Анастасия Зубкова - Игра в косынку. Практикум

— Санта-Барбара, — буркнула я, — сговорились, — я постояла некоторое время в коридоре и пошла на кухню — кажется, там были сигареты. Вся толпа рванула за мной.

— Прости меня, Марго! — орал мне вслед Миша, — что я ожесточил твое сердце!

— Да пошли вы все! — я вбежала на кухню и лицом к лицу столкнулась с Лехой.

— Прости меня, Марго! — взвыл тот.

— Во ты закабанел-то, — только и смогла вымолвить я.

— Прости, что не принимал в расчет, что ты тоже имеешь право на самовыражение!

— Кто это? — живо заинтересовалась Анечка.

— Идиот один, — отмахнулась я, — сжег половину моих дневников. Если ты скажешь хоть слово про мое сердце, — метнула я гневный взгляд в сторону Лехи, — засвечу тебе в морду!

Тут из комнаты послышался дикий грохот и какие-то вопли. Мы втроем метнулись туда и застали очаровательную картину: Паша восседал на Мише и, что было сил, бил ему лицо. Миша же, с выражением величайшего в своей жизни усилия, душил Пашу, от чего Пашина физиономия приобрела нездоровый багровый оттенок. Кругом валялись перевернутые кресла и выпотрошенные журналы. Чашки были раскрошены в пыль, оседавшую в лужах чая.

— Ты никогда не понимал ее! — орал Паша в перерыве между ударами.

— А ты, — выл Миша, — ты думаешь, понимал?

Увидев подобную идиллию, Леха бросился в самую гущу событий, и серией коротких ударов показал Паше и Мише, кто на самом деле мою тонкую и ранимую натуру понимал. Впрочем, оба легких, но сильных стратегией моих бывших гражданских мужа быстро сгруппировались, объединили усилия и начали теснить Леху к окну.

— Да ну их всех в жопу, — вздохнула Анечка, — пошли все-таки чаю попьем.

— Пошли, — согласилась я. Но чаю попить нам не дали. Из ванной вышел Никита, прообраз опереточного злодея в личной жизни Анечки, первая любовь на всю жизнь и бессердечный мерзавец, под руку с Глебом, так сказать, моим первым мужчиной. Тут же раздался звонок в дверь. С опаской отправилась я открывать.

На пороге моей квартиры стоял какой-то мужик.

— Здрасте, — кивнула я. К счастью, мужик был мне совершенно незнаком, так что я даже слегка расслабилась и повисла на дверном косяке, соображая, не является ли он каким-нибудь соседом, офигевшим от наших воплей. Как по заказу в комнате грохнуло что-то бьющееся и за жуткой матерной руладой послышался очень своевременный Анечкин комментарий:

— Компьютер.

Стало очень тихо. Мужик начал багроветь.

— Вы это… — с опаской начала я.

— Прости меня, Марго, — заговорил вдруг мужик до боли знакомым баритоном, — что я смеялся над тобой в школе.

— Вы смеялись надо мной в школе? — подозрительно вскинула бровь я, — какого хрена?

— Я не мог ответить на твои чувства, и просто не был в состоянии оценить чистый порыв цветущей девичьей души.

— Андрей? — спросила я сдавленным голосом. Мужик покраснел и потупился. Драка в комнате переходила в решающую стадию.

— Господи, — простонала я, — когда ж вы там друг друга поубиваете?

По коридору с воем промчался Никита. Его почти догнал Денис, но затормозил, увидев меня, и запричитал:

— Прости меня, Марго, если сможешь, прости!

— Тебя-то за что? — простонала я, — вроде бы, ты пострадавшая сторона? — положа руку на сердце, так оно и было. После какой-то неудачи я вволю оторвалась на Денисе, как он жив-то после этого остался…

— Я — мерзавец! — патетически заявил Денис, закусывая губу и ломая руки.

— Разберемся, — кивнула я, отодвинула Дениса в сторону и отправилась на кухню искать Анечку.

Боже, сколько там было народу! Проведя короткий анализ, я признала: Димочку, с которым у нас был бурный постельный роман, Леню, у которого я жила некоторое время, совершенно пьяного Лерика, который являлся нашим общим с Анечкой достоянием, Сашу, с которым у меня тоже что-то было, а так же Анечкиных Степу, Виталика и еще одного Сашу. Анечки на кухне не было. Услышав шаги, все обернулись в мою сторону и грянули:

— Марго, прости…

— А-а-а-а!!! — я зажала руками уши и рванула в комнату. Там было не легче, зато я нашла Анечку. Ее как раз качали на руках Пашка, Леха, Миша, еще один Миша, Коля, Петя и Борис, а так же еще два совершенно незнакомых мне мужика. Не успела я переступить порога комнаты, как меня подхватили на руки и стали качать вместе с Анечкой. Судя по подругиной физиономии, которую я сумела выцепить краем глаза между серией полетов вверх и вниз, ее одолевала морская болезнь.

— Ма-ма-ма-ма! — завывала Анечка.

— Отпустите! — вопила я, но меня никто не слышал.

— Прости, прости, прости, прости!!! — скандировала толпа обезумевших кабальеро.

— Знаешь… чего… я… боюсь? — выдохнула Анечка, тут мы с ней пребольно столкнулись лбами и у меня в глазах замелькали самые настоящие, как в мультиках, звезды.

— Чего? — дурея, спросила я заплетающимся языком.

— Мы же… с каждым… из них… типа… того…

Тут бесконечное подбрасывание прекратилось и нас поставили на место. У меня резко потемнело в глазах и я пошатнулась. Тут же меня подхватили в свои крепкие объятия Миша, Паша, Коля, Петя, оба незнакомца и принялись бурно нацеловывать.

— Вы мне это бросьте! — заголосила я, выдираясь.

— А вот этого я и боялась! — страшно прошептала Анечка, отбиваясь от второй половины толпы. Нас теснили, мы встали спиной к спине, и, улыбаясь, как китайские болванчики, принялись стоять за свою девичью честь.

— Заметь, как странно разделилась толпа, — прошипела Анечка, наступая на ногу одному из Миш.

— В смысле? — я пыталась вывернуться из объятий Жени и Бориса, но толком сделать этого мне не давали Петя и Коля.

— Ну, к примеру, Борис — это моя школьная любовь, а, впоследствии, и мой муж, теперь уже, к счастью бывший. По большому счету, мне наплевать, но какого хрена он так активно напирает на тебя? У вас с ним что-то было?

— Честно говоря, — я на секунду задумалась, потеряла бдительность и дала нежнейшим образом снять с себя кофту, — честно говоря, ни хрена не помню.

— Так ты сосредоточься, — вспылила Анечка.

— Как тут сосредоточишься! — потерянно простонала я и тут появился король праздника.

— Вася! — звонким пионерским голосом выкрикнула Анечка.

Вася со всего размаху упал на колени и провозгласил:

— Марго, я готов составить твое счастье! — все остальные расступились, молчаливо признавая неоспоримый перевес самого большого подонка и мерзавца.

— А мое? — нахмурилась Анечка.

— И твое! — так же патетически проорал тот.

— Поясни, — подбоченилась я, — каким это образом?

— Я не знаю! — радостно выкрикнул Вася, — Марго, прости меня, а? За то, что я такой тупой, за то, что не отважился подойти к тебе ближе, я трус и предатель!

— Я сейчас опять упаду в обморок, — сообщила Анечка бесцветным голосом.