Алексей Федорочев - Часть 2

И смешнее всего, что это действительно, банальный визит в гости к однокласснику! Мы даже в игровую приставку умудрились поиграть с наследником и сопровождавшими его мальчишками! Никаких умных и многозначительных разговоров, никаких интриг и тайн! Исключительно "танчики" и обычный треп взрослеющих парней!

А вот субботу, отдав "Касатку" в исключительное пользование Бориса и Людмилы и категорически отказавшись составлять им компанию, посвящаю идеальной женщине всей моей жизни - маме.

Пару слов надо сказать о катерах, затрофеенных нами в первом бою у Задунайских. Кирилл Александрович щедрой рукою отдал их нам в собственность, так что на "Касатку" кистеневцы больше не претендовали. Честно говоря, три катера нам было много, но жадность... К тому же при запрете полетов над городом - это был самый быстрый вид транспорта, так что поставленные на дизельное довольствие "Дельфин" и "Русалка" (Господи, как я ржал, когда услышал эти названия, кто бы знал!) вовсю использовались Олегом и Алексеем. Михалыч разорваться не мог, но привел нам таких же стариков-разбойников, которые закрыли вакансии. Еще от тех же Задунайских нам перепало четыре более-менее целых доспеха, над которыми теперь колдовали Витя с Александром Леонидовичем, так что помимо денег, мы хорошо поживились техникой на этой короткой внутриклановой войнушке. Что там нагребли в карманы десантники - не проверял, но вряд ли что-то ценное - золото и серебро на территории никто не хранит, а в здание мы не заходили, но по мелочи наверняка что-нибудь умыкнули. А самый главный трофей - Надежда - оказалась замужней дамой и, едва оклемавшись, упорхнула, сделав ручкой обоим пилотам. Шаман, активно получавший от нее авансы все эти дни, сплюнул в сердцах, пробормотав:

- Всех баб не переиметь! - и забыл, переключившись на новые знакомства.

Олег промолчал, но, похоже, решил то же самое.

У мамы лопаю пирожки, попутно делясь новостями. Особенно она хихикала над моими красочно описанными страданиями от концерта этнической музыки. Нет, сначала она сдерживалась, но при попытке напеть особо врезавшуюся в память мелодию, зажала уши и зашлась в хохоте:

- Только не пой, умоляю! С детства не могу слушать твои песни. Ты даже про елочку безбожно фальшивил, а уж ту песенку даже обезьяна выучить смогла бы!

- Отсюда делаем вывод - я не обезьяна! Логично?

- Логично!

- Ладно, не буду мучить твои уши, скажи лучше, от Митьки что-то было?

- Как всегда: жив-здоров, учусь. Оба вы с ним те еще писатели. Как вспомню ваши письма: "Мама, мы живем хорошо. Учимся нормально. Скучаем. Целуем, твои Митя и Егорка". Как телеграммы получала, ей-богу...

- А ты бы хотела: "Маманя, живем хреново, вчерась твой младший сын схлопотал двойку, выговор от учителя, подрался с Васькой Ежовым, получил больно в нос и полночи ревел до зеленых соплей и икоты. От казенной еды тошнит, уроки - скукота, преподы - козлы" и все в таком роде... Такое что ли писать? Волновать не хотели, вот и получалось, то, что получалось.

- Что, так плохо было?

- Да нет, нормально на самом деле было, временами даже весело, это я так, утрирую. Просто, зачем тебя было нашими детскими проблемами нагружать?

- А потом, когда взрослые начались, я и помочь ничем не могла... - неожиданно всхлипывает мать.

- Ну вот, началось! Сырость разводишь! Справились же? Может, и не так блестяще, как хотелось бы, но справились? - обнимаю распереживавшуюся матушку.

Успокоившись, она снова принимается хлопотать вокруг меня, впихивая самые вкусные кусочки. Обожравшись до неспособности встать, усаживаю ее рядом с собой и начинаю серьезный разговор:

- Мам, ты к должностным преступлениям как относишься?

- Ась? - вырывается у нее от неожиданности.

- Мне нужны люди, уволенные с действительной службы из-за потери дара, - объясняю я свой криминальный интерес, - В идеале - бывшие пилоты МБК. Еще лучше - если в возрасте от двадцати пяти до тридцати пяти лет. Я понимаю, травма достаточно редкая, но через центральный столичный госпиталь кто только не проходит, сможешь помочь?

- А зачем тебе?

- Скажем так, у меня есть, что им предложить. Метод непроверенный, зыбкий, но им терять нечего, так что желающие, думаю, найдутся.

- Проверить метод? Так это лучше при госпитале сделать! Под наблюдением серьезных людей!

- Однозначно - нет! Во-первых, делиться я не намерен... Дослушай! - отметаю я готовые сорваться с ее языка возражения, - Метод достаточно дорогой, даже не так - фантастически дорогой, так что не факт еще, что ваши вообще согласятся пробовать! К тому же там именно мои способности нужны, а они, как ты знаешь, не афишируются.

Матушка прикусывает кулак и смотрит на меня испуганными глазами. Тема моего видения для нее все еще табу, хотя со смерти Елизара Андреевича прошло уже много лет. Мимолетно злюсь на старика - здорово же он ее застращал!

- В общем, не готов я еще открыться благодарному человечеству, - пытаюсь перевести разговор в шуточную плоскость.

- Ладно, - соглашается мама, приняв мой тон,- Благодарные потомки с памятником подождут, а что во-вторых?

- А, во-вторых, мне нужны верные люди. Такие, чтоб за меня в огонь и воду! Со срывом источника, даже если вылечить - обратно в армию их не возьмут, я уточнял, для этого нужно очень волосатую лапу наверху иметь, и то не факт.

- Какую волосатую лапу? - удивляется родительница моему выражению.

- Которая взятки, куда надо закинет, и кого надо по волосатому заду погладит.

- Тьфу, охальник, выбирай выражения! С матерью все-таки разговариваешь!

- Прости-прости-прости, - какое-то время успешно уворачиваюсь от мелькающего полотенца, но, в конце концов, получаю заслуженный подзатыльник, после чего мать успокаивается, - А если серьезно, то мало шансов, что в армию вернуться будет возможность, а у меня для таких дело найдется.

- Ох, вот не знала бы про твои способности и про то, что тебе самому источник восстанавливать пришлось - ни за что бы в это не ввязалась, несмотря на то, что ты мой родной сын! Врачебную этику никто не отменял! Но как раз недавно лежали у нас двое пограничников из Средней Азии. Обстановку там представляешь, наверно, с моей бывшей частью они почти соседями были. А эти двое, они нарушителей преследовали, что-то не рассчитали и с истощением упали в ущелье. Один еще и ранен серьезно был, второй, наверно его дотащить пытался. Пока нашли, пока достали, пока до части добрались... В общем, собрать-то их собрали, калеками не остались, а вот источник у них обоих выгорел. Оба питерские, поэтому к нам и определили в конечном итоге, только они уже не мальчики - солидные дяденьки, обоим за сорок. И несемейные даже, по-моему, по крайней мере, один из них - Ефим Наумович - все ухаживать пытается, да так, что даже Виктор Афанасьевич заревновал!