Тан Тван Энг - Сад вечерних туманов

— Когда вы снова откроете глаза, — донесся откуда-то издалека голос Аритомо, — взгляните на мир вокруг себя.

Взгляд мой заскользил по воде к живой изгороди из камелий, к деревьям, вздымающимся до гор, к горам, уходящим в складки облаков. Взгляд мой совсем не знал покоя, подолгу оставаясь на чем-то конкретном — нет, он охватывал все сразу. В тот единый миг я поняла, чту он хочет от меня, чту мне необходимо постичь, чтобы стать таким садовником, каким сделал себя он, потратив на это целую жизнь. В первый раз ощутила я себя внутри живой трехмерной картины. Мысли мои выстраивались с трудом, выражая лишь тонюсенькие пласты того, что схватывали мои инстинкты, а потом ускользали.

Из самой своей глубины душа исторгла вздох, в котором слились наслаждение и печаль.

Уровень воды я замеряла ежедневно. Когда она поднялась достаточно высоко, мы запустили в нее лотосы и посадили вдоль кромки берега тростник. Еще Аритомо запустил в воду кои [177] Кои — декоративные карпы (от яп. нисикигои — «парчовый карп»). В Японии существует много разновидностей кои , но за стандарт приняты всего четырнадцать цветных форм и раскрасок. У нас их называют просто «золотыми рыбками». , купленных у селекционера в Ипохе. Примерно через неделю после того, как мы начали заполнять пруд, он велел мне принести из кладовки с инструментами моток медной проволоки. Я привезла его на тачке и уложила у пруда. Пустив в ход кусачки, он нарезал медь на коротенькие проволочки, показал, как из них сплетать шары величиной с кулак, и предоставил мне заниматься этим.

— А зачем они? — спросила я, когда он вернулся, а рядом со мной высилась кучка из четырех десятков шаров, похожих на плетеные мячи сепак такро , в которые играют дети в каждом кампонге и на каждом школьном дворе.

Он подобрал один шар и закинул его далеко в воду. Медь тут же пошла на дно, распугивая рыбу.

— Медь не дает расти водорослям.

Мы обошли пруд по кругу, разбрасывая медные шары. Уже почти закончили, когда Аритомо остановился и поднял лицо к безоблачному небу. Пальцем дал мне знак молчать, словно я заговорить собралась. Я проследила за его взглядом, но сначала ничего не заметила. Потом высоко-высоко в небе от слепящего полотнища солнечного света отделилась птица и стала быстро снижаться, кругами заходя все ближе и ближе к земле, и скоро я различила цаплю в наряде из дымчатых серо-голубоватых перьев. Прочертив над прудом сияющий ореол, она ринулась вниз, заскользила над водой наперегонки со своим отражением, летя так низко, что мне показалось, будто ее отражение вот-вот вырвется с поверхности на свободу. Взмахнув крыльями, птица приземлилась на мелководье, рябь от нее кругами разошлась по всему пруду.

— Аосаги [178] Аосаги — серая цапля ( яп .). , — произнес Аритомо, и в голосе его звучало удивление. — Никогда не видел ее здесь прежде.

— Откуда она прилетела, как думаете?

Он пожал плечами:

— Может быть, из какой-нибудь далекой дали, вроде степей Монголии.

— Может быть, даже из Японии?

Он медленно склонил голову, кажется, отвечая не мне, а каким-то своим мыслям:

— Да, может быть.

В тот вечер, прежде чем отправиться домой, я остановилась у его дома, подойдя к задней двери. А Чон уже шел к своему велосипеду. Он улыбнулся мне. С тех пор, как я помогла его братцу сдаться, он относился ко мне дружелюбнее, а время от времени даже приносил фляжку с водой, когда я в одиночку работала в саду.

— Квай Хун прислал мне это, — сказал он, протягивая мне вырезку из «Стрэйтс таймс» из номера более чем двухнедельной давности. — Что тут сказано?

На фотографии, сопровождавшей текст, были тела К-Тов, убитых полицией: уложены в ряд на полянке среди джунглей перед вертолетом. В разговоре с журналистами Квай Хун отказался назвать сумму полученного им вознаграждения, зато бывший политический комиссар Коммунистической партии Малайи заявил, что использует эти деньги на открытие ресторана.

— Передай своему брату, что я рассчитываю питаться в его ресторане бесплатно до конца своей жизни, — добавила я, когда прочла А Чону заметку. — А ем я одни только морские ушки, лобстеров и акульи плавники.

Домоправитель ухмыльнулся:

— Мистер Накамура ждет вас.

Сад каре-сансуй перед домом был закончен месяц назад. Всякий раз при виде его во мне играл радостный дух творца. Я знала, что найду Аритомо там, в саду камней, тщательно выделывающим граблями параллельные бороздки на чистом белом гравии. Он проделывал это каждые несколько дней, всякий раз меняя рисунок и требуя, чтоб я догадалась, что он намерен создать. Сегодня он прочерчивал вокруг камней линии заостренным концом палки, отступая спиной, чтобы заровнять свои следы. Зазор между каждой линией не был одинаковым: где-то поуже, а где-то и пузырем раздувался. Закончив, он подошел и стал рядом со мной.

— Волны, окружающие гряду островков.

И, уже произнося это, я поняла: ответ неверный.

— Сегодня ничего столь поэтического, — улыбнулся он. — Просто контурные линии гор на карте.

— Цапля все еще на пруду. Похоже, она себе там дом устроила.

— Рано или поздно она продолжит свое путешествие.

— Зачем вы хотели меня видеть?

Он положил палку и предложил последовать за ним в кабинет. Отдал поклон императорскому портрету, прежде чем перейти к стене с картинами. Встал перед ними, оглядывая каждую, медленно поворачивая голову слева направо. Наконец снял с крюка акварель моей сестры и протянул ее мне.

— Вы же сказали, что это подарок.

— Всякий раз, заходя сюда, вы украдкой поглядывали на нее.

Этикет предписывал мне еще несколько раз отказаться от его дара на тот случай, если он передумает, только он был прав: с тех пор, как купить картину не получилось, я страстно желала ее. Протянув обе руки, я взяла у него драгоценный дар. Затем, удивляя самое себя, поклонилась ему, согнувшись почти пополам. Когда я вновь подняла голову, то оба мы сознавали: и он, и я поступили совершенно искренне.

Когда я пришла домой, на веранде стоял Магнус, а под мышкой у него торчал альбом с фотографиями. На столе стояли судки с провизией. Он заметил картину, прежде чем я успела ее спрятать от него.

— Он мне ее отдал, — выговорила я.

— Рад, что она вернулась к тебе, — в его улыбке если и был налет сожаления, то едва-едва заметный. — Ты уже давненько не приходила ужинать. Я подумал, что будет неплохо позаботиться о тебе, — он кивнул на судки. — Эмили приготовила карри из кур. А здесь рис.

— Спасибо ей от меня. Джин пахит ? [179] Джин пахит — горький джин ( малайск. ).

— Звучит lekker [180] Lekker — зд.: заманчиво ( африкаанс ). . — Магнус уселся в плетеное кресло. Я прошла в дом и вернулась с напитками. — Темплер с женой прослышали про сад Аритомо, — сообщил он. — Хотели бы взглянуть на него.