Андрей Тарасов - Планета двойников

- Михалыч, ты чё, распетушился. Я не хотел. Ей-ей. Переволновался я. Живот прихватило, ... а измял нечаянно, речугу твою, ... да руки я помыл после тувалета... Зал ржал. Минут пять уже нас успокаивали, Михалыч на коленке разглаживал бумажку. Многие в зале вытирали выступившие слёзы от нежданно подаренной забавы.

- Итак, судари мои, читаю, - продолжил мастер. И бу-бу-бу о технологии производства стали и т.д., и т.п. Лекция получалась длинная, Михалыч два раза пил воду, устал и бумагу отложил. 'Счас, что-то будет' - предположил. - Но, вот что я хочу сказать, господа, - выпалил дядя Ваня, - после пятого и двадцатого, технология становится не в пи... кхе-кхе, не в пику как вчерашняя. Гы-гы-гы... Рецидив ржачки в зале. Стёпа прямо расстроился от нового фортеля наставника. - Извиняюся, господинчики. Нас чё пригласили. Знамо чё, - Михалыч снова перешёл на отсебятину, - чугунку нас одну попросили сделать, вот. - После двадцатого? - из зала со смешком. - После тридцать второго, - с издёвкой в голосе, врезал мастер. - Стёпа, давай нали... это самое, собирай изделие. Опять - ха-ха в зале. Красный Стёпа вывалил железки из авоськи и стал их шустро составлять. Мастер бубнил ЦУ работнику. Подбежал оператор. На экране мы увидели, как из стальной груды слагаются бруски на колёсиках. Минута делов, и получился шарж на пассажирский поезд метро. Вагончики были сантиметров двадцать в длину. Сцепки - из медной проволоки. 'И'?

- Стёпа, давай, - скомандовал мастер. От Стёпы: - Чё? - Икс через плечо! - ответ на вылет. Гы-гы. Стёпа: Фух. И принялся вытирать пот. Михалыч: Ну? Работник: Счас, ага? - Ага.

- Поезд ехай по кругу - гуднул таки Стёпа. Состав бодренько покатил по кругу. 'Опаньки!' - от соседа. - А моторчика тама нет, - сказал пролетарий, при абсолютной тишине зала.

Михалыч, соколом осмотрел зал, и торжественно изрёк: - Сию игрушку дарю Ростовскому музею магии и колдовства. И под крики 'бис' и 'браво' они удалились. 'Супер'.

Следующим докладчиком выступил мой сосед - Артур Валентинович Матохин - инженер 'М-фона'. Увидал на экране: 'медный провод = суперпроводник постоянного тока', 'скомканная бумага = наушники телефона'. 'Бумажка = аккумулятор для ноутбука или мобильника'. 'Чёткий доклад'. И ИТ-инженер отдал два образца для музея магии.

Потом выступил профессор филологии, с размышлениями о том, что заурядная речь казаков бойко меняется на речь из XXl века плюс заклинания от казачек и мещанок. 'Упс'.

А потом за трибуной оказался ... Элиасен Жак Франсуа Мари Паганель, доктор ботаники. Со скучным докладом о пестиках-тычинках и прерванными пищевыми цепочками. Но.

- Здоровеньки булы, дорогие россияне, - вначале заявил ботан. - Я хочу, вам, розпов╕сти о сделанных мною сенсационных открытиях. Господа, хто бачив пласти чернозёма? Я поднял руку. - Ось, деревня бачила, - воскликнул доктор. Я свою руку тут же укоротил. 'Сам ты - селюк', - зло подумал. А доктор Паганель, погнал нам текст на украинско-русском смешанном языке. Моя ярь, к тому времени сошла на нет; я заскучал, собрался поспать - и мне стало не до сна. Позади президиума прошагала милейшая леди. Забыв дышать, смотрел на незнакомку. Фигура, взгляд, стать... Я с ней затанцевал танго, зашептал нежности, прижал её чарующую руку к своему сердцу..., и она исчезла. 'Это как понимать?' И сидел минут двадцать пять, соображая, что это мне с переляку пригрезилось. 'Жаль'. Уже и ботаник ушёл со сцены и докладчик-астроном, а я всё восседал деревянным человечком. Ажник, закручинился, ибо незнакомка была чарующе восхитительна своей божественной красотой...

