Дмитрий Градинар - Звездный патент. Сборник

– Кто хочет слетать на Землю? – обратился к остальным Густав, давая понять, что его можно не брать в расчёт.

Всем своим видом он старался показать, мол, чего я на Земле не видел?

Моджо перевалился с ноги на ногу и тоже отказался

– Я сам – с Земли. Конечно, был бы не против повидать её ещё раз, – тут он посмотрел на Джокарта и Ростислава, – но вам это будет интереснее.

Теперь их осталось двое претендентов.

– А я никогда не видел Землю, – сорвалось у Джокарта, и это решило дело.

Ростислав отказался в его пользу. Джокарт не захотел принимать подарка. Рости настаивал, Джокарт не соглашался. Пока это не надоело куратору.

– Курсант Джокарт. Принимайте задание! Вам приказано отправиться на Землю и пройти обследование в Центральной медицинской службе Штаба Флотов КС. Срок отсутствия в Крепости – семь суток. Отбытие на Землю – сегодня, вашим временным куратором будет пилот Спенсер Янг Ли, так же имеющий необходимость прибыть в Штаб Флотов. Кроме вас полетит офицер штурмовой пехоты… – Так не бывает, подумал Джокарт, неужели? – Майор Балу. Насколько я знаю, оба офицера вам знакомы.

Так Джокарт и оказался в компании, которая была ему более чем приятна.

– Моджо и Густав – ещё понятно, хотя к гавайцу у меня тоже есть вопрос. Но почему отказался ты? – спрашивал он Ростислава, перед которым испытывал какую-то неловкость.

Ведь получилось так, что он первый сказал, что желает отправиться на Землю. И Ростислав лишь проявил великодушие к другу. А ведь всё могло случиться и наоборот.

– Ну не люблю я, когда меня просвечивают и зондируют со всех сторон, – искал убедительную причину Ростислав, но Джокарт ему не поверил.

– Ерунда. Никто этого не любит. Но ты знаешь, как это происходит – ложишься в медсканер и через секунду встаёшь, а оказывается, что прошли сутки.

Наконец Ростислав сдался и была высказана истинная причина.

– Понимаешь, Джокарт. Даже если бы ты ничего не сказал про Землю, я бы всё равно предложил лететь тебе.

– Но почему?

– Твоя Лиин. Ты говорил, что у вас какой-то разлад…

Это было так. Из-за глупой ссоры Джокарт не общался с ней вот уже третий день И это произошло между ними впервые.

– Я не знаю, кто там и в чём виноват, но только смотреть, как ты мучаешься, мне удовольствия не доставляет. У тебя же на лице написано, что думаешь только о ней. А это тебе сейчас не нужно – за неделю до полётов. Но раз уж вы никак не можете помириться, да и окончательно расстаться тоже, я подумал, что должно произойти что-то такое… Помнишь, она исчезла на два дня?

– На три, – машинально поправил Джокарт, а сам подумал, что наконец-то прозвучало то, в чём он боялся себе признаться: расстаться окончательно.

– Я тогда её тоже не понял и на твоём месте никогда бы не простил такую выходку. Почему бы теперь и тебе не исчезнуть? На неделю! Может быть, помучается, подумает… Я ведь тогда… С Плутона… Потому и отправился один к Юпитеру. И был уверен, что это поможет. Нам поможет, не мне одному, понимаешь? Всё, что потом произошло, в мой план не входило, и было лишь жестокой случайностью. Но я всё равно уверен, даже сейчас, что это вам помогло бы. Отправляйся, Джокарт. Если Лиин захочет тебя увидеть, мы найдём, что ей сказать. – Потом, чтобы сгладить тяжелый для Джокарта разговор, Ростислав шутливо добавил: – А с крепостью ничего не случится. Обещаю.

Все точки над «i» были расставлены. Сборы были недолгими, если это вообще можно было назвать сборами: переодеться в парадную форму и выпросить у интенданта курсов чип для видеозаписей.

Балу явился к стартовому ангару одетым так же, как тогда, в видеозале, где Джокарт увидел его впервые. И знаков на вороте куртки штурмовика прибавилось. Теперь их было двадцать два.

– Стараемся! – довольным тоном ответил Балу на восторженный взгляд Джокарта.

Спенсер Янг Ли прибыл к ангару в самую последнюю минуту.

– Попрощаться нужно было кое с кем, – загадочно пояснил он. – Ещё ребята составляли список подарков, которые мне теперь придётся отыскивать на Земле.

И Джокарта осенило. Конечно! Он привезёт Лиин какой-нибудь подарок с Земли! И когда они снова встретятся, он скажет ей… он скажет… Но радость сменилась унынием. Что можно сказать тогда, когда всё уже сказано? Разве что повториться.

Момент попадания авизо в точку прилива Джокарт пропустил. А когда он запоздало взглянул на обзорный экран, там была лишь какая-то серая муть, будто плотный непроницаемый туман, едва-едва подсвеченный изнутри фосфоресцирующими живыми организмами.

Вообще при пользовании гравитационным приливом экран не передавал никакого изображения. Как можно передать великое Ничто? Здесь каждый, кто пытался что-то увидеть, видел своё. Эта загадка была далеко не единственной из тех, что были связаны с Приливом и которые научный корпус Солнечной пока не мог разрешить.

На вводных лекциях по теории движения в Приливах инструктор лишь пояснил, что оптические иллюзии, возникающие в них, – выражение связи индивидуального сознания с макрокосмосом, частью которого оно, сознание, и является. Ни Джокарт, ни его друзья не поняли ничего из той лекции. Только одно – объяснений не было, а явление было, и Солнечная даже научилась его использовать.

Здесь не действовали привычные законы и не было никаких ориентиров. Корабль, вошедший в точку Прилива, просто появлялся каким-то непостижимым образом в другом месте. Для внешнего наблюдателя всё выглядело мгновенным действием – вход в Прилив и появление, выход из него. Носовая часть такого корабля уже находилась в месте финиша, когда корма только погружалась в Прилив. Но для всех, находящихся внутри звездолёта, полёт проходил без каких-либо особых ощущений. И занимал время, равное постоянной Пикшина.

Эта константа получила своё название в честь первого пилота (кстати – истребителя!) Пикшина, который осуществил когда-то полёт сквозь точку гравитационного Прилива. Длительность его полёта равнялась тысяче двумстам семидесяти двум целым, две тысячи семьсот двадцать одной десятитысячной секунды. Величина, вызывающая восторг у математиков – 1272,2721. Грубо – 27 с половиной минут

– И здесь палиндром! – поразился услышанному на лекции Джокарт.

С момента её открытия постоянная Пикшина ставила новые и новые задачи-загадки перед учеными. Первая, самая сложная и пока не поддающаяся решению – каким образом время, проведённое в Приливе, оказывается дольше времени внешних наблюдений? То, что происходило с кораблём при входе и выходе из Прилива, укладывалось для таких наблюдателей в долю секунды.

Сколько нужно времени истребителю длиной восемнадцать метров на то, чтобы переместиться ровно на эту собственную длину корпуса? Ага! Не хватает вводных? – чему-то радовался инструктор. А вот и парадокс! Потому что ни от скорости движения звездолёта, ни от его размеров это не зависит. И постоянная Пикшииа останется постоянной.