Юрий Луговской - Черное солнце

— Марьям! Стой!

Но ее подругу остановил милиционер, встав перед ней грудью. В два прыжка Гульсум подлетела к выходу и одним резким ударом заставила милиционера согнуться в поклоне перед ней.

— Марьям!

Но та уже бежала по большой площадке, направляясь к железным воротам. Гульсум успела заметить только кабель телевидения, о который споткнулась Марьям.

Гульсум отбросило взрывной волной на несколько метров. Она открыла глаза и увидела милиционера, который, сидя на коленях, о чем-то говорил по телефону. «В воздухе тают осколки разбитой посуды, тянутся долго и долго секунды», — вспомнила Гульсум все ту же песню, посмотрев на разбитые взрывом стекла.

Гульсум встала и быстро прошла в зал через другой вход, спокойно отдав контрамарку охраннику.

— Все в порядке? — спросил Дима, когда она села рядом.

Гульсум кивнула. Она увидела, что Дима встревоженно смотрит на нее.

— Все позади, ничего не будет. Все, — сказала она.

Почему концерт не останавливают? Взрыв, Марьям разнесло в клочья. А музыка продолжается, тупо думала она.

пел Леонид Федоров, солист группы «Аукцыон».

Объявили дебютанта рок-фестиваля, группу «Корни травы».

На сцену вышли четверо музыкантов, и солист с длинными рыжими волосами запел:

Гульсум смотрела на сцену, но видела только остекленевший взгляд Марьям.

Она решила, что отключается, она была готова ко всему, но не думала, что первым откажет слух. Певец — это был брат Димы (Дима сказал ей об этом, когда группа вышла на сцену) — продолжал открывать рот, но ни музыки, ни слов слышно не было. Потом все-таки отдельные слова стали доноситься, Саша пел в неработающий микрофон.

На сцене появился ведущий. Сказал, что по техническим причинам фестиваль прерывается, что он приносит извинения и клятвенно обещает, что августовский фестиваль под открытым небом обязательно состоится. Билеты надо сохранить, и те, кто пришел сегодня, по этим билетам проходят бесплатно.

Поднялся шум и свист. Козырев покинул сцену, взмахнув руками: увы, от меня это не зависит. И теперь другой, более официальный голос в микрофон сказал:

— Дорогие друзья, уважаемые зрители, просим сохранять спокойствие. — После этой фразы толпа притихла, свист прекратился. — Дирекция Дворца спорта приносит вам свои извинения. Фестиваль прерван в связи со взрывом, который произошел несколько минут назад. Просим сохранять спокойствие и пройти к выходу.

По залу прошел ропот. Затем молодежь дисциплинированно, не толкаясь, потянулась к выходу. Охранники работали четко, не создавая скоплений народа.

Центральный сектор выхода был закрыт. Народ выходил в боковые сектора и, окруженный с двух сторон шеренгами милиции, двигался к метро.

Павел и Дима попытались уговорить охранников пропустить их за кулисы, у них там родной брат, но им дали понять, что, если они не покинут сейчас Дворец спорта вместе со своими девушками, у них могут быть серьезные неприятности. С братом они поговорят дома, сказал охранник. Павел кивнул: его можно понять, какие сейчас посиделки. И Катя, Дима, Павел и Гульсум пошли со всеми к метро.

Саша позвонил Павлу, когда они еще не дошли до «Спортивной».

— Вот досада, а? Такой дебют — и насмарку, представляешь? — Саша чуть не плакал в трубку.

— Почему насмарку? Куплет ты все же спеть успел, и он прозвучал очень эффектно. Только зачем взял чужую песню? У тебя что, свои плохие?

— Это я так, для затравочки. Чтобы народ расшевелить.

— Его и до тебя неплохо расшевелили. А что случилось? Ты, наверное, все знаешь?

— Взрыв на площади. Перед дворцом. Шахидка. Странно, одна, вокруг нее никого не было. Ну и конечно, ее разнесло в клочья.

Павел кивал, а Гульсум смотрела на него. Он попрощался с братом, нажал на кнопку отбоя и посмотрел ей в глаза. Она какое-то время не отводила взгляд, потом повернулась к Диме. Дима положил руку ей на плечо. Теперь она грустная, подумал Павел. Нет, тогда на Ленинградском проспекте была не она, он, наверное, все же ошибся.

Сергей Кудрявцев выдержал в Мамбасе два дня. Он понял, что его мечте полетать над снегами Килиманджаро осуществиться не дано. В Танзанию было попасть не так просто, и хотя деньги и здесь решали все, там не развит курортный сервис, и вряд ли ему удастся полетать на параплане. А вот неподалеку от озера Виктория это осуществить можно. Так проинформировали его местные гиды. И озеро экзотическое посмотрит, и горы рядом. К тому же Сергей обещал психологу перо розового фламинго, обитающего именно в этом районе.

На следующее утро он сел в джип, и местный гид за кругленькую сумму согласился отвести его в район озера Виктория и показать место, где занимаются дельта- и парапланеризмом.

Дорога была долгой и утомительной. Кудрявцева не интересовали ни природа за окном, ни скорость, с которой ехал его лихой проводник, ни экзотические забегаловки, рядом с которыми они останавливались, чтобы перекусить. Народ в Кении был веселый и приветливый, кенийки красивы и сексуальны, но Кудрявцев ждал только одного — полета.

И вот он наконец стоит с парапланом на плато, а под ним открывается не виданная им красота. Озеро, горы, равнины вдали. Вон и фламинго, он, когда полетит, догонит его и выдернет у него перо. Умеет ли он летать? Да, ноу проблем, отвечает он инструктору. У него большой стаж.

Он разбегается, отрывается от земли и… Ради этого мгновения стоило жить. Дух перехватило от счастья, он не чувствовал своего тела, и ему совсем не было страшно. Как будто он был создан для того, чтобы летать.

Навстречу неслась огромная скала. Кудрявцев успел закрыть глаза и подумал: фламинго я так и не догнал…

Она ждала звонка, и он раздался, когда они с Димой подходили к его дому.

— Встречаемся в Серебряном бору, на первом пляже.

— Время? — спросила Гульсум.

— Ровно в одиннадцать.

— Где?

— На остановке.

Гульсум убрала телефон в сумочку. На вопросительный взгляд Димы она сказала:

— Мне сейчас надо к себе, я буду у тебя завтра утром.

— Что случилось?

— Ничего страшного, надо закончить дело, и все, — Гульсум улыбнулась Диме и поцеловала его. — Пожалуйста, не волнуйся, все будет хорошо. Правда. А сейчас мне надо идти.

Дима пытался возражать, но сил у него не было, и он чувствовал, что Гульсум настроена решительно. Оставалось подчиниться. Они расстались с условием, что завтра утром Гульсум будет у него.