Николай Никонов - Собрание сочинений. В 9 т. Т. 6. Стальные солдаты. Страницы из жизни Сталина

Еще никогда делегатов съезда и гостей не встречали с такой предупредительностью и такой услужливостью. На вокзалах Москвы дежурили новенькие автобусы «Форд-зон», более именитых встречали на «роллс-ройсах» и «паккардах». В гостиницах глядели в рот смазливые безотказные горничные, в вестибюлях предупредительные молодцы в штатском, с военной выправкой и тайной в серьезных глазах. Магазины Москвы, в тот год еще взвешивавшие скупые карточные пайки, вдруг подобрели, набухли продуктами и товарами. Москва, как обычно, высасывала страну, чтобы явить долгожданное изобилие. Про буфеты гостиниц, столовые залы Кремля приходилось говорить особо — здесь ждало гостей невиданное-неслыханное изобилие икры, балыков, колбас, благородных напитков, изысканных папирос и коробочных конфет. И все было так умеренно дешево — сам собой раскрывался рот.

Страна по приказу праздновала съезд, которому, пожалуй, преждевременно было дано название «съезд победителей». О нем без умолку твердило, горланило, пело входившее в моду радио. Страна стала петь! Композиторы и поэты-лакеи: Дунаевские, Долматовские, Исаковские, Покрассы — слагали бодрые песни. Страна пела и славила Вождя. А делегаты — и впрямь знатные, заслуженные, весь цвет партийной, промышленной, хозяйственной и военной элиты, разбавленный для порядка благостными крестья-нами-колхозниками (слово-то каково! А ведь привилось: КОЛХОЗНИК!) и колхозными ударницами, сплошь молодыми, пригожими, задасто-добротными, сияющими от свалившегося на них счастья, одетыми в новые шелковые платья, заполняли вестибюли и роскошные залы Кремля. Новая страна, казалось, и впрямь могла гордиться таким нарядным народным представительством. Новая страна! Новая жизнь! Новое счастье! Вот ОНО!

Здесь автор даже далек от иронии, — да, такой, наверное, и должна была БЫТЬ СТРАНА. Страна будущего: СВЕТЛОГО, ИСТИННОГО, СЧАСТЛИВОГО, СТРАНА КРАСИВЫХ, РАБОТЯЩИХ, ЗДОРОВЫХ И НЕ СТАРЯЩИХСЯ людей, А ЕСЛИ И СТАРЯЩИХСЯ, ТО МЕДЛЕННО, ДОСТОЙНО, ПРОЧНО, С СОЗНАНИЕМ ИСПОЛНЕННОГО ДОЛГА ПЕРЕД БУДУЩИМ, С ПОЧЕТНОЙ, нет, не грамотой, конечно, грамот этих у всех было полным-полно, и все с профилем Ленина — Сталина в серебряном кружочке, НО С ПОЧЕТНОЙ ДУМОЙ НА ЧЕЛЕ: УМЕРЕТЬ — ТАК ПОД ЗНАМЕНЕМ, УПОКОИТЬСЯ — ТАК ПОД ОБЕЛИСКОМ, А ТО И В БРАТСКОМ КАКОМ-НИБУДЬ ПАНТЕОНЕ, С ФИГУРОЙ ВОЖДЯ, УКАЗЫВАЮЩЕЙ, КУДА ИДТИ ВСЕМ.

Так, глядя сегодня на всеобщую шизофрению тех лет, и не только в России, всегда думаешь, что идея краше действительности, а человечество, несовершенное человечество всегда, наверное, сперва радуясь ей, как новой игрушке, потом ломает и забывает ее. Возьмем для примера какую-нибудь отнюдь даже не абстрактную, а простую реальность. Видится мне красивый, добротный дом, созданный умелыми строителями и заселенный этим жаждавшим квартир несовершенным человечеством. Что получилось в итоге? В самый короткий срок это человечество (прошу прощения за грубость, но что делать, если это в самом деле так?) засрало, загадило все его подъезды, лестницы, лифты, выбило там стекла, залило мочой, спермой совокупляющейся тут же «молодежи», завалило кучами черного говна от ночующих на краденых газетах в заблеванных углах бомжей. Нет, тогда еще не было этих «коммунистических» жилых районов, и «комсомольских» не было, и вообще домов за железными дверями, с железными решетками. Не было еще такого..

