Хвоста Три - Шесть мужчин Ямады Рин

"Сделай что-нибудь! Придумай!" - скулит Чэнь, наворачивая восьмерки вокруг потолочных светильников. Пока он показывает мне фигуры высшего пилотажа, Хиро опять звонят. Еще один труп!

"Чэнь, я в кутузке сижу, если ты внимание обратил, - напоминаю я. - Решетка -- это мелочь, конечно, но в моем случае непреодолимая"

"Ты ж Мастер Горы теперь. Ты головой работаешь, а не кулаками. Думай!" - верещит призрак и пикирует мне в левое ухо. Ух! Аж звон пошел!

Ну, окей, раз никакого другого выхода нет, то я кое-что придумала.

- Офицер Дайити, можно с вами поговорить наедине? - прошу я. - Пожалуйста! Это очень важно.

Поздновато я решилась на ответственный шаг. Легавый уже удила закусил и ему не до секретничанья с гангстершей. В отдельную комнату для допросов он меня не приглашает, просто отводит в уголок и беседует сквозь решетку.

- Хиро, ты покойного Ян Чэня помнишь? - интересуюсь я шепотом. - Того, чье убийство ты расследовал тогда...

- Помню, - кивает он и пристально глядит мне в глаза. - Какое он имеет отношение к нашему делу?

- К делу - никакого, а к тебе -- имеет.

- Вау. Вот даже как?

Неужели это сарказм? Неожиданно.

- У меня есть доказательства, что... - я хочу прямо в ухо ему прошептать, но Дайити меня опережает.

- Что он мой биологический папаша, да?

Фигаськи! Откуда узнал? Мин Джун бы не проговорился, его язык всегда на привязи. Тогда как? Растеряно оглядываюсь по сторонам.

- Рин, я -- детектив, забыла? - в глазах Дайити злость и тоска. - Я просто копнул по Ян Чэню поглубже. Нет ничего такого тайного, что не стало бы явным. И настоящим своим родителем, как и прежде, считаю отчима. А ты не лезь в чужую генетику без спроса.

- Но...

- И про нашу кровную связь с господином Макино я тоже к курсе.

Что? И тут ты в курсе?

- Прикажешь раскрыть братские объятия? - шипит мне в лицо Хиро. - Устроить семейную встречу? Обнять? Или перейти на более высокооплачиваемую работу к родственнику? Может, мне бонус какой положен? Скидка?

- А чего ты бесишься? - спрашиваю. - Я просто не хочу, чтобы вы сцепились.

- Мы уже это сделали, Ямада Рин. Не лезь не в свое дело.

Черт! Сдались вы мне триста лет! Если бы не призрак мертвого бандита, я не стала бы ковыряться в чужом грязном белье. Плевать мне, кто тут кому сын, брат или отец. Хоть покусайте друг друга. Но покойник Чэнь наваливается всей своей аурой, заполоняя сознание воем и мольбами. У меня так скоро в мозгу опухоль размером с кулак вырастет!

- Хорошо. Ты сам этого хотел, - говорю я громко. - Трубку возьми, детектив, тебе снова звонят.

А мысленно спрашиваю неупокоенную душу Ян Чэня: "Почему я должна разгребать то, в чем не виновата? Ты по чужим постелям прыгал, точно кролик, и, знай, детей строгал, а я должна за это отвечать? Разбежалась!"

И пока у Хиро очередной разбор полетов, подзываю господина Макино к общей, разделяющей наши блоки, стеночке.

- Ян Чэня помнишь? - вопрошаю, решив сократить преамбулу до минимума.

- Угу, - кивает Кохей.

- Знаешь, кем он тебе доводится?

- Угу.

- Что?

Я только и могу, что пучить глаза и молчать. Здесь, что, все умнее меня?

- Мама, выпив лишнего, была откровенна. И даже не думай как-то использовать эту информацию против меня, - усмехается Макино.

