Эндрю Хёрли - Лоуни

Мистер Белдербосс, вздрогнув, проснулся и вцепился себе в грудь.

Когда служба закончилась и единственная спрятанная под алтарем свеча была вынесена для того, чтобы служить символом будущего воскресения, мы все вместе вышли наружу под дождь. Прислужник держал зонт над священником, пока тот по-быстрому сжимал по очереди ледяные руки прихожан в своих и произносил благословение Божье. Местные быстро исчезли, потерявшись в темных домишках, замерших под сильным дождем вокруг зеленой деревенской лужайки, и как только последний посетитель покинул церковь — а это был ковыляющий из-за боли в бедре мистер Белдербосс, — священник снова зашел внутрь и закрыл дверь.

— Что ж, — начала Мать, когда все вернулись к фургону, — по-моему, служба прошла чудесно.

Она говорила это Родителю, но тот остановился за несколько шагов позади нее и провел рукой по каменной резьбе, окружавшей боковую дверь.

— Я говорю, это была чудесная служба, — повторила Мать, но Родитель то ли не слышал, то ли не обращал на нее внимания.

Сдвинув очки на кончик носа, чтобы лучше видеть, он внимательно рассматривал изображения людей и демонов, сошедшихся в смертельной схватке.

— Это верно, — отозвался мистер Белдербосс. — Верно.

— Да что ты знаешь, олух несчастный, — вмешалась миссис Белдербосс, шлепая его ладонью по плечу. — Ты пропустил большую часть.

— Не пропустил, — возразил мистер Белдребосс, потирая плечо и улыбаясь, — я просто глубоко погрузился в молитву.

— Ну что ты чушь несешь! — вскрикнула миссис Белдербосс.

— Я бы назвала эту службу мрачной, — вставила мисс Банс.

Дэвид согласно кивнул с важным видом.

— Не могу сказать, чтобы служба мне понравилась, — заметила Мать.

— А я не сказала бы, что она мне не понравилась, — усмехнулась мисс Банс.

— Так, и где этот рыбак? — спросил отец Бернард, подводя Мать к фургону.

Мать устроилась впереди рядом с отцом Бернардом и указывала ему дорогу к деревянному домишке в этом Богом забытом углу, перед которым сидел человек с лицом, покрытом шрамами. Перед ним были разложены подносы с только что выловленными из Ирландского моря скатами, макрелью и злобного вида угрями. Во времена отца Уилфрида существовала традиция в Страстную пятницу останавливаться здесь, и Мать пришла в восторг, увидев, что лавка по-прежнему существует и все тот же самый человек по-прежнему собирает деньги, пользуясь помойным ведром в качестве кассы. Сдача возвращалась грязными деньгами, но Мать, похоже, совершенно не обращала на это внимания.

Мы ждали в фургоне, пока Мать и Родитель наболтаются с продавцом, а он завернет им рыбу в газету. Мимо нас проехал «лендровер» и затормозил неподалеку от лавки. Это была машина Клемента. Та же самая, что я видел на дороге за «Якорем». Паркинсон, человек-бык, вылез первым, бросив на нас взгляд, кивнул персонально отцу Бернарду и, не торопясь, направился к лавке. За ним последовал Коллиер со своей собакой. Оказавшись на земле, но по-прежнему на цепи, пес принялся обнюхивать все вокруг, затем залаял и присел на задних лапах посреди дороги.

— Это не те люди, которых мы видели по дороге сюда, преподобный отец? — спросила мисс Банс.

— Они самые, — ответил отец Бернард, недовольный тем, что Паркинсон выделил его среди других.

— Интересно, а где Клемент? — поинтересовалась миссис Белдербосс.

— Не знаю, — ответил мистер Белдербосс. — А что?

— Это же его «лендровер», разве нет?

— Ну и что?

— Так почему же они его взяли?

— Откуда я знаю?

— Ты думаешь, он им одолжил машину?

— Не говори глупости, Мэри.

— Я не говорю глупости. По-моему, они гадят тут друг другу. Разве нет?

— Далеко не так, — усмехнулся мистер Белдербосс. — Если они взяли «лендровер» Клемента, то это потому, что он им его продал. Или в обмен на что-то. В смысле, здесь далеко не всегда все решают деньги, но и бесплатно тут никто ничего не делает. У фермеров нелегкая жизнь, и благотворительность тут никто не может себе позволить.

Последним вылез пожилой мужчина, яростно кашляя в рукав. Он облокотился на «лендровер» и посмотрел в нашу сторону.

— Токсоплазмоз, — сказал мистер Белдербосс, кивая ему.

— Ох, успокойся ты, Рег, — вздохнула миссис Белдербосс.

Паркинсон и Коллиер подошли к рыбной лавке и закурили сигареты. Мать поздоровалась с ними — в конце концов, это были знакомые люди. Она попыталась разговорить их, те слушали, но не отвечали, а только ухмылялись. Коллиер принялся обматывать поводок вокруг локтя, чтобы утихомирить собаку.

— Кто это? — спросила мисс Банс, когда Мать и Родитель вернулись.

— Кто? — не поняла Мать.

— Вот эти, — сказала мисс Банс, указывая на мужчин из окна. — Не сказать чтобы они были очень дружелюбны.

Мать обернулась и посмотрела на мужчин, которые теперь, выбирая рыбу, смеялись вместе с торговцем.

— Ох, Джоан, вы и в самом деле слишком долго жили в Лондоне, — сказала Мать. — Здесь все по-другому. Вот, держите.

Она передала газетный кулек мисс Банс, одновременно устраиваясь на своем сиденье, и мы тронулись.

Мужчины смотрели нам вслед, Паркинсон кивнул отцу Бернарду, а Коллиер помахал рукой в черной рукавице.

Рыбный запах растекался по фургону, и «благоухание» все усиливалось, пока мы ехали сельскими дорожками обратно к дому.

Мисс Банс зажимала нос ладонью.

— Мне кажется, меня стошнит, — пожаловалась она.

Дэвид, потянувшись, взял ее за руку.

— Ох, ради бога, Джоан, — сказала Мать. — Только не надо сцен.

Мисс Банс отгоняла запах, махая рукой:

— Я всегда думала, что рыба, если она свежая, не должна так отвратительно пахнуть.

— Нет, это говядина, правда же? — возразила миссис Белдербосс.

— Курица, — усмехнулся мистер Беллдербосс. — То ли говядина, то ли курица.

— Послушайте, — сказала Мать, — мы много лет покупали рыбу в этой лавке, и ни разу не было случая, чтобы нам потом было плохо, правда? — Она посмотрела на Родителя.

— Никогда не бывало такого, — подтвердил тот. — Рыба всегда была очень вкусная.

— Ну, я вообще ее есть не буду, — заявила мисс Банс.

— Тогда останетесь голодной, — отрезала Мать.

— И очень хорошо, — парировала мисс Банс, — мы же не должны есть весь день напролет.

Мать закатила глаза:

— Это правило относится только к мясу, Джоан. Рыбу прекрасно можно есть, не так ли, преподобный отец?

— Думаю, мы можем рискнуть, — отозвался отец Бернард, переключая передачу, чтобы сбросить скорость на крутом повороте.

— Вот и хорошо. Я не уверен, что протяну до завтра с пустым желудком, — засмеялся мистер Белдербосс с заднего сиденья.

За поворотом мы нагнали человека, бредущего вдоль придорожной канавы.