Фэн Цзицай - Повести и рассказы

Как я ненавижу себя! Я все думала о том, как смыть с себя грязь моего преступления, моего позора. Я думала целых десять лет, но так ничего и не придумала! А сегодня, когда снова восторжествовала правда, как могу я смотреть в глаза Вам, дяде Чжану и другим честным людям? У меня нет выхода! Кого же мне винить? Себя? Или тех обманщиков? Но какой Смысл их обвинять? В любом случае со мной кончено!

Я уезжаю… Я решила…

Я не хочу говорить вам, куда я уеду, а Вы не ищите меня, у Вас нет дочери! И прошу Вас — никогда больше не вспоминайте обо мне…

До свидания, милый папа! Мне бы очень хотелось стать достойной Вас и мамы!

Внизу была приписка:

«Второе письмо предназначено для товарища Чан Мина. Он живет в доме тридцать шесть по улице Хэкоудао. Поручите Ду Инъин отнести ему это письмо. Ду Инъин может вам рассказать о нем».

Отец сломя голову выбежал на улицу, стучался в ворота домов, бежал по галереям и лестницам, в конце концов остановился посредине темной улицы и стал что было сил звать дочь. Его голос звучал пугающе громко в ночной тишине:

— Малышка Хуэй! Где ты! Вернись скорей! Вернись!

На следующий день, еще до рассвета, город разбудил грохот барабанов. Люди встали ни свет ни заря и вышли на улицу. Вскоре все улицы и переулки заполнили колонны демонстрантов. Никто не формировал колонны, никто их не направлял, никто не отдавал приказаний. Праздничные шествия начались сами собой сразу по всему городу.

Сегодня первый день, как всем уже известный секрет был официально объявлен. Китайская земля вздохнула привольно, словно к ней еще раз пришло освобождение…

Чан Мин, одетый в аккуратную синюю форму, вышел во двор своего дома, ведя перед собой чистенький велосипед. Его куртка была застегнута на все пуговицы, что придавало Чан Мину торжественный вид. Из-под куртки выглядывал белоснежный воротничок рубашки.

Едва он подошел к воротам, как навстречу ему кинулась толстощекая, коротко стриженная девушка. Взглянув на номер, висевший на воротах, хлопнула юношу по плечу и спросила:

— Вас случаем зовут не Чан Мин?

— Да, а вы ко мне?

— Меня зовут Ду Инъин. Помните, десять лет назад я одолжила вам курточку? Вы еще тогда…

— Как же, конечно! — ответил Чан Мин. Он помнил это происшествие десятилетней давности так, словно это случилось вчера.

— Бай Хуэй попросила передать вам вот это, — сказала Ду Инъин, протягивая Чан Мину записку.

— Она вернулась?

Ду Инъин не ответила. Чан Мин увидел, что глаза у нее покраснели.

— Что случилось? — спросил Чан Мин.

— Бай Хуэй пропала!

— Как? Почему? Почему?

— Ты прочти письмо! Может быть, она пишет про это? Она мне раньше говорила, она тебя… она тебя… — Ду Инъин осеклась, в ее покрасневших глазах снова появились слезы.

Чан Мин лихорадочно пробежал глазами письмо:

«Чан Мин!

Ты два раза не простил меня. Я знаю, что ты и сейчас не простил меня, и не прошу у тебя прощения!

Но я сейчас могу сказать тебе два слова начистоту. Мне уже не придется беспокоиться о том, как ты отнесешься к этому письму… Я люблю тебя! Если бы не тот случай, я могла бы стать твоей женой, а стала твоим врагом. Когда я во всем разобралась, даже когда я почувствовала, что совершила преступление, было уже поздно, ничего нельзя было спасти. Почему я не могу быть такой, как ты? Ты смог жить мужественно и правдиво, а я не смогла. А ведь и я могла бы стать хорошим человеком!..

Я вынуждена уйти, но для тебя тут нет ничего страшного — ведь мы давно уже расстались. Благодарю тебя за то, что ты спас меня. Я жалею о том, что доставила тебе неприятности, ну и, конечно же, люблю тебя по-прежнему… Хотя говорить об этом нет смысла.

Вот и все, что я хотела тебе сказать. Прощай!

— Скажи, куда она могла уехать? Где она? — обратился Чан Мин к Ду Инъин.

— Откуда мне знать? Ее отец вместе с друзьями искали до сегодняшнего утра и не могли разыскать. Я очень боюсь… — Ее мозг сверлила страшная догадка, но она не решалась ее высказать.

— Нет! — решительно и даже как-то строго сказал Чан Мин. — Не может быть ничего такого! Я найду ее! — Сунув записку в карман, он вскочил на велосипед и выехал за ворота.

Чан Мин с трудом пробирался сквозь колонны демонстрантов. К этому времени ликующие толпы заполнили весь город. Звонкий смех, веселые голоса, громкие крики и будоражащий грохот барабанов сливались в один оглушительный шум. Группы демонстрантов разыгрывали живые картинки, у них были причудливые наряды и размалеванные лица, как у театральных персонажей. Так они изображали четырех уже отброшенных историей шутов и злодеев.

Ни на секунду не замедляя ход, Чан Мин жадно смотрел по сторонам. От бескрайнего человеческого моря у него рябило в глазах. Как ему хотелось разыскать Бай Хуэй, нырнуть вместе с ней в толпу и радоваться вместе с этими людьми, вместе с ними петь во все горло веселые песни…

Он проискал Бай Хуэй все утро. Какие только улицы он не объехал, где только не побывал; а Бай Хуэй исчезла без следа. Когда наконец Чан Мин осознал, что понапрасну теряет время, в его сердце закралось уныние, энтузиазм его угас, он почувствовал смертельную усталость.

Остановившись, он увидел, что заехал на какой-то пустырь. Перед ним находилась переправа Давань, над пристанью виднелись большие круглые часы. Он вспомнил, что именно здесь Бай Хуэй когда-то назначила ему свидание. В растерянности он подъехал к пристани, поставил велосипед под часами и поднялся на дамбу. Перед его глазами, как бесконечный живописный свиток, вилась полноводная река. Таявший в дымке горизонт, водная гладь, ярко сверкавшая на солнце, стаи птиц… Вдруг глаза его широко раскрылись: на песчаном берегу под дамбой стояла девушка. Это была Бай Хуэй!

На песке виднелось кружево следов, а Бай Хуэй стояла посреди него. Ветер трепал ее волосы, куртку и брюки. Изредка она поднимала голову и смотрела вдаль. Совсем одна — только черная тень лежала рядом с ней.

Чан Мину вдруг подумалось, что это коварный ветер, насланный злыми силами, пригнал ее на этот пустынный берег. И нужно раскрыть объятия, протянуть руку, чтобы помочь Бай Хуэй и таким же, как она, молодым людям сойти с их неверного пути. Надо помочь им извлечь урок из их ошибок. Чан Мин твердыми шагами спустился с дамбы и направился к Бай Хуэй…

Бай Хуэй обернулась и увидела Чан Мина! Раскрыв трепещущие руки, она бросилась ему навстречу…

Перевод В. Малявина.