Сергей Алексеев - Узел: повести и рассказы

Боб засобирался. Парень не задерживал, хотя посожалел, что не догадался предложить чаю.

— А где вы остановились? — спросил он.

— В гостиницу пойду.

— Ну если не устроитесь — приходите. Обязательно, — жена парня согласно кивала головой. — Да! Если хотите — можете взять мушкетеров.

— Не-е, скучно пишет, — сказал Боб.

— Тогда Шукшина. Он не скучно пишет, — улыбнулся парень. — Возьмите, мы с женой уже прочитали.

Бобу принесли книгу, он взял ее, повертел и спросил:

— А как потом?..

— Занесете, — просто ответил парень. — К Александру Михайловичу придете и занесете.

Боб простился и ушел.

В гостиницу Боб, конечно, не попал. Расстроился, но только не из-за этого. Не хватало терпения ждать драматурга целую неделю. Что делать в незнакомом городе Бобу? В Красноярске он бы пошел с друзьями в пельменную или закусочную. А в них время летело быстро. Напился — проспался — день прошел. А тут куда сунешься? Милиция на каждом углу… друзей нет… И тогда Боба осенило: «В ресторан! Пить не буду, по-человечески отдохну. А шампанским одарить и так можно». Но тут же вспомнилось фиаско в вагоне-ресторане, и Боб засомневался. «Но я же пить не буду! — убеждал он себя. — Поем хорошенько и все».

Ресторан разыскался быстро. Боб еще раз приказал — не пить — и пошел к двери. Однако она не открывалась, только глухо ухнула запором изнутри. Через чисто отмытое стекло видны были жующие и танцующие люди, отчего ему захотелось есть. Боб постучался, и за стеклом появился человек.

— Чего тебе? — спросил он.

— Слышь, друг, пусти, есть хочу. Деньги имеются — во! — и Боб показал пачку пятирублевок.

— Ты откуда такой? — недоверчиво спросил парень.

— Из Сибири, браток, из тайги, — обрадовался Боб.

— Оно и видно, — буркнул парень и ушел.

За дверью рявкнула музыка. Он ждал с минуту. И вот впорхнувшая в тамбур дама, беленькая, лет сорока, ловко щелкнула запором и раскланялась.

— Прошу вас, пожалуйста! — заворковала она, пропуская Боба вперед. — Мы очень рады принять гостя из далекой Сибири! В Москве любят и чтут вас, а особенно северян!

— Я оттуда и есть, — подтвердил Боб, — с самого Севера!

— Изумительно! — воскликнула дама и махнула полотенцем. Тотчас оркестр заиграл «Увезу тебя я в тундру…», а дама помогла снять пальто и повлекла в зал. Тут же нашлось удобное место, причем за столиком на четыре персоны сидела, скромно потупясь, девушка. «Ого! — подумал Боб. — Принцесса-то вот она, готовенькая!» — и уселся в искусственный бархат кресла.

— Вам удобно? — ласково и как-то по-домашнему спросила беленькая дама.

— Ничего так, путево, — подтвердил Боб. — Только накурили тут у вас. Тошнит…

Дама быстренько вышла в центр зала и объявила:

— Уважаемые гости! Нас посетил товарищ с далекого и самого крайнего Севера. Он не переносит дыма и хлопков шампанского. Уважим дорогого гостя! Воздержимся от курения и хлопков! — и так улыбнулась, что многие враз побросали сигареты и стали рассматривать диковинного гостя.

— Да! Хорошо здесь встречают, — поделился Боб впечатлениями с девушкой-принцессой и подумал, что пора бы заказать какую-нибудь музыку и чтобы играли ее весь вечер. Но какую, Боб не знал.

Принцесса чуть оторвала глаза и вновь опустила их в свой бокал. Внутри у Боба что-то зажглось, руки мелко затряслись, и он вспотел. Парень ловко подскочил, то ли тот, что разговаривал с ним у двери, то ли другой, поправил фужерчики на столе, мягко спросил:

— Что будем пить?

— Ничего! — ответил Боб, радуясь, что и желания даже нет нарушить обет. — Я есть хочу, понял?

— Для начала есть коньяки: армянский, мартель… — продолжал парень.

— Мне, друг, для начала и конца нужно чашку супа с мясом и хлеба побольше. Я не пью. Бросил. Зарок дал.

— Не понял вас, — сказал парень, и Боб заметил, как встрепенулась принцесса.

— Чего здесь не понимать! — удивился Боб. — Человек пить бросил — радоваться надо вашему брату. Возни меньше.

Парень бесшумно исчез, а Боб стал искоса рассматривать соседку-принцессу. «Да! — восхищался он. — Бывают же такие! Эта, пожалуй, почище Синей женщины будет! Ну и везет мне, как в Москву приехал!» Официант, однако, не появлялся, а вместо него на серединку-пятачок снова вышла беленькая дама и махнула платочком. Все вдруг изменилось. Оркестр шарахнул как скорый поезд, посетители вновь закурили и стали усиленно дымить, а принцесса! Принцесса фыркнула, сверкнула глазами и вмиг стала походить на разъяренную Синюю женщину и на Крысу одновременно.

Через двадцать минут Бобу надоело нюхать пищу в чужих тарелках, слушать оркестр. Он потолкал на столе солонку, втянул сизое облако дыма, закашлялся и пошел в гардероб за пальто. Выходя, услышал:

— Пожрать в столовую ходят…

— А где она? — спросил Боб и оглянулся. За спиной никого не было.

Раздосадованный Боб приуныл. Вспомнилось, что ждать драматурга надо целую неделю, а тут еще есть так хочется. Второй раз из ресторана выпроваживают. Пошел искать столовую, а там! Продавали на разлив какой-то портвейн, белый и крепкий… С тоски Боб залез без очереди. Давали только в стаканы и с прицепом в виде сырых яиц. Он с детства не мог терпеть их и, чтобы яйца не раздражали, скатывал их в уголок за пальму в бочке.

— Ты что же, инкубатор открыть хочешь? — спросил подсевший к Бобу мужчина в рабочей спецовке.

— Не ем, — сказал Боб.

— Напрасно. Между прочим, одно яйцо заменяет триста граммов мяса. А у тебя тут на пару килограммов наберется, — подсчитал незнакомец. — Откуда сам?

— Из Сибири. Отдыхаю, можно сказать, и выполняю одно важное поручение.

— Хорошее дело, — отметил человек и вмиг завоевал доверие Боба. Он тут же принес еще четыре стаканчика и предложил любителю сырых яиц выпить с ним. Тот не отказался, выпил, потряс головой и участливо спросил:

— Я извиняюсь, а что за миссию на тебя возложили?

— Сам дошел! — ударил кулаком себя в грудь Боб. — Не накладывали. Хватит, думаю, сносить нам всякие оскорбления. Пора всем узнать, какую пользу мы приносим, как пашем в тайге! Пусть не кричит каждый… каждая… ханыги! Пьяницы!

— О-о! Святое дело! — воскликнул незнакомец и обнял Боба. — Давно пора! Какие мы ханыги?! Это кто здесь сказал, что мы — ханыги? Ну?.. И что же ты решил?

— Попросить одного знакомого драматурга книгу про бичей написать! — выпалил Боб.

— Дай я тебя поцелую! — крикнул незнакомец. — Только не просить надо, а заставить! Именно заставить! Они нам, народу, служат, все эти драматурги и поэты! Заставить!

Здесь Боб не согласился.

— Заставлять нельзя. Он мужик хороший! Он сам все поймет.

— Ну так давай обмоем будущую драму! — быстро пошел на уступку любитель яиц. — За одно и гениального драматурга!