделать все в футуристическом стиле, это наша фишка. Думали над тем, как бы сделать что-то оригинальное, не так, как у конкурентов, и вот, белое и металл, как космический корабль.

– Здорово, – ответила я, – очень красиво, правда! Not your typical barber shop. [24]

– Пойдем, я тебе все покажу, – тронул меня Александр за плечо и повел в другой конец зала.

– Смотри. Сейчас мы в основном зале, он рассчитан на двенадцать человек. Здесь бар, ну, там чай, коньяк, виски у нас для всех посетителей бесплатно, и есть еще кофе-бар. Теперь проходи вот сюда, – он пропустил меня вперед. – Это кухня, она очень маленькая, только для работников, ну и мы стараемся по минимуму ею пользоваться, в космолете не должно быть запаха еды. Вот в этой комнатке – документы, бухгалтерия и все прочее; знаю, похоже, конечно, на кладовку, но, с другой стороны, больше и не нужно. Ну а это мое рабочее место, – поставил точку Александр, когда мы вернулись в основной зал, и провел рукой по стойке. – Здравствуйте, рады видеть, звонки, брони, счета… Добро пожаловать в космический барбершоп, гостья Мона. Что я могу тебе предложить? Ты пьешь по ночам кофе? Или чай? А лучше всего – наш фирменный напиток, чай с коньяком.