Александр Семёнов - Опус номер девять ля мажор. Часть 2. Жизнь как музыка и танец

– Так это были вы? – спросила Валя, вся просветлев. – О-бал-деть восемь раз!.. Ксю! – она подтолкнула хозяйку в плечо, – ты слышишь? Я ведь тебе сразу сказала, он на кого-то похож! И вы нас совсем не помните, да? – вновь обернулась она к Андрею. – Ну, вот я сейчас так же посмотрю…

– Кажется, вспоминаю, – сказал не менее изумлённый Андрей. – Если бы вы так не выросли, сразу бы узнал. Вы сидели на третьей парте и были самые красивые.

– И совсем не на третьей, а на второй, – вмешалась Ксения, внезапно устремив на него почти осмысленный взгляд. – И не самые красивые… во всяком случае, я. И нам было очень интересно, вот и молчали…

– И потом ещё ждали вас… можно на ты?… – подхватила Валя. – А Наташка взяла и уволилась. И больше тебя не видели.

Тут на кухню вернулся Рома, и сестра насмешливо сказала ему:

– Пропустил самое интересное. Мы только что узнали, что донья Хуанита Мария Флорес – на самом деле дочь сеньора Хуана Марио Флореса, который двадцать лет назад пропал без вести, а сегодня вдруг воскрес. Вот так.

Вслед за Ромой в дверях появилась и Натали, не сводившая с него глаз.

– Извините… можно вашу гитару? – попросил Петя, до этой минуты молчавший.

– Да пожалуйста. – Андрей вынул гитару из чехла, протянул ему, и парень довольно верным и приятным голосом запел не что иное, как «Whiskey in the Jar» с неожиданно мягкими, вовсе не хулиганскими, какие больше подошли бы этой мелодии, русскими словами. Впрочем, узнать, что там случилось после первого куплета, когда герой принёс девушке букет неведомой травы, не удалось. Пётр только его и помнил; повторил раз, другой, сбился и начал снова…

– Да хватит уже, – прервала его Мужева. – Не можешь срать – не мучай жопу.

– Му-ужева… – укоризненно простонала Ксения.

– Enfant terrible, – покачала головой Оля, и enfant мигом обернулся к ней:

– При детях матом прошу не выражаться!

– А идёмте танцевать! – предложила Лиза, одноклассница из новой школы, рыженькая, с острым подбородком, похожая на сказочную лису. – Давайте в комнату!

– Да! – подхватила Валя. – Давно пора. Ксю, помнишь, как ты у нас на дискотеках зажигала! Я так тебе завидовала. Я так хотела стать тобой!..

– Будь собой. Будь водой, – ответила Ксения и, запрокинув голову, расхохоталась.

– Гуманоид, – проворчала Мужева, беря её под руку, в то время как Вика тянула вверх за другую, а Рома уносил в комнату остатки вина, по пути наливая себе, Марине и Сергею.

Ксения не сумела внятно объяснить, где у неё ключ от ящика стола и где сам ящик, в котором лежат диски; да в них и не было нужды. Музыкой вызвался быть Андрей и, не ломая заданное Петром настроение, налёг на весёлую ирландщину. Между делом он пристроил в этот ряд и тарантеллу из гаврилинской «Анюты», на свой вкус изукрасив её зелёным трилистником. Вволю наскакавшись по комнате, молодёжь запросила передышки. Маленькая Мужева и высокая Натали пошли на кухню покурить. Пётр двинулся было за ними, но Лиза, решительно удержав его за руку, заказала что-нибудь медленное. Андрей переглянулся с Олей, от тарантеллы даже не запыхавшейся, и заиграл «Отель Калифорнию». Пока все разбирались по парам, закончилось вступление, и Андрей, секунду помедлив, начал вновь с первого такта. Лиза чинно танцевала с Петром; Рома, глядя снизу вверх, поддерживал на ногах смеющуюся Ксению; Сергей, стараясь ни на кого не натыкаться, учил Валю шагам несложного фокстрота. Марина хотела пригласить Вику, но та отказалась и ушла в коридор говорить по телефону с папой. И тогда Марина без раздумий подошла к Оле и протянула руку.

