Александр Семёнов - Опус номер девять ля мажор. Часть 2. Жизнь как музыка и танец

Андрей примерил концертный смокинг: вроде, не жмёт и не болтается, – порепетировал дома и назавтра во всём блеске выступил перед корабелами, среди которых оказалось на удивление много смуглых черноволосых индийцев. Даже хорошо, что он нечасто занимается этой работой: она не становится рутиной, не успевает приесться. Песни приняли на ура – и, конечно, была среди них первая, которую он спел вдвоём со смущавшейся, неуверенной в себе Олей в первый вечер знакомства:

«Чёрт побери, – подумал он, – если бы ещё дольше тормозил, она бы стала пророческой. А Олька всё поняла уже тогда…»

– Всё ясно с тобой, – внимательно посмотрев на него, сказал Георгий Вахтангович. – Влюбился. Поспешил, дорогой, у меня для тебя есть такие невесты, каких ты ещё и не видел.

В невесты Вахтангович определял, главным образом, стриптизёрш. На этом строгом празднике их не было, но Андрей часто работал с ними в сборных концертах. Гримёрка для артистов почти всегда была общей, и Андрей удивлялся: до чего деловито и бестрепетно переодеваются девушки в паузах между номерами, не обращая внимания на то, что рядом сидят печальный клоун, пьяный конферансье и дрессировщик с испуганной собачкой, умеющей считать. А в жизни они часто были милыми, скромными девчонками, с некоторыми из них Андрей знакомился очень близко и тепло. Но теперь всё это не про него, и не жаль ни капли.

А когда до возвращения Оли оставалось меньше недели, телефон Андрея вновь запел. И по мелодии звонка, и по номеру на дисплее было ясно, что на связи кто-то новый.

– Здравствуйте. Анатолий Страхов, директор ремонтно-реставрационной фирмы «Алмаз», – представился незнакомый голос.

Анатолий вместе с отцом – когда-то маляры, отложившие на полку высшее образование, а теперь владельцы собственной фирмы – весной раздобыли заказ на ремонт квартиры в новом доме. Точнее, квартиры на восьмом этаже и двух – на девятом, которые надо было соединить в одну. Хозяин хотел индивидуальную, ни на что не похожую планировку: для этого рабочим пришлось сломать и вывезти на свалку всё, оставив несущие стены с колоннами, перекрытия и окна. Разбили даже бетонную стяжку на полу, сделанную строителями, – для того, чтобы залить новую, замуровав туда пластиковые трубы для подогрева. Как всегда, начало работы было сплошной суетой и неразберихой. Архитектор запаздывал с проектом, смета не хотела утверждаться. Суммы выходили почти астрономические. Анатолий с Александром Николаевичем целыми днями не отрывались от телефонов: кого-то подгоняли, кого-то придерживали, кто-то торопил или успокаивал их самих. Толе пришлось забыть о поездке на Средиземное море, куда он собирался в августе. Летом он лишь дважды смог вырваться к побережью Финского залива, на сборы танцевального клуба, в котором занимался десятый год.

Наконец, проект был готов, перечислены деньги на все нужные счета. Рабочие, которых полтора месяца кормили обещаниями, повеселели и прорубили квадратный люк в перекрытии между этажами. Пока к нему подставили деревянную стремянку. Время было заливать пол. Утром со строительной базы пришли два грузовика: «Газель» привезла смотанные в барабан гибкие трубы, арматурную решётку и пробку для теплоизоляции, бортовой «ЗИЛ» – партию цемента и песка. Рабочие разгрузили машины и за день подняли по лестнице всё, кроме песка. На базе напутали – прислали его четыре тонны, но не восемьдесят мешков по пятьдесят килограмм, как было оговорено, а наоборот: пятьдесят – по восемьдесят. Носить на себе пятипудовые мешки рабочие оказались наотрез.

– Ну его на фиг, трясущимися руками потом работать, – так выразил общее настроение бригадир дядя Фёдор, когда Анатолий ближе к вечеру приехал на объект.

– А если рассыпать? – предложил Толя, глядя на небольшую с виду горку мешков под лестницей. – Один напополам?

– Целый день на это уйдёт.

– Надо позвать специальных людей, – предложил Мага, – а уж они будут рассыпать или так понесут, это их дело.

– Да, это, наверное, лучше всего, – согласился Анатолий. – Много будет материалов, мы задолбаемся и носить, и делать…

– Я в прошлом году работал с одним парнем, – вспомнил Герыч. – Плитку клали. Так он настоящий слон. Для него этот мешок – что подушка пуховая.

– У меня есть такие знакомые, – сказал Анатолий. – Силачи, блин, но все с приветом. Один… помнишь, Мага! – здесь Толя расхохотался и продолжал с трудом: – От зеркал шарахался. Мы уж стали их завешивать, от греха подальше. Ещё один был, как-то захотел больше денег. Я говорю: заплатил же, как условились… Накинул бы ему процентов двадцать, работа тяжёлая. Но он вдруг заплакал, как в детском саду. Лицо в цементе, сопли размазывает кулачищами!.. Я впечатлился и накинул двадцать пять.

– Нет, этот нормальный, – заверил Герыч. – Спокойный такой, ненапряжный совсем. Музыкант по образованию. У меня есть телефон, звони. Вдруг он свободен?

– Хорошо, скажи номер. Я со своего, – ответил Анатолий.

Андрей обрадовался нежданному предложению и в тот же вечер дозвонился до Володи, изнывавшего без дела приятеля по ремонтам. Назавтра в девять утра, в рабочих костюмах, перчатках с обрезиненными ладонями и пиратских косынках, они разглядывали кучу мешков под лестницей. Вроде, небольшая. Но оба знали, что это обманчивое впечатление. Нельзя поддаваться ему и рвать с места в карьер. Они вдвоём поставили мешок на подоконник, другой мешок – снова вдвоём – подняли Володе на плечи. Андрей взял груз с подоконника, напарники перекинули через головы пустые хвостики мешков и неторопливо, чуть разворачивая стопы, зашагали наверх.

– Ну, как ощущения? – спросил Андрей после четвёртого рейса.

– Придавливает, – ответил жилистый Володя, сам весивший не больше мешка. – Но пока вниз добежал, успел отдохнуть.

– И хорошо. До обеда справимся. Сто шестьдесят нормально будет? Чёрный Саня как-то просил двести, но это, по-моему, наглость.

– Думаю, нормально сто шестьдесят.

Среди рабочих, делавших ремонт, прежде Андрей знал одного Герыча, мастера на все руки. Утром, пока переодевались, и в перерывах между ходками, успел познакомиться с другими и заглянуть в чертежи, лежащие на столе. Несчётное множество комнат, лепные потолки, зимний сад, кинотеатр, тренажёрный зал с сауной… Сколько же здесь работы! Пока что мастера промеряли отвесами вертикальность голых стен и только присвистывали: в одном месте восемь сантиметров кривизны, в другом – целых одиннадцать.

– Это ещё не самое худшее, – сказал Мага, флегматичный аварец лет тридцати. – Тут мы сделаем картину с выставки.