- ... магия погнала меня, с перепуга видно, в парк имени Вити Черевичкина, - услышал середину фразы. Или речи. - И там я встретил свою жену. Живём душа в душу...

- Ну, ты, муженёк, смотри сёдни ночью не опозорься, - циничный возглас из зала. Докладчик мигом сдулся. Шум, гам, склока от соседей циника. И влез председатель симпозиума:

- Это недопустимо, - заявил. - Что говорит милейший Акакий Акакиевич, чистейшая правда. Сердца соединяются. И не на небесах, а на грешной земле. Даже в программе 'Давай поженимся' на первой кнопке, режиссёры жалуются, что нельзя провести передачу. Миряне знакомятся и идут под венец до эфира! - с апломбом закончил фразу председатель.

- Да вы ему ещё свечку подержите, - изрёк наглец, и его погнали из конференц-зала. А я выпытал у Матохина, что докладчик - полицейский эксперт. 'Хлипкий что-то спец'. От докладчика ещё услышал, что появилась новая секта неоязычников - верят в богиню планеты - и о двух смертных случаях, которые завершились помещением праха сразу в урны. Плюс бумага от врача о причинах несчастия. Это же подтвердил батюшка отец Денис. Молодой, и в джинсах под рясой. Потом объявили перерыв. 'Можа ну его... говорильню'

Вышел, а точнее слинял, из зала; получил назад свой грозный 'Глок' от жандарма и под руку сунулась Жанна. 'Вот это по-нашенски' - подумал. Уходить одному было, э, убыточно.

- Господин майор, вы уже освободились? Вы на машине? Подвезёте до квартиры? - дежурные вопросы от незамужней девушки. Кивнул. Жанна тут же уцепилась за мою левую руку военного. 'Соображает'. Вышли. Увидав нас, пикет от неоязычников, организованно развернул свои транспаранты. - Да здравствует, даёшь, не позволим, вступайте... - гласили передовицы. 'Так-так'. Посредине дамочек стоял тот самый помятый мужичок, с исправленным губной розовой помадой, плакатом. Форпост новой религии загомонил и понял, что обманулся с выходом основной массы научной братии. 'Ууу' - от пикетчиц. Под эту букву мы и сели в джип. Жанна, закрыв коленки сумочкой, показывала дорогу. По дороге сообщила, что снимает комнату у очень строгого владельца. Намёк на взыскательного, в смысле морали, хозяина, я почти понял. Заехал в продмаг и собрался купить для хозяина бутылку шустовского коньяка. Меня отговорили. По Таганрогскому проспекту поднялись до улицы Седьмой, где почти на границе городского поселения находился интереснейший домус. Фасад трёхэтажный, въезд под арку и во внутреннем прямоугольном дворике пошла совсем другая этажность. По левую руку - двух, посередине - трёх, справа - четырёхэтажные приделы. Жанна показала куда съехать и убежала переодеваться. Хмыкнул. Это я стал, круто вертя шеей, внимательно рассматривать безлюдный двор. В наличии были - чистый асфальт, выложенные мраморными плитами дорожки и опалубка у двухэтажного придела; тополь, платан, пять пихточек, газонная травка. Узкие грядки с плетущимися розами, подвешенные кашпо с крокусами или как их там. Короче - уйма цветов. Осмотрел фасады пристроек. Двухэтажный, двухпарадный, кирпичный придел был окрашен красно-коричневой краской. И как достоинство фасада - французские арочные окна. Трёхэтажный придел имел неяркие цвета и длинные балконы вдоль всего фаса. 'Как из Тбилиси перенесли' - подумал. А вот четырёхэтажный был бежевого цвета, штукатуренный под 'шубу', и с металлопластиковыми аккуратными окнами. 'Богато смотрится'. Но с одним входом. Над которым, с удивлением, прочитал на оранжевой вывеске-табличке название - Рабочее общежитие ?2. И в открытое окно влетели запахи роз и ростовской выпечки. 'Вот где богато' - рассудил за запахи. Ах да, капотом джипа я упирался в маленькую пристроечку - гибрид гаражика и беседки, увитой буйным диким виноградом.