В них еще только собирались жить в солнечном коммунистическом будущем. И к тому же сталинская беспощадная метла сметала тогда преступный генетический хлам в ссылки, лагеря, спецпоселки, и беспощадный конец там ждал всякого, кто не приносил пользы и путался под ногами. К съезду Москву очистили от нищих и попрошаек, воры в страхе «залегли на дно». Конная и пешая милиция утюжила улицы и проспекты, особенно в пределах Бульварного и Садового кольца. А громкоговорители на стадионах, вокзалах и площадях славили и славили съезд.

Если может быть такое заболевание «энтузиазмия», «коллективопсихоз», «комнаркомания», не знаю, как уточнить, все определенно не выдерживают критики… Если может быть такое заболевание целого народа… То оно было налицо. Им был инфицирован почти каждый и почти добровольно, так что, казалось, исчезла и принудительность в огромной, ждущей сказок и одурманенной присказками, алчущей невиданных, неслыханных благ и побед стране.

Кто же был творцом этого добровольного комопьянения? Кто родил никогда не виданный Россией, возьмем за смелость найти новое слово, ФОРРАЖ! Или форражэтот шел от пирамиды, где лежало непогребенное тело Антихриста?

Все может быть…

Сталин ведь был как будто всего лишь слугой Антихриста… Слугой? Да. Вначале только слугой. И его не ставили в грош, не брали в расчет те, кто считали себя истинными наследниками Антихриста, истинными продолжателями его страшных дел. Они, эти продолжатели и наследники, совершенно не оценили его как глубокого психолога, старательного «самоучку», актера и мыслителя того странного типа, который и нужен для масс.

Сталин не лез в дебри философии классической и одиозной, ничем не был подобен философам, кому ставят памятники в европейских каменных городах и философия которых уже тогда покрывалась мхом и патиной забвения. Он усвоил философию другого порядка, которой отчасти научился у Ленина, — искусство манипулирования массой. Годы и годы отдал он, чтобы отточить эту сущность понимания биологической подчиненности стада вожаку, слабости — силе, робости — страху, голода — хлебной пайке. Он нашел формулу абсолютной власти, ведущей к прижизненному обожествлению. Даром ли вместо пустопорожнего Канта и Гегеля ночи напролет он просиживал над Плутархом и Сенекой, Ливием и Фукидидом, Светонием и Мором. (Отдельно уже сказано о книге Никколо Макиавелли.)

Читал. Повторял. Проверил на практике, и никто, кроме чахоточного фанатика Товстухи, не знал списков читаемых Сталиным книг. Главное же не в том, что он прочитывал, а в том, что уверенно поставил себе на службу.

Что, например, нужно для всеобщего обожания? Пословица говорит: «Скромность, щедрость и верность». Что нужно для того, чтобы тебя слушали? Самоуверенность, непостижимость, таинственность, сила и страх. Страх прежде всего! Страх и сила держит народ в узде. Просто? Еще как просто. Это открыл не он, а многие еще до Старика. Старик добавил к страху голод. «Мы должны учесть каждый пуд хлеба! Это архиважная задача!» За краюшку хлеба голодающий готов на все. И работать будет, как лошадь, — только накорми! Просто? Еще как просто! И Старик лил реки крови и морил голодом всю страну. Было у кого учиться? А он — верный ученик и продолжатель! И вот, если и так запуганный расправами в ЧК, живущий на голодном пайке народ объявить еще и ТВОРЦОМ ИСТОРИИ! Открыть ему мираж светлого будущего и — отменить карточки! Народ будет славить такого вождя!