Леонид Шорохов - Черная радуга

Или можно было все же закорешиться с Фазылом и Лехой, добавить к их мелочи свой драгоценный рубль и принести «бомбу» из магазина. Но здесь опять возникала несправедливость, хотя и другого рода: он ведь один давал целый рубль, а они на двоих имели только полтора, а ведь как разливать станут, никто и не подумает налить Семену хоть на каплю больше — как же, компания, кореша! Да еще (Углов знал это так же хорошо, как и цены на вино) неизбежно кто-нибудь сторонний, увидя, что рядом разливают бутылку, «сядет на хвост», то есть подойдет и будет нахально стоять рядом и заговаривать уши, дожидаясь, пока хозяева вина не смилуются, не нальют. Этого тоже никак нельзя было избыть: рядом стоящий, совсем еще не опохмеленный однокорытник самим угнетающим видом своим неизбежно ломал всякий «кайф», и было, конечно, очень тревожно думать, что завтра сам окажешься на его месте, и тебя тоже вот так вот запросто возьмут да и обойдут. Поневоле рука сама тянулась оторвать от ужаснувшегося сердца и бесценной бутылки полстакана вина.

Так ничего толком и не решив, Семен сунулся обратно в парк. Тут он сразу наткнулся на Леху и Фазыла и подивился про себя братанову нюху.

Леха ощупал его острым пронизывающим взглядом и уверенно спросил:

— Сколько урвал, Угол?

Углов нехотя пожал плечами.

— Э, да что там… — Ему хотелось все же решить самому, как распорядиться добытой наличностью.

Фазыл взял его под локоть.

— Да ты не темни, дура, — сказал он ласково. — «Дуб»-то набрал?

— Набрал, — невольно вырвалось у Семена.

Леха в восторге хлопнул себя по плоскому затылку.

— Ну Угол, ну хмырь! Что ж ты хвоста коту крутишь?! — И деловито подсчитал — Так, «дуб» да «дуб» тридцать — два тридцать. Эх, еще двугривенный, и «бомба»! Где ж взять? — нетерпеливо повел он глазами по сторонам.

Фазыл мигом остановил его.

— Ни-ни… Никого «на хвост» не берем. А двадцатчик сейчас сделаем. Идем! — И он пошел к танцплощадке. Компания двинулась за Фазылом.

За танцплощадкой располагался «пятачок» — небольшой пустырь возле кучки мусора. Здесь было самое удобное распивочное место в парке — ты видишь всех, тебя никто. Углов принуждал себя умерять шаги. Идти быстро было нельзя, ибо тем самым становилось ясно, что они собрали на бутылку и спешат брать ее, — иначе зачем им было торопиться и куда? И конечно, увидев такую быструю, деловую походку, кто-нибудь обязательно пристал бы к компании. Но Фазыл был опытен, он чуть двигался сам и слегка придерживал за локоть нетерпеливого Леху.

Со скамейки, впереди их, поднялся Дамир, коренной парковый житель. Он почуял неладное.

— Ну чё, братаны, добавить? — вопрос был задан как бы между делом, с полным отсутствием заинтересованности. Но Фазыла ли было купить на такую дешевую уловку?

— Что ты, Дамир? — уныло махнул он рукой. — Сами ищем, кому на хвост упасть. Вот, на троих полтинник. — И он выразительно похлопал ладонью по пустому карману.

— А идете куда? — подозрительно спросил Дамир.

— Да чё у входа кучковаться? Все пустые… Может, там кто есть?

Фазыл неопределенно махнул рукой вперед. На подмогу вступился Леха. Он озабоченно провел руками по карманам, укоризненно покачал головой сам себе и спросил у Дамира:

— Братан, курево есть? Веришь-нет, с вечера «бычка» во рту не было.

Дамир вздернул острые плечи, удивляясь:

— Что ты? Откуда? — и, сразу потеряв к компании всякий интерес, уныло побрел на свою скамейку.

