Андрей Тарасов - Планета двойников

Выпитый коньяк ещё действовал и выдавал на-гора шапкозакидательские мотивы, с поднятием общего тонуса. Тем более Зося и Лиэль, были симпатичные девушки, росточком под метр семьдесят, "одноразмерные", лица только разные. Одним словом - видные девахи. Форменные блузки и брючки обтягивали аппетитные формы, расстёгнутые блузки так и манили заглянуть в декольте, Борисов меня даже одёрнул:

- Борн, ты за дорогой смотреть будешь? А то я тут кого-нибудь задавлю, пока ты сиськи Лиэль будешь разглядывать.

- Кого задавишь? Пустую дорогу? Фу, как грубо... Я ж стресс испытал! И я есть - эстет, ярый ценитель женской красоты!

- Кобель ты, Борн! Вот ты кто. Так и хочешь в сахарницу заглянуть! - сзади засмеялись. - Юморнём, ляльки, трохи!..

- Я не понимайт, чьто есть - сахарница?

- Не поверю, что не знаешь?

- Мальчики, что вы так разошлись? Ой!

Всем по глазам ударило темнотой, Борисов резко затормозил, лялек бросило вперёд. Еле успел не налететь лбом в переднее стекло.

- Что за ...?! Откуда взялся этот туман? - матерок от кого-то из лялек.

Вокруг машины и на самом деле был густой туман... Поспорив, поехали дальше, на первой передаче, Борисов включил противотуманки, они с трудом освещали дорогу.

- Странно, туман? И откуда здесь днём туман? Да с запахом лекарств, а?..

Доехали до перекрёстка. Дорога вправо вела на Сальск, Тихорецк и Ростов, а нам надо было ехать прямо.

- А ну, Николаич езжай к той машине, - сказал, узрев включённые габариты, стоящей на обочине, машины. - Может там наши?

Свернули вправо и подъехали поближе.

- Глазастый ты, Борн...

Включённые фары осветили внедорожник "Nissan Qashqai". Как на крыльях, полетел к нему, но в машине никого не было, обошёл вокруг джипа; тёмно-зелёный, госномер - А 007 ЕВ, 130 регион. Блатной номерок, а что за регион? Не понятно. Полез в незакрытую машину. Между сидениями водителя и пассажира, нашёл барсетку и кожаную папку. Подошли остальные коллеги. Оказалось, что машина принадлежала Гладкову Ардальону Николаевичу, 1965 года рождения, жителю Астрахани, владельцу строительной фирмы " АРМа вис" который ехал вместе с Кукушкиной Анжелой Станиславовной, 1995 года рождения в сочинский санаторий "Голубая фишка" на отдых.

- Папик и эскорт, что ли? А отдыхать они собирались с второго по двадцать третье августа 2014 года!

- Машинка из Астрахани, - произнёс Борисов, носом уткнувшись в ТО. - Что?

- 2014 год? Так, что они из будущего? Невероятно! - Эльза удивилась, забирая из моих рук курортные путёвки и паспорта. - А девочка совсем молоденькая, он её на тридцать лет старше. Какое безобразие! - Эльзе и туман не помешал узреть главное.

- А может у них любовь? - поддел Эльзу Николаич.

- Разврат это! Он же - распутник!

- Ну, надо ж, как-то девушке жить.

- Пускай идёт на завод, на фабрику! Работает пусть! Не поверю, что в Астрахани нельзя найти работу!

- Она "работает". - Как? - Чем!

- Фу, ты, Борисов неисправим! Борн, что ты там копаешься? Это не твоя машина!

- А он её хочет "прихватизировать".

- Борисов, а кто "Микру" в гараже пригрел. Молчишь? - сказал наступательно. Николаич, что-то стал лепетать. - Борисов, оправдываешься, значит виноват!

- Борн, ты хоть покричи. Может этот Ардальон где-то ходит, - Эльза попросила, как приказала.