- Обижаешь.

- Тогда зачем решила поговорить на эту тему?

Я смотрю на призрака, потом на легавого, затем - на Кохея. Ну что, зайчики, момент истины настал?

- Дайити -- твой кровный брат, - шепчу я почти беззвучно, одними губами. - По папе.

Я ненавижу мелодрамы, честное слово. Все эти падения с лестницы, амнезии, потерянные детишки, тайные покровители, скелеты в шкафах благородных семейств -- такая чушь. Я, к слову, родную мать разыскивать не стала, чтобы не забивать себе мозги бесполезными переживаниями. А тут, словно специально всё сложилось, чтобы мне невольно оказаться в самой гуще давней семейной истории.

Кохей смотрит на Хиро, полицейский глядит на гангстера. Долго, пристально, словно видя друг друга впервые. Им даже слов не нужно, чтобы всё понять.

- Я, между прочим, старше, - говорит вдруг Макино. И улыбается своему брату-легавому расслабленно так, открыто, почти по-детски. А тот задумчиво чешет в затылке и... тоже лыбится в ответ. И пусть эта радость длится всего одно мгновение -- она настоящая. Наверное, это... хм... хорошо. Хотя я ни черта не понимаю в мужской дружбе и братских чувствах. Главное, что они уже не хотят порвать друг друга.

Между тем, призрак Чэня, умиленно сложив руки на груди, сияет белым неземным светом. Словно с потолка на него светит мощный прожектор. И дух старого бандита тает, тает, тает в этом свете, как в тумане, рассыпая вокруг себя золотистые искры. Погодите-ка! Это что же получается: душа поганца Ян Чэня, исполнив до конца предназначение, уходит в лучший мир. Прямо сейчас? Вот так просто? Как это понимать? Парни теперь сами разберутся?

Это вполне в духе братца Чэня, который всю жизнь таким был: нашкодит по-крупному и смоется. Дяде Кенте, мир его паскудной душе, столько раз приходилось разруливать Чэневы выходки -- не сосчитать. Не кланник, а ходячая противопехотная мина.

И вместо "Эй, говнюк, ты куда это намылился?", я в сердцах произношу три очень неприличных слова, очень плохих три слова, которые, тем не менее, точно характеризуют мое отношение ко всему происходящему в целом.

- Пятьдесят часов общественных работ за оскорбление общественной морали, госпожа Ямада, - бесстрастно объявляет детектив Дайити. - И две тысячи штрафа в пользу города.

Твою ж мать, Чэнь, опять из-за тебя неприятности. Паршивой тебе реинкарнации...

Обычно на переживание мистических светопреставлений (типа, того, что отмочил сейчас Ян Чэнь) у меня уходит от силы минуты две-три не больше. "Потусторонний мир живет по своим законам, - объяснил мне однажды Сяомэй. - Все едино тебе не понять сути, пока ты живая. Поэтому не нужно вникать, а уж тем паче пялиться, как мартышка на..." Хм... Вам лучше не знать окончания этой фразы, а то ляпнете где-нибудь и схлопочете штраф и общественные работы, как я только что.

Словом, мне гораздо интереснее происходящее в мозгах и сердцах двух кровных братьев - гангстера и полицейского. А они ведут себя как ни в чем не бывало. Кохей в семьдесят седьмой раз протирает руки антибактериальной салфеткой, а Хиро - заполняет какие-то формуляры. Друг на друга они больше не глядят. Тоже, поди, переживают. Правильно делают, между прочим. Я-то уж придумаю, как мне по-умному распорядиться папочкой с результатами экспертизы ДНК. Информация всегда стоит каких-то денег. Вот, предположим, сделается когда-нибудь мой... наш дорогой друг Дайити Хиро шефом полиции. А у меня на него компромат! Скажете: нечестно, он же друг. А пятьдесят часов общественных работ - это честно и по-дружески?