Компания прошла дальше и завернула за сквозной забор танцплощадки. Фазыл быстро огляделся по сторонам — никого не было. Тогда он шустро метнулся к мусорной куче, деловито порылся в ней и вытащил пустую бутылку.

— Вот вам и двадцатчик, — сказал Фазыл торжествующе. — Вчера приначил, как знал, что сегодня занадобится.

— Дай сюда! — Леха вырвал из его рук бутылку и, задрав рубашку, сунул бутылку под ремень.

Они ссыпали в его ладонь всю свою мелочь; Леха еще раз, на глазах у всех, пересчитал ее — чуть не достанет, иди потом докажи, что не отначил, и, убедившись, что нужная сумма есть, аршинными шагами припустил в магазин. Углов с Фазылом постояли пяток минут в нетерпеливом, жаждущем ожидании, потом Фазыл не выдержал.

— Пошли, Угол, — сказал он, устремляясь вперед.

Углов и сам не мог дольше оставаться на месте, ведь они доверили Лехе все свои деньги, и хотя обмануть их он, конечно, не осмелился бы, но чем черт не шутит — вдруг по дороге прискребутся «менты» или случится еще что-нибудь необычайное. Тут-то и пришлось бы кинуться на подмогу. Хотя, что была «ментам» за польза от Лехиного уловления? Таких, как он, они старались не замечать: нигде не работает, в карманах шаром покати, нечем даже заплатить за ночевку в вытрезвиловке, — мало было, что ли, у «ментов» других забот? Разве что шуганут когда, для смеха.

Углов вывернул из парка и остановился. Он издали приметил спешащего навстречу Леху. Магазин был недалеко, и долгоногий Леха слетал на удивление моментально.

Фазыл облегченно вздохнул:

— Идет.

Они вернулись назад. «Пятачок» ждал их. Углов поискал глазами поверху.

— Да вот же! — Фазыл поднялся на цыпочки и сдернул с обломанного сука липкий граненый стакан. Семен перенял стакан и ополоснул его в арыке. Фазыл нагнулся к мусорной куче и сорвал пучок растущего около нее щавеля. Закусон и посуда были готовы, бутылка шла им навстречу.

Леха подскочил, задыхаясь от быстрой ходьбы.

— Так, — сказал он, вынимая бутылку. — А ну давай по-шустрому, а то вроде меня по дороге Дамир засек.

Все засуетились. Да, если Дамир увидел, что Леха идет из магазина, то есть явно не пустой, значит, через пять минут он будет на «пятачке». Отлетела запечатка, забулькало резко пахнущее вино, — через три минуты Фазыл снова спрятал в мусор пустую бутылку, а еще через минуту из-за угла танцплощадки вылетел Дамир. Он обвел глазами индифферентно молчащую компанию и сразу все понял. Тяжелое разочарование разлилось на его опухлом лице. Дамир пожевал губами, хотел что-то сказать, но безнадежно махнул рукой и вновь скрылся за углом.

Леха зашелся в беззвучном смехе. Он тыкал пальцем в сторону ушедшего Дамира и с трудом выдавливал из себя:

— Не обломилось!

Фазыл строго остановил его:

— Чего зазря зубы скалишь? Не видишь, болеет человек.

Леха мигом взъерошился.

— Ну так налил бы! Чё ж не отначил от своей доляны?!

— На всех не отначишь, — нравоучительно заметил Фазыл. — А ржать не над чем. Сами только что помирали.

И Фазыл тяжело вздохнул:

— Эх, жизнь наша бекова. Не жизнь, а цирк…

— Почему — цирк? — заинтересовался Леха.

— А я в цирке в детстве видел, — охотно отозвался Фазыл. — Лежит мужик на кресле, да вверх ногами, лежит и бочку на пятках крутит. Вот так и мы — живем как вверх ногами, аж голова кружится. — Он сплюнул. — Антиподы, что ли, называются такие мужики, — с гордостью припомнил полузабытое слово.