Пришлось кричать. Тишина в ответ. Зося в это время нашла в багажнике пять чемоданов-тележек и пакет с едой. Эльза запретила их трогать, а потом переключилась на меня:

- Борн, какой ты жадный! Дом есть! Флигель есть! И ещё машину хочет украсть! Каким лекарством тут воняет?

От греха подальше, спрятался в джипе. Из бардачка достал дамскую сумочку и руководство по эксплуатации транспортного средства, стал его листать, млея от радости по поводу найденной машины.

Ардальона не дозвался, зато туман стал редеть, посветлело. И тут раздался тройной женский вопль, заставивший и меня выскочить из джипа.

- Что за дела?..

Увиденное зрелище, ошеломило. Вместо дороги до хутора Видного была уютная узкая бухта с песочным пляжем со свежо-морским воздухом. До этого пляжа было всего метров пятьдесят, а дальше вода до горизонта. Над заливом уже было сияющее небо, лёгкий ветерок, спешно разгонял исчезающий туман. Слева, вместо привычного подъёма, были невысокие холмы, густо заросшие лесом.

- М-да, Ясная станет морским портом и курортной зоной! Та что ж они так плачут? - Ляльки ревели белугами белыми, спелыми...

- Борн, ты возьмёшь нас к себе? - осведомился хмурый Борисов.

- Куда я денусь, - ответил. И тут же, за моей спиной, раздался гудок поезда. Развернулся и увидел медленно ползущий вполне современный товарно-сборный поезд. Он двигался в километре от нас.

Николаич, достав из "ЗиРа" бинокль, стал комментировать:

- Локомотив "десятка", почтовый вагон, спецвагон, шесть крытых, четыре с лесом, четыре с углём, две цистерны и две платформы с техникой. Борн, поехали отсюда! - Борисов был хмуро-озадаченный.

Лялек пришлось минут пять успокаивать и заталкивать в машину. И мы уехали...

Лейтенант внутренних войск Вениамин Чесноков, комсомолец, мастер спорта по боксу выполнял своё первое самостоятельное поручение. Он должен был вместе с "дедушками" - сержантом Рублёвым, ефрейтором Пивоваровым, рядовыми Фокиным, Сушковым и "духом" Холодовым - доставить партию зэка из Ростовской тюрьмы N 2 на станцию Ясная. Там должна была состояться передача конвоируемых для их перевозки на автозаке в зону N 24 в хутор Сухой. Зэков было тринадцать человек, и вели они себя всю дорогу очень тихо. А вот "деды" наглели. В Батайске "раздавили" бутылку самогонки, стали орать свои "дембельские" песни. Пивоваров, уже ночью, загонял бедного Холодова так, что тот к утру на ходу засыпал. Чесноков, хотя и был старше "дедов" всего на два года, повёл себя по отношению к ним очень жёстко. Каждый получил тумаков таких, что мама не горюй. Получил и сержант Рублёв, звероватый крепыш, которого с начала его службы, боялись трогать даже кэмээсы по боксу, служившие в роте.

- Я этого, Веню, урою как назад поедем! - кипятился Рублёв, куря с Пивоваровым в тамбуре. И тот советовал не связываться с летёхой:

- Леха, не вздумай, он же нас застукал. А если он с Ясной позвонит в часть и заложит особисту.

- Обидно - даа! - Рублёв, понимал дружка, но ему было обидно. - Меня ж никто не трогал, помнишь начкара Мазниченко? Я ж, Мазню, обламывал, да ещё как! А этот?!..

- Да, красиво он нас сделал, я даже не ожидал от него, - подвёл черту кореш.

После сержанта позвали к лейтенанту, а ефрейтор пошёл прессовать "духа". Профилактически.

- Садись, сержант. Ты, как я понял, хочешь домой через дисбат поехать? - спросил Рублёва лейтенант, когда тот зашёл в узкое, как пенал, купе начкара. - Я могу это тебе организовать. По знакомству, через особый отдел. Сержант, хрил древесный... - Веня перешёл на такой командно-народный, что Рублёв даже дышать забыл...