Сергей Кузнечихин - Седьмая жена Есенина

А будущее перечеркнуло все прежние переживания. Ни редакторов, ни цензуры – издавай все, что пожелаешь.

Знакомый поэт выпустил том толщиною в три пальца. На последней странице фолианта автор выражал искреннюю благодарность людям, которые помогли в осуществлении этого проекта, и далее следовал длинный список. Чиновники, предприниматели, директора… Сколько же часов ему пришлось высидеть в приемных? Наверняка существовал и черный список тех, кто отказал. Если их сложить и помножить на мелкие и большие унижения, доза приблизится к смертельной. Сил на подобные пытки он в себе не находил.

А удачливый собрат через год издал и второй том сочинений. Зависть вроде не терзала. Понимал, что на этой дороге шлагбаумы не стоят, искать удачу никому не возбранялось. Если власти выделяют из бюджета для кого-то из приближенных – тогда возникли бы другие вопросы и другие чувства. А тут без всякого блата, только ценою собственных нервов. Завидовать нечему. Но появилось беспокойство. И опять же стихи, как дети, они не хотят понимать, что родитель не может вывести их на люди, им тоже хочется нарядную одежду, то бишь твердую обложку и белую бумагу, они плачут, кричат, что не хуже других. А они действительно не хуже. В этом он не сомневался, и не только он. Стихи капризничают, канючат, подсказывают: «У тебя же есть дядя Миша, сходи к старому приятелю, стыдно просить для себя, попроси для нас». Он пробует урезонить их: «Сказать, помоги издать стихи, все равно что потребовать денег, причем не в долг, а без отдачи». Резоны вроде и доходчивые, но не безупречные, язвительные доводы не заставляют себя ждать. Вовсе не обязательно давать личные сбережения. Мише нетрудно разбросать расходы на всю фирму. Сам же хвастался, что схема отработана. Когда сын разбил машину, Миша выкупил ее для собственной фирмы, в которой был генеральным директором, а потом списал.

В пору, когда были молодыми специалистами, они жили в одной комнате. Весело кадрили девиц. Если попадали в драки, держались дружно и стойко, так что ни обид, ни претензий не оставалось. За долгие годы ни разу не поругались. Наверное, потому, что не было соперничества. Один целенаправленно делал карьеру, другой ударился в сочинительство и валял дурака в научно-исследовательском институте. Но стихами друга не донимал, знал, что он считает их блажью. Однако если Миша собирался на какой-нибудь юбилей, заранее заказывал тост. И он старался не подвести друга, написать нестандартно и с юмором. Когда начались кооперативы, Миша своевременно отделил от родного завода дочернюю фирмочку и, не жалея денег на взятки, раскрутил ее в солидное предприятие. Он вообще не был жадным, даже в молодости, когда зарабатывали одинаково негусто, если приходилось расплачиваться, первым хватался за бумажник. Но платили все-таки поровну. Потом, когда разбогател, Миша стал раздраженно отмахиваться от робко протянутой купюры друга, и он безропотно прятал скромную денежку в карман, настаивать не пытался.

Попросить на издание книги было стыдно. Трезво понимал, что никто никому не обязан, но надежда, что предложит сам, почему-то не исчезала. И ждал не совсем пассивно. Раза три говорил при Мише, что кому-то из собратьев знакомый бизнесмен издал книгу. И про два тома между делом обмолвился. Миша делал вид, что пропускал неинтересные для него новости мимо ушей.

И все-таки товарищ дозрел. Заехал выпивший после удачной сделки с литровой бутылкой водки в пакете. Жена поставила им закусить и по привычке хотела уйти в комнату к телевизору. Но гость уговорил принять с ними рюмочку за его победу, потому что они независтливые, не сглазят и вообще единственные друзья. Потом долго рассказывал, как ловко обошел заклятого врага и увел у него из-под носа шикарный заказ, после которого деньги поплывут стабильным мощным потоком, и ему ничего не стоит издать для лучшего друга не только двухтомник, но и полное собрание сочинений. Он смехом успокоил Мишу, что не собирается издавать все, что насочинял за долгую жизнь, и два тома для него вполне достаточно.

– Решай сам. Сколько надо, столько и перечислю. Иди договаривайся и узнавай реквизиты.

Засиделись до ночи. Проводил его до такси. Вернулся на кухню и допивал в одиночку. Осваивался в нечаянной радости. Обдумывал заголовки разделов. Достал с полки двухтомник Евгения Винокурова. Покачал на ладони, смакуя тяжесть, полюбовался на корешки. Поставил перед собой на попа и чокнулся с книгами полной рюмкой. Купаясь в мечтах, просидел до утра. Благо была пятница и можно было отоспаться, не боясь опоздать на работу. Если, конечно, его место можно назвать работой. Он вел в сельскохозяйственном журнальчике рубрику для дачников. Заполнял шесть страниц полезными советами, которые беззастенчиво крал из расплодившихся газеток и переписывал своими словами, но делал это с добротной долей иронии. Название рубрики «Горожу огород» предложил сам, и оно очень понравилось редакторше. Сначала он стеснялся подобного приработка. Но деваться все равно было некуда. Родной институт приказал долго жить, а редких гонораров хватало разве что на сигареты. Надеяться, что выход двухтомника освободит его от работы в журнале, было глупо. Хорошо, если библиотеки согласятся купить часть тиража. «Не о том, не о том думаешь, – посмеивался он над собой, – главное, чтобы с Мишей ничего не случилось, прости, старый дружище, что порой думал о тебе излишне критически».

В выходные подмывало позвонить другу, спросить: не изменилась ли ситуация? Но крепился. К вечеру воскресенья все-таки придумал повод. Попросил разрешить спор с соседом о Марадоне, зная, что Миша страстный болельщик. Всю информацию о скандальной звезде вплоть до количества голов, забитых за сборную Аргентины, Миша выдал, не отлучаясь к справочникам, попутно рассказал анекдот про англичанина и француза. Был весел, словоохотлив, но о ночном разговоре не напомнил. И он промолчал. Не требовать же подтверждения.

На блуждания по издательствам ушла целая неделя. Приценивался, присматривался. Наглеть не хотелось, искал, где подешевле, но при условии, что двухтомник будет выглядеть достойно, он просто обязан быть солидным.

Хождения по редакциям всегда провоцировали выпивку. Подыскав приемлемый вариант и положив бланк с реквизитами бухгалтерии в отдельную папку, он зашел в магазин и взял бутылку. Можно было идти к Мише, но что-то удерживало, казалось, что не готов к ответственному акту, и он заглянул в мастерскую художника Юры Берегового – расслабиться в легкой болтовне и отдохнуть от душевных терзаний. Сначала крепился, но после третьего тоста все-таки похвастался, что к Новому году подарит ему свой двухтомник.

– Давай обложку нарисую. Иллюстрации с удовольствием сделаю. Мне всегда нравились твои стихи.