– Н-ну давай, – согласилась Оля, – только я не умею.

– А тут уметь ничего не надо, – сказала Марина, взяв её за талию. – Слушайся и всё.

Оля слушалась так внимательно, что очень скоро оказалась прижата к ней вплотную, обеими руками обняла за плечи и закрыла глаза. Всю мелодию Андрей только на девушек и смотрел. По паркету, изредка сталкиваясь, переступали две пары ног: Олины тридцать восьмого размера, с высоким подъёмом и длинными пальцами, в почти прозрачных кремовых носках, и другие, едва ли тридцать пятого, – в бело-синих полосатых. Марина, ростом меньше чуть не на полголовы, вела очень уверенно, то на несколько шагов ускоряясь, но не выходя из ритма, то импровизируя какие-то восточные покачивания бёдрами, которые Оля чутко перенимала, – а ближе к концу что-то шепнула ей на ухо, немного отпустила и в замысловатом повороте вдруг изогнула мостиком, наполовину обнажив загорелый Олин живот с продолговатым пупком над белым поясом трусиков. Андрей на мгновение замер, почувствовал, что вот-вот покраснеет, но справился с собой и, дотянувшись, провёл вдоль пояса кончиками пальцев. Оля рассмеялась и, не меняя позы, поймала их в горячую ладонь и довольно крепко сжала. А музыка чудесным образом не прерывалась, пока её не заглушили аплодисменты: это вернулись курильщицы и с ними Вика, закончившая разговор.

– Так, что это за разврат без нас! – прозвучал сиплый голосок Мужевой. Андрей сделал паузу, давая молодёжи прийти в себя и, если кто хочет, обменяться партнёрами.

– Ты не приревновал? – шёпотом спросила Оля, сев к нему на диван. – Я тебя немного подразнила…

Андрей, покачав головой, так же тихо ответил:

– Тебе идут кружевные.

– Это только пояс… А что, видно было? Докуда?

– Дома покажу.

– Сыграй что-нибудь ещё, – попросила она, грудью коснувшись его спины. – La storia?

Под новую песню Сергей пригласил Вику, Валя под шумок цапнула себе Петра, Марина двинулась было к Андрею, но помедлила, вероятно, размышляя, кто же тогда будет играть, а Рома даже и не подумал отпустить Ксению. И, пока Натали разочарованно глядела на них, Мужева схватила её в объятия и принялась не в такт кружиться и раскачиваться.

– Эй, хватит, – сказала Натали. – Что ты делаешь?

Мужева, дёргаясь всё энергичнее, что-то бубнила ей в грудь.

– Дура, что ли! – воскликнула Натали, пытаясь оттолкнуть её. Они медленно дрейфовали в угол, и Натали уже не ёрзала, а отчаянно барабанила по мужевской спине ладонями.

Уходя на кухню, Мужева выглядела едва ли не трезвее всех юных гостей, но вернулась абсолютно не в себе. Оля первая это поняла и, соскочив с дивана, спокойно и с виду легко взяла её за плечо. Мужева вскрикнула, обернулась и, взглянув Оле в глаза, разом сникла и безропотно вышла вместе с ней из комнаты.

– Петя! – сказала Натали, поправляя под кофтой бюстгальтер. – Я не понимаю. Меня тут чуть не изнасиловали, а ты стоишь, как…

– Валенок, – подсказала Виктория, отвернувшись от партнёра, и Сергей ладонью растрепал ей волосы.

Позвонил Викин отец, Володя Кирсанов, подъехавший к дому.

– Передавай привет, – сказал Андрей. Вика кивнула, поцеловала хозяйку, пожала руки остальным и, захватив с собой партнёра, ушла. Андрей сыграл ещё несколько песен, поглядывая на дверь: когда же вернутся Оля с Мужевой. А их что-то долго не было. Отложив гитару, он вышел проведать, и вовремя: как раз в эту минуту Оля вытаскивала мелкую забияку из ванной, перекинув через плечо.