Тан Тван Энг - Сад вечерних туманов

Он изучающе смотрел на меня некоторое время, потом кивнул.

Мы приближались к дому, когда оттуда вышел домоправитель вместе с высоким рыжеватым европейцем.

— Добрый день, мистер Накамура, — произнес рыжеволосый. И перевел взгляд на меня. — А вы, должно быть, Юн Линь. Я Фредерик. — Его выговор отличался от акцента дяди: больше английского. Он, прикинула я, года на два, на три старше меня. — Дядя Магнус прислал меня, чтобы я отвез вас домой. Беспокоится, как бы беды не вышло.

— Что-то случилось? — спросил Аритомо.

— А вы не слышали? Все утро по новостям передают: Верховный комиссар погиб. К-Ты убили его.

Аритомо глянул на меня:

— Вы должны ехать.

У обветшавшей под ветрами и дождями двери главного входа Фредерик, задержавшись, сказал:

— Ах да, мистер Накамура… Магнус просил напомнить вам о своем празднестве. Почему бы вам не поехать с нами? Мы вас подождем.

— У меня здесь есть дело, которое я должен закончить, — сказал Аритомо.

Он откинул щеколду и открыл дверь. Я резко развернулась в двери, позволив Фредерику протиснуться мимо меня к припаркованному через дорогу «Лендроверу». Аритомо отдал мне поклон, но я поклоном не ответила: слишком уж много воспоминаний о временах, когда я была обязана кланяться японцам, о том, как получала оплеухи, если кланялась недостаточно быстро или низко.

Я уже открыла было рот, однако Аритомо покачал головой. Я прошла через дверной проем, потом оглянулась и посмотрела на него. Он еще раз поклонился мне и закрыл деревянную дверь. Я стояла, застыв, еще мгновение, не сводя с нее глаз. И услышала, как звякнула, упав, щеколда и ключ повернулся в замке.

Каждому ребенку хочется иметь сказочного, не из нашей жизни, дядюшку, а поскольку у меня такого не было, то объектом моих грез стал Магнус Преториус, даром, что в моей подростковой жизни он если и появлялся, то как-то смутно. Познания свои о нем я почерпнула из рассказов моих родителей и из того, что они оставляли невысказанным — я подбирала обломанные ростки разговоров, когда они мне попадались, — а еще из того, что сам Магнус рассказал потом, когда мне повезло узнать его получше.

Добравшись в 1905 году из Кейптауна в Куала-Лумпур, Магнус работал помощником управляющего на одной из каучуковых плантаций семейства Гатри в Ипохе. Ему нравилось рассказывать людям, как он получил работу: ведший собеседование выяснил, что Магнус умеет играть в раггер [63] Раггер — разговорное название регби по правилам Регбийного союза. . Только поэтому. Как раз в то время он и подружился с моим отцом. Они занялись бизнесом вместе, приобрели каучуковую плантацию, а со временем — и еще несколько.

Плантаторы, чьи угодья находились в глубинке, жили в окружении каучука, ближайший сосед-европеец обычно обитал не менее чем милях в двадцати [64] Примерно 32 км. , а то и побольше. Девочкой, живя на Пенанге, я слышала истории о плантаторах, которые упивались до смерти или умирали от змеиного укуса, либо от малярии, либо еще от каких-то тропических болезней. Втиснутый в четкие нескончаемые ряды каучуковых деревьев, Магнус возненавидел такую жизнь и занялся поисками поприща получше. Как-то на выходных он, будучи в Ипохе, сидел за выпивкой в баре «ФМШ» [65] ФМШ, Федерированные Малайские Штаты, федерация четырех государств Малаккского полуострова (Негри-Сембилан, Паханг, Перак и Селангор) под протекторатом Великобритании, существовавшая в 1896–1942 гг. и услышал, что какой-то чиновник рассказывает о плато на высоте трех тысяч футов [66] Чуть выше 914 метров. на горном хребте Титивангса. Чиновник проболтался о планах превратить его в административный правительственный центр и горный курорт для высокопоставленных малайских государственных служащих.

Магнус, который, было дело, когда-то забирался на одну из гор в тех местах, сразу же понял, какие возможности кроются в этих планах. Неделю спустя он приобрел у правительства концессию на шестьсот акров [67] Более 243 га. земли в нагорье. Он продал акции всех своих каучуковых плантаций моему отцу перед самой Великой депрессией — это был поступок, который отец вечно будет вменять ему в вину.

Геодезист на службе правительства, Уильям Камерон, составил карту этого нагорья в 1885 году. Он на слонах переваливал бесконечно открывавшиеся туманные вершины и долины, пока вел съемку хребтов, чтобы проложить на карте границу между Пахангом и Пераком. «Как Ганнибал, переходящий через Альпы», — частенько слышала я, живя в Маджубе, фразу, повторяемую Магнусом своим гостям.

С холмов Цейлона Магнус привез семена и саженцы чая. Из Южной Индии морем были доставлены рабочие для расчистки джунглей. За четыре-пять лет скаты и склоны холмов на его плантации покрылись чайными кустами. В конце концов от беспрестанного ощипывания у чайных деревьев прекратился рост, как у деревцев бонсая, которые культивировались поколениями японской знати. Через несколько лет после того, как Магнус разбил плантацию, на Камеронском нагорье появились еще две (недружественные) чайные плантации, но к тому времени товарная марка «Маджуба» уже укоренилась в Малайе.

Это был единственный сорт чая, который мой отец запрещал держать у нас дома.

Во время короткого обратного пути до Дома Маджубы Фредерик пытался вовлечь меня в беседу, однако мои мысли постоянно возвращались к Аритомо и моей неудаче: я не смогла убедить его устроить для меня сад. Глядя в окошко, я видела разбитые террасами склоны овощных ферм за пределами Маджубы или редкие бунгало, мимо которых мы проезжали. И только когда гурка в Доме Маджубы открыл нам ворота, я заметила стоявшие на подъездной дороге машины.

— Что тут происходит?

— Braais [68] Braais — от слова braaivleis («жаренное на огне мясо», африкаанс ), вошло в английский язык как южноафриканский синоним «барбекю». Примерно то же, что и российские загородные встречи друзей-приятелей «на шашлыках». Магнуса. Он их устраивает каждую субботу, — объяснил Фредерик. — Начинается в одиннадцать утра и обычно длится до семи-восьми вечера. Вам очень понравится.

Я смутно припомнила, что накануне Магнус говорит мне что-то про браай , только я напрочь забыла об этом.

В коридоре рядом с кухней мы едва не столкнулись с Эмили, спешившей куда-то с противнем, уставленным чем-то странным, блестящим, округлым и в трубочку.

— Ай-йох [69] Ай-йох — малайское восклицание, сродни русскому «ой-ей» или «ай-яй». , мы так переволновались за тебя, лах , — укоряла она меня. — Все уже собрались там, — она указала подбородком на лужайку позади дома. — Иди к ним. Нет, не ты, Фредерик! Ты пойдешь мне помогать. А ты неси это Магнусу, — и она сунула мне противень.